Светлое Средневековье. Новый взгляд на историю Европы V–XIV вв. - Мэтью Гэбриэль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но на все это можно взглянуть и с другой стороны, не через призму современного классового сознания. Юстиниан и Феодора — два явно талантливых и целеустремленных человека. Они сумели стать самыми влиятельными людьми в этом великом и гибком сообществе, близком к пику своего развития. Одной из характерных черт империи было то, что выдающиеся люди имели возможность выйти за рамки своего положения. Получается, что незнатный лидер — это уже не признак слабости. Нет, это новая яркая цивилизация, в которой выдающиеся личности могут пробиться наверх. Если исходить из этой позиции, темные века становятся немного светлее, правда?
И эта яркость — не просто метафора. В 532 году Юстиниан и Феодора столкнулись с бунтом, кульминацией которого стали массовые выступления на ипподроме. Бунтовщики представляли обе гоночные партии. И в Средние века, и в наше время ситуации, когда болельщики-соперники объединяются против общего врага, — это очень опасно. Согласно преданию, с криками Nika! (то есть «победа!») повстанцы захватили разные части города и в какой-то момент якобы назначили кого-то из своих новым императором. По словам Прокопия, Юстиниан и его советники подумывали о бегстве, но Феодора заявила, что не сбежит, поскольку пурпур, сияющий цвет императорской власти, «как саван куда благороднее». Ее слова укрепили решимость — Юстиниан остался. Он послал Велизария и другого генерала собрать своих людей, а затем обрушил всю военную мощь на бунтовщиков, устроив жуткую бойню на ипподроме. Город полыхал. Пожары поглотили трупы граждан Константинополя, а также церковь Святой Софии, прилегающую к ипподрому и к императорскому дворцу.
Впоследствии Юстиниан взялся восстанавливать город и в процессе ощутил, как сложно распознавать римлян и управлять ими в этой пестрой по составу стране. Одной из приоритетных задач было восстановление Церкви Божественной Мудрости. Юстиниан обратился к Анфимию и Исидору, блистательным ученым, изобретателям и градостроителям. Это были мастера нового типа — они одновременно использовали мудрость древних (особенно древнегреческую математику и инженерное дело) и продвигали человеческие знания вперед. Это были новаторы. Считается, что Анфимий, например, с помощью паровой энергии вызывал искусственные землетрясения, чтобы изучить это столь частое в городе явление. Уникальные знания, полученные в ходе экспериментов, ученые применили при возведении нового собора, Святой Софии (sophia с греческого — мудрость), как ее теперь называют, и его массивного купола. Это было самое большое замкнутое пространство в христианском мире того времени. У этого храма был самый большой купол вплоть до перестройки собора Святого Петра в Риме тысячелетие спустя. Он завораживал и местных жителей, и многочисленных паломников на протяжении всего Средневековья. Даже сегодня, когда золотой потолок собора в значительной степени скрыт штукатуркой, посетителей ошеломляет необъятность пространства. Удивительно и другое: эта великолепная церковь была построена всего за пять лет с невообразимой скоростью и точностью.
По оценкам некоторых ученых, в настоящее время закрыто более половины первоначальных окон храма. Это погружает пространство в тень, а в первоначальном виде храм, должно быть, просто ослеплял. Мраморный пол в определенное время суток отражал свет так, как воды Босфора отражают солнце. И при свечах, и в солнечных лучах Собор Святой Софии сиял.
Прокопий в своей книге «О постройках» писал, что свет был частью архитектурного замысла: «Над ними высится круглое, выгнутое сооружение; отсюда всегда появляется первая улыбка дня. Оно… как бы витает над всей землей, и все это сооружение постепенно поднимается кверху, сознательно задержавшись настолько, чтобы те места, где, кажется, оно отделено от здания, были проводниками большого количества лучей света». Обратите внимание не только на описание продуманной архитектуры, но и на то, как историк останавливается, чтобы поразмышлять над взаимосвязью земли и солнца. Он говорит, что купол как будто «витает в воздухе», и его выверенная красота заставляет прихожанина понимать, что «его разум, устремляясь к богу, витает в небесах, полагая, что он находится недалеко и что он пребывает особенно там, где он сам выбрал. И это случается не только с тем, кто в первый раз увидал этот храм. Такое впечатление возникает постоянно у каждого, как будто с этого начинается у всякого его обозрение». Разумеется, все церкви порождают чувственные переживания, но Святая София отличалась от них на порядок. Пространство благоухало благовониями, испарения накапливались под куполом, и даже акустика — которую современные археологи сумели нанести на карту и воспроизвести — была особенной. Она позволяла звукам отражаться от стен и накладываться друг на друга, «течь», по словам искусствоведа Биссеры Пенчевой.
Подобно тому как Константинополь стал «главным городом», этот храм стал церковью, которая утверждала свое господство и превосходство над всеми храмами Иерусалима и базиликами Рима. Эта церковь, украшенная драгоценными камнями и золотом со всего мира, стала центром христианского культа.
Но перемены невозможны без преемственности: Софийский собор чтит прошлое и возвышается над ним, превосходя его во всех отношениях. Одна из сохранившихся мозаик храма явственно указывает на это: на ней изображена Дева Мария рядом с Константином — он вручает ей модель города, и Юстинианом — он преподносит макет собора Святой Софии.
Подобные сюжеты можно проследить и в истории византийского права, теологии, образования. Например, Юстиниан инициировал правовую реформу, и ученые объединили фрагменты римского права в единый «сборник», где излагались основополагающие принципы управления империей. В то же время он закрыл Афинскую академию, мощную философскую школу, существовавшую с древности. Этот шаг современные историки, с глубоким почтением относящиеся к наследию Платона и Аристотеля, воспринимают как признак наступления Темных веков. Но мы должны видеть цельную картину. Обращение к языческой древности в христианской среде всегда вызывало прения, однако к ней продолжали апеллировать. В результате этих прений возникла новая правовая система, новые методы борьбы с наводнениями — и новая церковь, взмывающая в небо. Рим продолжал жить, но, по убеждению Юстиниана и его сторонников, новый Рим сиял ярче прежнего.
Юстиниан и Феодора экспортировали это сияние на запад, стремясь распространить идею имперского римского и христианского величия на вновь завоеванные земли. Мозаики Сан-Витале в Равенне были
