Засекреченный пикник - Станислав Родионов

Мои знания о природных чудесах могли иссякнуть. Не предложить ли ему кофейку? Можно было затеять криминальные истории, но говорить об уголовщине я не любил. Тем более с ребёнком. Но мне ещё не известно, зачем он пришёл. И я потянул время, заключив нравоучительно:

- Много чудес в природе, поэтому её надо беречь. Не ломать деревьев…

- Почему?

- Потому что ты можешь убежать, а дерево нет.

- Природы много.

- Много? А знаешь, что в нашем городе пропали воробьи? В речушку под Рыбинском ударила молния - речка загорелась. Настолько вода была насыщена нефтепродуктами…

Лицо мальчишки тускнело. Экология - не его тема. И к чему я завёл этот тяжёлый разговор? Надо говорить о том, что интересует современную молодёжь. И, покопавшись в памяти, я сообщил:

- Петька, Интернет-то отмирает.

- Как может отмереть?

- Изжил себя. Файлы надо перекачивать скорее… Уже идёт развитие Интернета-2. А слышал, что фирма IBM учит компьютеры размножаться?

Я ждал удивления, но Петька скривил губы пренебрежительно.

Неужели давить в туалете босыми ногами сырые яйца ему интереснее? Он объяснил:

- Вы это всё прочли?

- Естественно.

- А я хочу сам.

- Что сам?

- Открыть и проверить. Ну да, вывести корову, которая доится сгущённым молоком. Я вздохнул: связался чёрт с младенцем. Но младенец, хмыкнув носом, хитренько спросил:

- А если музыка из-под земли?

- Не понял…

- Играет под землёй. Значит, что?

- Какая музыка, из-под какой земли, где?

- На пустыре, за железной дорогой.

- Выдумал?

- Честное слово. Поедемте…

- Куда?

- На пустырь. В деле о пикнике открывалось новое обстоятельство.

Я имею в виду фотографию Тамары Леонидовны, изъятую на квартире физика. Эта фотография вывела следствие из тупика. Если учитель физики преступник, то ясно, почему он пустился в бега и почему ребята молчат о событиях на лужайке. О нём, о физике, я и намеревался расспросить Петьку. А не пустырь… Впрочем, на этом пустыре мальчишка станет разговорчивее.

Я глянул в окно. Машина прокуратуры была на месте. Значит, пока свободна.

- Поехали. Но если ты выдумал, то я тебя арестую.

- Ага, - согласился Петька.

15

Водитель нашей ведомственной машины знал не только город, но и всё вокруг него. Впрочем, пустырь лежал на стыке двух районов, которые боролись за это отменное под застройку место размером в несколько футбольных полей. Оставив машину на дороге, мы с Петькой двинулись по пустырю.

Фантастическое место. Пока власти спорили, народ из ближайших домов пустырь осваивал. Скелеты шкафов, остовы холодильников, детские коляски, ванны, унитазы… Какой же пустырь? Это свалка.

- Петька, что ты здесь делал?

- В футбол с ребятами играл.

Он показал на довольно-таки ровную площадку. Я решил, что мы пришли, но Петька вёл меня дальше. За холмы мусора и за баррикады вспоротых матрасов. Задержался он на другом краю пустыря, у груды изношенных покрышек:

- Здесь.

- Что здесь?

- Надо ждать.

- Сколько?

- Не знаю. Только не разговаривать.

Я сел на покрышки. Юморная ситуация. В прокуратуре у меня дел невпроворот, угнал и держу машину, канцелярию не предупредил, прокурору не сказал - уселся на покрышки и разглядываю дырявое ведро. Можно звякнуть по мобильнику, но Петька разговоры запретил. Я перевёл взгляд с ведра на Петьку.

Лицо значительно. Губы сжаты, лоб нахмурен, глаза округлены. Смотрит, между прочим, тоже на дырявое ведро. Кто из него вырастет? Пустой малый, фантазёр, бездельник, трепач?…

Ничего подобного. Из него может выйти учёный, художник и писатель. Я вспомнил слова Эйнштейна, когда-то меня поразившие: «Воображение важнее знаний». Отменная мысль, потому что любое творчество держится на воображении, потому что я встречал людей многознающих, но без капли воображения и так ничего и не создавших, потому что даже теоретическая наука не обходится без воображения и прибегает к наглядности, как, скажем, молекулярное моделирование…

Но какого чёрта я сижу на этом пустыре? Надо быть человеком без всякого воображения…

Что-то пискнуло. И ещё, и ещё… Птица? Я глянул на Петьку: пищал явно не он, потому что тоже озирался. После очередного писка звук показался мне знакомым. Петька уже не озирался, а взглядом показывал мне на землю. Вернее, на ложбину, заваленную сухими ветка: и жухлой травой. Я подошёл…

И оттуда, из-под веток, из-под мусора грянула музыка. «Застольная» из Травиаты. Я отпрянул, словно заглянул в бездну. Опера из-под земли…

Мы стояли над ямой, пока музыка не оборвалась. И тогда первоначальные писки как бы сложились у меня в ясную мысль. Я больно потрепал жёсткие Петькины волос:

- Братец, ты заигрался!

