Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении - Георгий Тертышников

Большие трудности служения на новом поприще определялись особенностями тогдашней политической и церковной жизни православного Востока. Константинопольская Церковь в то время переживала сложный период в связи с конфликтом между греками и болгарами. Болгары отстаивали свою религиозную самостоятельность и требовали богослужения на родном языке и пастырей из своего народа. В этих законных требованиях их поддерживало турецкое правительство и многие представители западных держав. Константинопольская патриархия категорически не соглашалась ни на какие уступки.

Религиозная вражда между греками и болгарами глубоко беспокоила представителей русского правительства и иерархов Русской Церкви. Русское правительство и Святейший Синод, озабоченные скорейшим прекращением этой распри, поручили отцу Феофану как знатоку Востока собрать сведения, которые могли бы осветить положение греко–болгарской распри.

Во второй половине 1856 года архимандрит Феофан отбыл в Константинополь через Одессу. Во время свидания с ним архиепископ Херсонский Иннокентий просил его собрать и доставить ему точные сведения о состоянии греко–болгарских церковных отношений и вообще о состоянии Православной Церкви на Востоке.

Архимандрит Феофан исполнил возложенную на него миссию и в марте 1857 года представил архиепископу Иннокентию обстоятельный и подробный отчет. Отчет этот разделялся на две части: в первой отец Феофан пишет о тогдашнем движении среди болгар; во второй — о состоянии Восточной Православной Церкви, главным образом, Константинопольского Патриархата.

Свои предположения о том, чем кончится греко–болгарская распря, архимандрит Феофан не высказывал, однако свое отношение выражал весьма определенно: он не сомневался в справедливости и законности требований болгар и в то же время бьи заинтересован в улучшении положения Константинопольской Церкви в Турецкой империи.

Отчет отца Феофана был проникнут глубокой любовью к братьям–славянам и искренним желанием того, чтобы Россия помогла им. Этот отчет имел большое значение впоследствии при обсуждении греко–болгарской распри Святейшим Синодом Русской Православной Церкви.

Архимандрит Феофан, живя в Константинополе и непосредственно наблюдая развитие распри между болгарами и греками, сочувственно относился к первым, но этим он отдавал только долг правде. Отец Феофан всесторонне ознакомился с болгарскими школами и заботился о развитии болгарского образования с тем, чтобы болгары «возросли в народ, разумно твердый в Православии» [194, с. 660], он старался, чтобы болгары имели своих епископов и священников из болгар, которые бы говорили и служили на народном языке. Своей симпатией к болгарскому народу, сочувствием к его законным требованиям, своим искренним желанием помочь им архимандрит Феофан снискал большую любовь болгар. Из знатных светских лиц в особенно близких отношениях он был с Самосадским князем Бороди, который горячо ходатайствовал за болгар перед турецким правительством. Насколько Бороди уважал отца Феофана и дорожил его мнением, видно из того, что он присылал ему на просмотр болгарские богословские сочинения и книги. Архимандрит Феофан пишет в своем отчете: «Бороди прислал ко мне пересмотреть книгу «Собрание бесед на воскресные Евангелия круглого года», составленную дедом его, Врачевским епископом Софронием на болгарском языке. Беседы назидательные» [244].

Озабоченный сложной ситуацией в Болгарской Церкви, архимандрит Феофан не забывал и о благе Константинопольской Церкви. Он близко познакомился с внутренней жизнью Константинопольского Патриархата, с состоянием Синода, положением Патриарха, митрополитов, епископов, священников, с состоянием церквей и духовенства, и ему открылась весьма бедственная картина. Обо всем этом отец Феофан писал в своем отчете, взывая о помощи к «великодушной России», которой «не следует оставлять своей матери по вере в этом беспомощном состоянии» [244, с. 55].

Во время своего пребывания в Константинополе архимандрит Феофан заботился и о русских, которые здесь жили. Так, он предлагал русскому правительству устроить в Константинополе госпиталь для русских матросов и паломников. Просил он также устроить и «братство с церковью».

