Лихая Императрица (СИ) - Становая Светлана

— Сама дура! — ответила Катя. — Всё равно я Сашу уговорю, и он от вас уволится, найдёт себе другую работу.

— Да? С такой же зарплатой? — усмехнулась Марина. — С шикарным соцпакем? С такими же перспективами, причём, заметь, реальными перспективами! Хотя, что ты в этом понимаешь.

Какую, однако, глупую бабу выбрал Саша себе в жёны, надо же так попасть. Кажется, он действительно её любит, вон как расстроился из-за ссоры. Потребовать от мужа увольнения, потому что ей испортили романтический вечер!

Весной Марина и Джон ездили на экскурсию в фермерское хозяйство. Идея, разумеется, принадлежала Джону — его дядя был фермером и Джон жаждал поделиться с ним впечатлениями о российском сельском хозяйстве. Сейчас, прежде чем уйти, Марина ещё раз окинула Катю критическим взглядом. Курица бройлер, вот она кто — жирная, ленивая и тупая, даже яиц высидеть не может, только на мясо и годна.

Ни Катя, ни Марина не видели того, что в это время происходило в зоне посадки. 

Если в стенах видишь люки, не пугайся, это глюки

Паспортный контроль Саша прошёл последним. Почему-то в этот раз особенно тяжело было расставаться с женой. Вроде всё нормально, подумаешь, поругались, с кем не бывает? Завтра Катя пожалеет о своей глупой настойчивости и позвонит первая, будет волноваться, спрашивать, как он себя чувствует и можно ли получить в гостинице качественную еду. Они вместе будут мечтать о встрече, планировать отпуск и считать дни до его возвращения. Но почему сейчас такое чувство, словно случилось что-то очень-очень плохое?

«Потому, что случилось», — мысленно признал Саша.

Их с Катей отношения перешли в другую стадию и эта стадия ему не нравилась.

Они, как старые и поднадоевшие друг другу супруги, начали ссориться из-за пустяков. Ведь конфликт в кафе не стоил выеденного яйца, подумаешь, на его Катю запал какой-то подвыпивший мужик, да на неё трезвые пачками западают! Тем не менее они поссорились. И сегодня — что, собственно, произошло? Его в первый раз отправляют в срочную командировку? Нет. Но Катя обиделась, что опять нарушены планы, а он разозлился, что она не может смириться с ситуацией и не понимает, насколько важен для них обоих его успех на работе. Последнее время Катя всё чаще и чаще уходит в себя: то зависнет, глядя на одну и ту же книжную страницу, то стоит у окна и всматривается куда-то вдаль. Вдруг это начало конца? Их отношения исчерпали себя и вскоре Катя действительно начнёт интересоваться другими мужчинами, Саша станет ей неинтересен. Детей у них нет, большую часть суток они проводят отдельно друг от друга.

Едва Саша зашёл в автобус, двери автоматически закрылись. Он встал на задней площадке — отсюда был отличный вид на самолёты, снующие туда-сюда кары, трапы, заправочные машины с оранжевыми мигалками. Мягко шурша по асфальту шинами, автобус всё дальше удалялся от сверкающего огнями терминала. Саша с удивлением заметил на взлётной полосе женщину. Цыганка! Откуда она здесь взялась? Идёт не спеша и уверенно, словно в городе по тротуару, даже по сторонам не смотрит. Сзади, догоняя цыганку, ехал трап. Водитель что, не видит, он сейчас на человека наедет? Уснул за рулём? Вот же она, в свете фар отлично видно невысокую женскую фигуру, длинную цветную юбку, платок на плечах. Блестит серебром узор на шали и развивается на ветру бахрома. Женщина явно не замечает опасности! Её сейчас трап собьёт!

— Стойте! Остановитесь! — закричал Саша. — Там женщина на полосе! Смотрите! На неё трап едет!

Автобус резко затормозил.

Свет в салоне заморгал, люди возбуждённо заговорили, прижимая лица к окнам:

— Где? Ты видишь? Нет! Трап проехал… Слышь, мужик, чё куришь?

В салон зашли три крепко сбитых молодых охранника, подошли к Саше, взяли его в кольцо.

— Пожалуйста, пройдёмте с нами, — вежливо предложил один их них.

