БОББИ ФИШЕР ИДЕТ НА ВОЙНУ - Джон Айдинау

Канетти писал «Ослепление» в Вене 30-х годов, погруженной в хаос. Пророческое сходство между Фишером и выдуманным Фишерле имеет свои корни в попытках молодого Канетти найти смысл в бессмысленности человеческих действий. Каждый из персонажей романа обладает собственной перспективой и, равнодушный к внешнему миру, интересуется только своим путём. Мировоззрение Фишерле/Фишера однонаправленное; оно выражается через шахматы, руководствуясь только игрой, её властью и наградами, которые она приносит.

Комментаторы находят сходство между Фишером и Спасским, указывая на то, что Спасский тоже был вторым ребёнком, тоже вырос в неполной семье и провел свои ранние годы в бедности. На самом деле вряд ли можно найти более противоположные личности и отношение к жизни. Кроме того, американское послевоенное процветание и демократическое правление не сравнимы с ужасами сталинизма, во время которых рос Спасский, в стране, где шахматная доска защищала, прославляла и, с точки зрения советских людей, приносила богатство.

ГЛАВА 4

ДИТЯ ТЕРРОРА

Шахматы бесспорно подтверждают превосходство социалистической культуры над загнивающей культурой капиталистических обществ.

Борис Спасский родился в Ленинграде 30 января 1937 года, в самый разгар подозрений, доносов, арестов, пыток, обвинений и смертных казней Большого террора — сталинских репрессий, стремящихся искоренить мифическую сеть заговоров против советского государства. Потрясения 37-го года были столь масштабны, что практически каждый из наиболее важных постов в периферийных комитетах партии и государственного аппарата освобождался и вновь занимался в среднем пять раз. Большой террор унёс от двух до семи миллионов человеческих жизней. Уничтожение было всеобщим, и точную цифру жертв мы не узнаем никогда.

Родной город Спасского, Ленинград, Сталин видел центром воображаемых интриг, против которых действовал с чрезвычайной жестокостью. Ленинградский поэт Евгений Рейн, не публиковавшийся в советскую эпоху, передал царящий кругом ужас, описывая Витебский канал родного города: «...зловонный, липкий, словно отравитель, / циан расположивший под рукой», и продолжал:

Я это видел сам и не забуду,Меня война сгубила и спасла.Она со мной, и мой канал — покудаЯ жив ещё, до смертного числа.

22 июня 1941 года Адольф Гитлер приступил к осуществлению плана «Барбаросса», массированной наземной и воздушной атаки на Советский Союз. Фюрер придавал особое значение взятию Ленинграда — города, который он назвал «колыбелью большевизма». 8 сентября Ленинград подвергся мощнейшей бомбардировке; зажигательные бомбы стёрли с лица земли продовольственные склады. Перед лицом голода городские власти организовали эвакуацию тысяч детей. Со своим семилетним братом Георгием четырёхлетний Борис Спасский оказался в Кировской области, под сенью Уральских гор. «К счастью, наш эшелон не бомбили», — рассказывает он. Именно тогда он впервые познакомился с шахматами, наблюдая за игрой других обитателей детского дома. В 1943 году родители вырвались из блокадного города и забрали детей в Свердловку, что в сорока километрах от Москвы, спасая их от голода.

Ленинград прошёл через блокаду, продолжавшуюся 900 дней и закончившуюся в январе 1944 года. За это время умерло около миллиона жителей: 200 тысяч от артобстрелов и воздушных налётов, а остальные — от голода и холода, потому что зимой температура держалась ниже 20 градусов. Живые были слишком истощены, чтобы хоронить мёртвых, или сходили в могилу следом за ними. Случался и каннибализм; обычно предпочитали тела детей — они были нежнее, и еще долгое время после снятия блокады ленинградцы не могли заставить себя покупать на улицах пирожки с мясом. Будущий соперник Спасского, юный Виктор Корчной выжил лишь потому, что многие его близкие погибли, оставив свои продовольственные карточки. «Были ли мы сильными и более выносливыми благодаря нашему прошлому? — задал нам Корчной риторический вопрос. — Наоборот. Только представьте, чего бы мое поколение смогло достичь без этих ударов судьбы».

