Когда бабочке обрывают крылья… - Светлана Мерцалова

За мутным окном – серые и грязные улицы; дома с облупившейся штукатуркой; заборы, размалеванные граффити. Безнадега всюду – на лицах, в обшарпанном автобусе, в обветшалых строениях. Безнадега и в моем сердце.

Пятница. Конец рабочего дня. В офисе настроение уже не рабочее. Все в предвкушении уик-энда, лишь я одна его ненавижу. Мои выходные – это ад, одиночество, осточертевшие стены. Буду все дни волком выть от тоски.

Инга сегодня выглядит особенно порочно. Это означает одно – она собирается к своему любовнику. Поэтому она отпросилась у меня, ей нужно покинуть офис на час раньше.

– Я бы не смогла так, – покачала головой Вера. – И муж, и любовник.

Глупая свиноматка! Тебе пока ни того, ни другого никто и не предлагал.

– Через энное количество времени секс с мужем превращается обязаловку – не всякий раз и кайф словишь, – пожимает плечами Инга.

– Если у мужа не хватает времени и сил, чтобы обслуживать свою жену, то отдадим это право другому. Глупо беречь свое «сокровище». Кто это оценит?

Наташа глупо захихикала, поддакивая. Вот овца! Впитывает каждое слово Инги, как губка. Ей-то все это за каким? Ее «сокровище» до сих пор не пользовалось никаким спросом, да и в ближайшем будущем мужчины вряд ли выстроятся за ним в очередь.

– Ходить налево нужно налегке, без чувств, – поучала Инга. – Самая большая лажа в этом деле, не дай бог, влюбиться.

Достав зеркальце, она подкрасила губы. Слегка взбила волосы и расстегнула одну пуговку на блузе:

– Желаю приятных выходных! Чао!

– И тебе приятного времечка, – ехидно улыбнулась Наташа.

– Обо мне не беспокойтесь, – успокоила их Инга.

Она стояла отрешенная, прощаясь вроде бы с нами, а мыслями уже находилась в той желанной комнате греха.

– Все. Я ухожу, – опомнившись, она направилась к выходу.

Исчезла, оставив шлейф терпких духов и горький осадок в наших душах. Как три сиротки, мы сидели молча, думая каждая о своем.

Я больше не могла сосредоточиться на работе. Жар охватил мое тело, а в паху сладко защемило. Нестерпимое желание овладело мной. Я представляла Ингу, задыхающуюся от истомы страсти. Видела ее похотливое тело, трепещущее под мужскими руками.

Она ушла, разбередив во мне то, что, казалось, навеки уснуло. Ведь даже в мечтах о Денисе я дальше признаний в любви, объятий и поцелуев не шла. А помимо поцелуев существует еще кое-что… Хоть бы однажды испытать это.

Неудовлетворенное возбуждение дало о себе знать: у меня начались боли внизу живота. Неужели я так и буду жить дальше: без любви, без удовлетворения элементарных физиологических потребностей?

Ох, Денис! Ты ушел, забрав с собой солнце, а мне оставил только холод и слякоть.

Ты тоже – дура! Придумала себе феерию, а живешь в грубой действительности, что бьет наотлет всех, кто не живет по ее жестоким законам. Мечтаешь о Денисе? Так он для тебя недосягаем! Пашка-горбун – вот твоя действительность! Единственная реальность, на которую ты можешь рассчитывать. С ним ты будешь утолять свою сексуальную жажду. Начинай привыкать к этой мысли.

От тоски защемило сердце.

Рабочий день закончился. Все повставали со своих мест.

– Прогу бы заменить, – сказала невзначай Наташа. – Эти функции уже устарели.

Удивительно, что оглобля иногда включает мозги. Неплохая идея! И кого мы пригласим?

– У нас такой парень был, – словно угадав мои мысли, сообщила она. – Вот бы его, – она посмотрела на меня с надеждой.

Боясь выдать себя, я опустила глаза. Голова кругом пошла.

– Что вы об этом думаете, Василиса Вениа-ми-новна? – прикалываясь, по слогам произнесла Наташа.

Еще одна головная боль. Не имев счастья видеть своего папашку, я получила от него в наследство отчество – язык сломаешь. Батька меня осчастливил Вениаминовной!

– Я тоже считаю, что пришло время заменить программу, – согласилась я. – Подумаю над этим вопросом, а шефа спрошу в понедельник.

Возможно это? Вернется ли Денис сюда? Забыл ли он Оленьку? Отдав концы, эта вертихвостка могла стать для него святой.

Ведь умершие всегда безгрешны, и трудно стать вровень с ними – они не стареют, не болеют. И еще – они всегда верны, этого у них не отнять.

Офис опустел. Взяв сигарету, я вышла на пожарную лестницу. В последнее время я пристрастилась к курению. Заметила, что когда куришь, меньше хочется есть. До стройняшки мне еще далеко, но выгляжу я уже не так устрашающе.

