Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 5 - Тагиров Роман

А с родственной службой разобрались бы по-семейному в узком кругу контрразведки. Одно дело делаем…

Полковник Полянский не стал заострять внимание высоких московских гостей на абсолютную бесперспективность внедрения таких «агентов», как два солдата-водителя из Каунаса, в загнивающий капиталистический мир. Прибалтов отправили в ФРГ только для галочки в отчёте. И, скорее всего, на днях коллеги из КГБ пригласят армейских контрразведчиков совместно обмыть удачное дело, и, глядишь — внеочередные звёздочки на погоны.

Утопим в вине нехороший привкус от возникшей «непонятки» в дружном взаимодействии двух спецслужб дрезденского гарнизона…

Да и полковник Усольцев подкинул пряник своим военным коллегам в виде совместной операции по привлечению того самого прапорщика Кантемирова к уголовной ответственности. Начальник дрезденского отдела не пожадничал и в присутствии начальника особого отдела штаба 1 гвардейской Танковой Армии поделился с обоими высокими командирами оперативной информацией о незаконной деятельности начальника войскового стрельбища Помсен в валютных махинациях с западными марками.

Московские генералы искренне удивились. Какой-то прапорщик под носом спецслужб советского гарнизона, на передовом рубеже борьбы с капиталистами сам ворочает тысячами дойчмарок, подрывая тем самым экономику и престиж родной страны…

Куда смотрим, товарищи полковники? Надоела работа в ГДР? Найдём другие места службы, если не можете сами справиться с зарвавшимся валютчиком. Страна большая, мест всем хватит, и незаменимых людей у нас нет…

Полковник КГБ уверил руководство, что работа идёт, и задержание бурого прапора — лишь вопрос времени. Кантемиров, хотя и молодой, да ранний. Не совсем прост, как сейчас кажется. Заочно учится на юридическом факультете ленинградского университета, поэтому этого студента надо брать только с поличным. Сам не расколется.

Усольцев напомнил контрразведчикам, что именно этот прапор чуть не сорвал такую удачную операцию. И тут оба московских генерала решили вдруг лично лицезреть субъект секретной операции. Может быть, они проведут разведопрос и сами что подскажут своим оперативникам. Опыт не пропьёшь!

А полковник армейской контрразведки сделал логичный вывод, что возникла опасность для семьи друга. А семья друга — это твоя семья, тем более Анатолий Жанович знал Дарью с самого рождения. Значит, опасность надо устранить…

В кабинете, за столом коменданта гарнизона сидел генерал-лейтенант Потапов, напротив занял место на стуле у огромного окна московский генерал-майор, а генерал в штатском, закинув ногу на ногу, удобно устроился на диване. Сам подполковник Кузнецов в кабинете отсутствовал. Понятное дело — попросили погулять…

Сдающий дела командующий 1 гвардейской Танковой Армии поднял голову и отметил изменившийся внешний вид прапорщика. Только правое ухо из лилового превратилось в тёмно-бордовое и невольно притягивало внимание гостей.

Потапов перевёл взгляд с арестанта на коллег и сказал:

— Начальник войскового стрельбища Помсен, прапорщик Кантемиров собственной персоной. Даже не знаю, что с ним делать?

Вообще генералы контрразведки хотели сами общаться с прапорщиком и его солдатами. Без свидетелей. Но, в духе последних веяний гласности и демократизации общества в стране, докатившихся до армии, решили соблюсти порядок общения с арестованными военнослужащими и приняли волевое решение пригласить на разговор генерал-лейтенанта Потапова. Не звать же с собой командира полка, всего лишь подполковника? Не по рангу как-то получается…

А Потапов идёт в гору, глядишь, через год-два и в Москве будем тесно общаться. Зачем лишний раз ссориться с таким человеком из-за какого-то прапорщика? Да и свою прогрессивность надо показать военнослужащим дрезденского гарнизона. Москва, как ни крути, генеральскую фуражку. Надо держать марку…

Первым слово взял генерал в штатском:

— Кантемиров, расскажите нам подробней, почему вы вдруг решили пить водку с солдатами и по какой причине подрались?

Прапорщик посмотрел на своего генерал-лейтенанта. Потапов кивнул. Говори!