Саша вышел, без возражений сел в машину с затонированными стёклами. Всё, слетал в командировку. Он ещё раз посмотрел в ту сторону, где на его глазах едва не произошла трагедия — никого не было. Только водитель трапа топтался у кабины, переминался с ноги на ногу и, наверное, ждал команды: стоять на месте или продолжать движение. Цыганка показалась Саше немолодой, не могла она быстро, со спринтерской скоростью, убежать с места происшествия, да ещё по взлётной полосе, которая просматривается во все стороны. Провалиться сквозь землю тоже не могла. Куда она делась? Или ему всё привиделось, показалось то, чего здесь нет, как мираж в пустыне?

В салоне машины миловидная женщина попросила разрешения осмотреть Сашу.

Заглянула в глаза, зачем-то посветила в зрачок миниатюрным фонариком, предложила показать язык.

— Как вы себя чувствуете? Что вы делали сегодня утром? Днём? Вы обедали? С какой целью летите? — сыпала она вопросами.

Саша отвечал. Кто она? Психиатр? Скорее всего: улыбка, манеры, приятный голос — всё вызывало к ней доверие.

Потом женщина дала ему тонкую розовую бумажную полоску:

— Оближите, пожалуйста.

Саша послушно облизал. Женщина достала из саквояжа незнакомый, блестящий никелем прибор, вложила в него полоску, нажала кнопку. Сбоку загорелась зелёная кнопка.

— Всё нормально, — улыбнулась она охране и повернулась к Саше, — у вас был трудный день?

— Очень, — вздохнул Саша.

— Кажется, вы заснули стоя, — объяснила женщина. — Сейчас вас проводят к самолёту, я передам бортпроводнику, чтобы вам сделали горячий сладкий чай.

Последние пассажиры не спеша поднимались в самолёт, с любопытством оглядывались на Сашу. Охранники пожелали счастливого пути, о чём-то переговорили с бортпроводницей и уехали.

— Спасибо тебе, — шепнул Саше женский голос.

Он обернулся — опять она! Нет, ну что сегодня за день? Один и тот же глюк второй раз, может, стоит вернуть охрану и вместо командировки отправиться в психиатрическую больницу? Значит вот так люди сходят с ума — видят то, чего не видят другие. Его наглая галлюцинация подошла ближе, Саша услышал, как звенят монисто на её шее.

— Не бойся, дорогой, — широко улыбнулась она, сверкнув золотым зубом. — Я поблагодарить подошла. Что ты хочешь, добрый человек? Хочешь, златые горы тебе наворожу, или чтобы мечта сбылась, или чтобы женщины тебя любили, никого кроме тебя не замечали?

— Одна женщина, — грустно усмехнулся Саша.

Раз уж у него говорящий глюк, чего скромничать? Она спрашивает — он ответит.

— Хочу, чтобы моя Катя была счастлива.

Цыганка кивнула, словно бы и не удивилась его просьбе. Потуже затянула на талии узел у шали — всё-таки необычная у неё шаль, в неровном свете фонарей серебряный узор, казалось, перемещается по ткани, как живой.

— Хорошо, всё будет. Садись в самолёт и ни о чём не беспокойся.

Почему он её послушал? Цыганка — галлюцинация не настаивала, разговаривала спокойным ровным голосом, как добрая учительница в начальной школе. Саша поднялся по трапу, занял своё место, выпил горячий чай, который принесла стюардесса и заснул. 

Кто-нибудь, удавите меня!

Марина

Она проснулась сама. Не от привычной, по-утреннему бодрой мелодии будильника, а сама, потому что больше не хотелось спать. Вялые мысли медленно перемещались где-то в глубине сознания. Сегодня воскресенье? Вроде нет, вчера же была пятница, Минаков улетел в Ухтук, она передала ему документы. Кстати, надо позвонить и проверить, сдал ли он их, как положено, под роспись во входящих. Но если сегодня суббота, то какого лешего она до сих пор валяется в кровати?

Марина повернула голову в прикроватной тумбочке, взглянуть на часы. Часов не было. На незнакомой тумбе лежала раскрытая книга, «Мата Хари» — прочитала Марина на обложке, и стояла испачканная кремом тарелка с крошками. Марина лежала на широкой двуспальной кровати, которая, как остров, была окружена коробками, пакетами, бесформенными узлами и какими-то деталями разобранной мебели. Венчал весь этот бардак детский велосипед и огромный плюшевый дельфин. Наверное, производители игрушек реши удивить покупателей рыбой в натуральную величину.