Вернувшись в Ленинград в 1946 году, девятилетний Спасский видел вокруг себя лунный пейзаж — разрушения после ухода немецкой армии были грандиозными. Пригороды стёрты с лица земли. На месте густых лесов торчали одиночные деревья. Царское Село, в год рождения Спасского переименованное в честь Александра Пушкина, было покрыто свежими могилами, а от уникального Екатерининского дворца в барочном стиле остались одни стены. По словам писателя Ильи Эренбурга, все здания в городе были повреждены, на каждом — свои раны и шрамы.

Среди этих руин шахматы дали почти нищему Спасскому возможность общения, средства к существованию и столь необходимое чувство порядка.

Ни в одной стране мира шахматы не предоставляли ребёнку такой финансовой помощи, какую получил Спасский. И ни в какой другой стране шахматы не считались частью государственной системы, а успех игроков не рассматривался как символ её превосходства. В Советском Союзе шахматные звезды превозносились до небес и пользовались различными привилегиями; имена лучших игроков были широко известны, результаты их выступлений публиковались в газетах, а их самих узнавали на улицах.

Официальное признание шахмат началось ещё до революции 1917 года. Некоторые русские цари одобряли игру в шахматы; Николай II даровал первые титулы «гроссмейстеров» пятерым легендарным победителям большого Санкт-Петербургского турнира 1914 года: Эмануилу Ласкеру, Хосе Раулю Капабланке, Александру Алёхину, Фрэнку Маршаллу и Зигберту Таррашу. После революции возникла идея рассматривать игру как социалистический спорт. Три года спустя сильный шахматист Александр Ильин-Женевский, старый большевик, в ссылке игравший в шахматы с Лениным, был назначен в Москве главным комиссаром Главного управления Всевобуча — организации, готовившей молодых заводских рабочих для Красной гвардии, а позже для Красной Армии, тренируя их и давая военные знания. Физические упражнения включали в себя различные виды спорта: игры с мячом, атлетику, плавание, бокс и т.д.

Ильин-Женевский считал, что шахматы способны взять на себя политическую роль и должны стать одним из элементов идеологической борьбы. В СССР, писал он, «шахматы не могут быть аполитичны, как в капиталистических странах». Спорт улучшает дисциплину, учит терпению, самообладанию, стойкости и силе воли, оттачивает и укрепляет ум. Шахматы, как ничто другое, помогут повышению культурного уровня пролетариата, отточат умы рабочих, предлагая им идеологически здоровый отдых после тяжёлого трудового дня на заводе или в колхозе.

В 1924 году была организована Всесоюзная шахматная секция при Высшем Совете физической культуры. Её председателем стал Николай Крыленко, низкий, лысый, крепко сложенный большевик-ленинец, воодушевлявший массы на борьбу во время Октябрьской революции. В гражданскую войну Ленин назначил его Верховным главнокомандующим и народным комиссаром. Позже он стал председателем Верховного трибунала и прокурором РСФСР, вселяя в подсудимых ужас и посылая на смерть тысячи, а в 1938 году и сам пал жертвой репрессий. Британский агент Брюс Локкарт назвал его «дегенератом-эпилептиком».

За четырнадцать лет совместной работы с Ильиным-Женевским Крыленко создал поточную шахматную систему. «Мы должны раз и навсегда положить конец аполитичности шахмат... Мы должны организовать ударные бригады шахматистов и немедленно приступить к выполнению пятилетнего плана», — заявлял он. Сотни шахматных специалистов начали получать от государства жалованье. Их посылали в самые далёкие уголки советской империи пропагандировать игру и привлекать новых сторонников. Крыленко основал шахматный журнал «64», выходящий до сих пор. Главные центральные газеты, такие как «Правда» и «Известия», открыли регулярные шахматные отделы.

Результаты оказались впечатляющими. В 1923 году в стране была зарегистрирована лишь тысяча шахматистов. В 1929 году их количество возросло до 150 тысяч! В 1949-м, за четыре года до смерти Сталина, турнир колхозников собрал 130 тысяч участников. В 1951 году был зарегистрирован миллион игроков, к концу десятилетия — почти два миллиона, а в середине 60-х — три.

Сразу после Второй мировой войны, к удовольствию Сталина («Молодцы, ребята», — говорилось в его послании), советская команда дважды победила Соединённые Штаты, однако высшая награда — шахматная корона — ещё ждала своего часа. В 1945 году титул чемпиона мира принадлежал русскому эмигранту Александру Алёхину. Он не был тем, кого Советы считали своим, поскольку (с их точки зрения) имел смелость постоянно осуждать большевистский переворот.