Неужели мечта станет реальностью, и я смогу увидеть Дениса, дотронуться до него, услышать его голос? Я бы продала душу дьяволу, чтобы еще раз просто посидеть рядом с ним.

От этих мыслей закружилась голова.

Выходные были для меня пыткой, а стрелки часов, казалось, припаяны к циферблату. Два дня прошли как в тумане. Я лишь ждала, ждала, ждала…

Наконец-то понедельник! Сегодня все в моем родном отстойнике выглядело особенно милым – даже мои наседки.

У Инги было не рабочее настроение – она беспрестанно зевала, сидя перед компьютером. Чем она занималась эти два дня, если даже не нашла времени на сон? Веру, похоже, не кормили все выходные – за полчаса она сожрала упаковку печенья. Если эта хрюшка будет продолжать в том же духе, то скоро затмит меня.

Я заглянула к шефу, тот с кем-то спорил по телефону. Как всегда, он очень занят, но вся его деятельность проходит за пределами офиса. Увидев меня, шеф смутился:

– Ну и славненько, до встречки! – улыбнулся он трубке. – У вас ко мне дело, Василиса Вениаминовна?

– Доброе утро! Хотелось бы обсудить один вопрос.

– Слушаю, – он жестом пригласил меня сесть. Я начала без предисловий:

– Насчет компьютерной программы. Там пара функций устарела, девочки предлагают модифицировать…

Шеф задумался, поигрывая авторучкой. Похоже, ему не до нас, и он подыскивает подходящие слова, чтобы меня вежливо послать. Старый боров! Разжирел в своем офисе, ведь тяжелее ручки ничего не поднимает. Чуть больше полтинника, а уже одышка, и брюхо мешком свисает над ремнем…

– Мы не можем работать с устаревшей программой, – я слегка подтолкнула его в нужном направлении. – Ничего не поделаешь – прогресс не стоит на месте. Мы должны быть в струе.

Шеф вдруг вспомнил о моем присутствии:

– Да, да, вы правы. К кому мы можем обратиться?

– Разумеется к тем, кто поставил нам эту программу. К кому же еще? Шеф уставился на меня своими свинячьими глазками.

– Никто, кроме разработчиков, думается мне, не сможет заняться модификацией, И договор с ними у нас имеется, насколько мне известно.

– Какой договор?

– По сопровождению.

Шеф опять задумался. Я стала терять терпение – как вдолбить в его пустую башку, что нам никто, кроме Дениса, не нужен?!

– В данный момент у меня полно других дел… – начал он.

– Могу сама с ними связаться, – успокоила его я.

– Вот и прекрасно! – обрадовался шеф. – Займитесь этим.

Зазвонил телефон, и шеф тут же забыл обо мне. Я встала и, не дожидаясь окончания разговора, тихо вышла.

Сбылась мечта идиотки! Я могу заполучить Дениса: видеть каждый день, слышать его голос. Чего же больше?

В таком ликующем настроении я ворвалась в офис. Сотрудницы вопросительно смотрели на меня. Про них совсем забыла, вот незадача. Я натянула маску безразличия, но было поздно. Они успели уловить мое настроение и завалили вопросами:

– Шеф дал «добро»?

– Кто прогу будет обновлять?

– Денис уже дал согласие? Я покачала головой:

– Еще ничего не решено. Сегодня с ними свяжусь, но никакой гарантии, что Денис захочет этим заниматься, – ответила я ледяным голосом.

Разочарование промелькнуло на их лицах.

– Вот тоска, – вздохнула Наташа. – Уж вы бы подсуетились. Как было бы приятно хоть одного мужчину к нам. Неймется им! У сучек течка?

– Мы тут заперты, словно в женском монастыре, – простонала Инга.

Кто бы жаловался? Я не отреагировала на ее реплику и стала набирать номер телефона. Все сделали вид, что нырнули в работу, а сами навострили уши. Главное, чтобы голос не дрогнул. Тут на другом конце ответили. Поздоровавшись, я представилась и начала диалог:

– Офису требуется произвести модификацию «АРМ бухгалтера», версия…

– Подождите секундочку, – попросили меня.

Эти секунды показались вечностью. Потом мне сообщили, что завтра к нам подойдет один из разработчиков программы. Не успела я попрощаться, как девицы повскакивали со своих мест и окружили мое место.

– Завтра кого-то пришлют, а сейчас работайте, – резко осадила я.

Мне непонятно одно: кому я это сказала? Все занялись своими делами, но не работой.

Инга делилась опытом: каждый месяц она сидела на очередной диете, скачанной из интернета. Вера за это время уговорила кулечек ирисок, а Наташа, внимательно слушая, записывала что-то в блокнотик. Этой сушенной вобле только и осталось, что сесть на диету. Верке бы она не помешала, но та жалуется, что ее постоянно тошнит от голода. Какого голода, если эта свинка целый день жует что-то из-под стола?