Отец Феофан со всеми жил в мире: и с греками, и с болгарами, и с членами посольства — посланником А. П. Бутеновым и секретарем Новиковым, — и со всеми сослуживцами. За миролюбие и приветливость полюбили архимандрита Феофана и светские лица, жившие тогда в Константинополе, с которыми приходилось ему беседовать о предметах веры.

В это время отец Феофан сделался известным графу А. П. Толстому, который был почитателем греков и Греческой Церкви. Это знакомство имело большое значение для последующего служения архимандрита Феофана Святой Церкви, когда граф занял пост обер–прокурора Святейшего Синода.

В эти же годы началась переписка отца Феофана с княгинею П. С. Лукомской, в результате которой появились «Письма о христианской жизни».

Находясь за границей, архимандрит Феофан еще более усовершенствовал свое знание греческого языка, что блестяще проявилось в его последующей переводческой деятельности. На православном Востоке он собрал много жемчужин святоотеческой мудрости, главным образом, в области аскетической письменности.

17 апреля 1857 года архимандрит Феофан был награжден орденом Святой Анны 2–й степени.

Деятельность архимандрита Феофана в должности ректора и профессора Санкт–Петербургской духовной академии (1857–1859)

Недолго архимандриту Феофану пришлось пробыть в Константинополе: ему открылось новое поприще для служения Святой Церкви.

В мае 1857 года указом Святейшего Синода архимандрит Феофан был назначен на должность ректора Санкт–Петербургской духовной академии и, подчиняясь водительству Промысла Божия, в течение двух лет возглавлял высший рассадник духовного просвещения в Санкт–Петербурге.

Ректор академии должен был вести кафедру Догматического богословия, но ввиду огромной занятости епископ Феофан, начиная с 1858 года, отказался от профессорской должности. Кроме административных и других забот по ректорской должности, архимандрит Феофан должен был еще нести обязанности блюстителя за преподаванием Закона Божия в светских учебных заведениях столицы и ее окрестностей, председательствовать в учрежденном при академии Комитете по изданию трудов византийских историков в русском переводе, ас 1858 года, когда было официально возобновлено дело перевода Священного Писания на русский язык, состоял председателем и в учрежденном при академии Комитете по этому делу, и все эти обязанности он совмещал с должностью редактора академического журнала «Христианское чтение».

Как ректор архимандрит Феофан посещал лекции профессоров, присутствовал на экзаменах, следил за всем ходом учебного процесса в академии. Особое внимание он обращал на воспитательную работу во вверенной ему академии: «Он был руководителем и отцом академических студентов и обращался с ними, как отец со своими детьми» [194, с. 663–664].

Архимандрит Феофан заботился о насаждении в юных умах доброго, истинно христианского направления. Будучи прекрасным психологом и наблюдателем религиозно–нравственной жизни, он любил беседовать со студентами на темы христианской психологии, и эти беседы о душе, о ее высших стремлениях и их практическом осуществлении очень нравились юным слушателям и оказывали на них сильное благотворное влияние.

Частые беседы, простота и доступность в обращении со студентами способствовали тому, что питомцы академии доверяли своему ректору и свободно обращались к нему со всеми своими нуждами и недоумениями.

Из письменных работ студентов ректор особо выделял проповеди и советовал со вниманием и любовью заниматься этим первым делом пастырства. Он рекомендовал студентам читать святоотеческие творения и проповеди лучших современных проповедников с целью подражания им.

За время пребывания в должности ректора Духовной академии архимандрит Феофан произнес более двадцати проповедей. Он проповедовал в Александро–Невской Лавре, в Исаакиевском соборе и других храмах Санкт–Петербурга в большие праздники при громадном стечении народа, когда торжественное богослужение совершал митрополит Григорий с другими архиереями. Эти проповеди написаны с большим тщанием и воодушевлением. «Не удивительно, что они нравились слушателям и снискали ему (архимандриту Феофану — А. г.) славу лучшего в то время проповедника и очень умного богослова, так как они отвечали на запросы того времени и удовлетворяли религиозным потребностям общества» [201, с. 74].

Проповеди архимандрита Феофана вошли в состав брошюры «Предостережение от увлечения духом настоящего времени» (СПб., 1858 г.). В 1859 году отец Феофан издал их особой книгой под названием «Слова Санкт–Петербургской духовной академии ректора архимандрита Феофана».