Начальник стрельбища уже объяснял свои действия коменданту гарнизона, затем Высокому Собранию и в итоге исписал два листа. Поэтому ответ начальника стрельбища оказался чётким, ясным и коротким. Генерал КГБ и так знал все нюансы операции подчинённых и был знаком с собственноручно изложенными на бумаге действиями Кантемирова в эту ночь. Комитетчик хотел составить собственное мнение о военнослужащем, решившим пойти наперекор системе.

Последовал следующий вопрос:

— Прапорщик, так получается, что сержант не дрался с вами? А водку он пил?

Товарищ в штатском своим вопросом попал в десятку. Быстро сообразил. Для ответа арестанта нужна была пауза. Тимур внимательно посмотрел на москвича, непринуждённо развалившегося на старом немецком диване, и неинтеллигентно ответил вопросом на вопрос:

— Я не знаю, как к вам обращаться?

— Зовите Фёдором Константиновичем.

— Фёдор Константинович, сержант водку пил вместе с нами, но не дрался, а пытался разнять меня с Ромасом. И получил от него удар. Эксцесс исполнителя.

Студент Кантемиров за два года учёбы на юрфаке нахватался несколько умных милицейских слов от своих новых друзей — оперов и следователей; и иногда вводил в свою армейскую речь такие обороты, что порой сам удивлялся.

Генералы в форме недоуменно переглянулись — это что ещё за эксцесс такой? Генерал в гражданке, имеющий два высших образования, техническое и юридическое, зафиксировал паузу в ответе, понимающе кивнул и подумал: «Не дурак этот прапорщик, далеко не дурак… И с сержантом что-то в этой истории не так, как на бумаге…»

Контрразведчик госбезопасности посмотрел на старшего по званию и предложил:

— Пора вызвать сержанта с рядовым.

Потапов не стал заморачиваться с телефоном, а просто рявкнул в дверь: «Конвой!»

Старший лейтенант Лисовских тут же возник в двери, как молодец из ларца.

Генерал-лейтенант приказал:

— Басалаева с Ромасом в кабинет.

Сержант с рядовым уже ждали под конвоем рядом с лестницей и деловито обсуждали с конвоирами о неумолимо приближающимся великом солдатском празднике «100 дней до приказа». Разговор прервали на самом интересном месте — как и где можно добыть водку в этот святой для каждого старослужащего день?

Арестантов доставили в кабинет в рекордно короткий срок. Московский генерал-майор восхитился сегодняшним караулом и поблагодарил за службу.

Итого, сегодня у старшего лейтенанта Лисовских нарисовались две генеральские благодарности за одни караульные сутки.

«Иду на рекорд…» — возвращаясь в караулку, сделал вывод довольный начкар, в определённых кругах более известный как Лис. В голове нормального офицера появилась вторая логическая мысль: «Надо будет проставиться прапорщику. Если успею до отправки его в Союз…»

Сержант с рядовым встали у стены в один ряд с прапорщиком. Генералы внимательно рассмотрели синяки и ушибы на лицах солдат полигонной команды, которые уже начали привыкать к вниманию старших офицеров. Басалаев улыбнулся земляку Потапову, который, сидя в начальствующем кресле коменданта, просто поднял руку…

Генералы-москвичи удивлённо переглянулись. Это что ещё за неформальные отношения командующего армией с сержантом пехоты?

И вновь первым спросил генерал в штатском:

— Товарищ сержант, вы водку пили со своим прапорщиком?

Вот вопрос, так вопрос! Конечно, Басалаеву тут же стало очень обидно, что приходилось брать такую несправедливость на душу. Вот, если бы, на самом деле он пил с прапорщиком, а надо было отвечать, что не пил — тогда всё было бы понятно, логично и легко на душе.

А тут ни грамма не принял на грудь, получил удар по морде не за что, и потом доказывай всяким москвичам, что действовал исключительно по пьяни. Несправедливо…

Парню, выросшему в городе Каменск-Уральском на окраине Свердловской области (родной городок гвардии генерал-лейтенанта Потапова) не надо было объяснять прописные истины — своих не закладывать при любых случаях. И если прапорщик Кантемиров сказал, что пил водку вместе с ним и Ромасом — значит, так всё и было.