- Чего?

- Там лежит мобильник.

- Похоже.

- Ты положил?

- Я не шизик.

- Разгребай, - велел я. Он взялся за работу. Но под ветками и сухой травой оказались пустые консервные банки и ещё какая-то труха. Пришлось и мне взяться за работу. Вдвоём мы скоренько расчистили пару квадратных метров. Но мобильник мог завалиться в любую щель.

- Куклу закопали, - сообщил Петька.

- Где ты её видишь?

Он показал. Из песка торчал розовый пальчик. Я взял крепкую щепку и начал расчищать песок. Он был сухим, осыпался, поэтому тут же выглянул второй пальчик. Палец…

- Большая кукла, - решил Петька.

Я отыскал дощечку и принялся за раскопки. Палец за пальцем, с ногтями и с маникюром… Дойдя до локтя, я рывком отстранил Петьку и отвёл его за покрышки:

- Как ты нашёл эту яму?

- Не я нашёл. Дядька тут гулял с собакой. Она в этом месте стала рыть землю и лаять. А он увёл её. Ну, я подошёл и услышал музыку.

- Петя, сейчас беги домой…

- Хочу посмотреть.

- Немедленно уходи! Мы с тобой завтра встретимся и всё обсудим.

Он пошёл с лицом, перекошенным недоумением. И весь путь по пустырю оглядывался, словно хотел увидеть, как я извлеку из ямы гигантскую куклу. Когда он скрылся, я вынул из кармана мобильник и каким-то трепещущим пальцем набрал милицейский номер:

- Боря, хорошо, что ты на месте.

- Что случилось?

- Вызывай оперативно-следственную бригаду и вместе с ней ко мне, на пустырь…

- И судмедэксперта?

- Боря, всех, кроме следователя, потому что я уже здесь. Да, заскочи в прокуратуру и возьми портфель в моём кабинете, ключ у секретарши. Я тут с пустыми руками.

- Что случилось-то?

- Боря, что может случиться в нашей работе, кроме трупа?

Я стоял один посреди свалки. Один ли? Пара ворон уселась невдалеке и ждала, чего я выброшу. Неприкаянный пёс бегал неприкаянно. Серая мясистая крыса не бегала, а прогуливалась…

Меня всегда удивляло, что после юридического факультета ребята не идут на следственную работу. Молодому специалисту за казённый счёт предоставляется возможность изучать человека и жизнь… А что лучше: стоять на свалке рядом с крысой или сидеть в офисе рядом с секретаршей?

Крыса убежала серой стрелой, потому что пустырь ожил, словно по волшебному слову. Заурчал внедорожник, подъехала и машина из прокуратуры, с десяток людей окружили меня. Вся оперативно-следственная бригада, два водителя, двое понятых и Леденцов с Палладьевым.

- Почему ты думаешь, что к этой руке есть и тело? - спросил майор.

- Рука зафиксирована жёстко. Глубинный смысл вопроса Леденцова был понятен.

Частенько находили фрагменты человеческого тела разбросанные по всему городу, чтобы затруднить опознание убитого Это прорва оперативной работы и затянутость следствия.

- Как ты на эту яму вышел? - заинтересовался майор.

- Мне её Петька организовал.

Водители начали разгребать. Под лёгким слоем веток заголубело. По мере работы труп проступал, как на переводной картинке. Голубая курточка, джинсы… И ни капли крови.

- Молодая, - вздохнул Палладьев.

- Девочка, лет пятнадцать, - согласилась Дора Мироновна, судмедэксперт.

Криминалист сфотографировал общий вид пустыря, яму и позу трупа. Тело вынули для детального осмотра. Палладьев нагнулся, чтобы обыскать карманы…

И грянула музыка - «Застольная» из Травиаты. Все замерли и даже как-то подобрались, словно услышали гимн.

- Мобильник в куртке, - объяснил я. Капитан достал его и попробовал ответить на вызов но не получилось: то ли отсырел, то ли мобильник помяла земля Ничего другого в карманах не было.

- Труп неустановленной личности, - констатировал Палладьев. - То есть «глухарь».

- Не каркай раньше времени, - осадил его майор. Раньше времени - потому что неизвестна причина смерти. Бывали случаи, что умершего естественной смертью не хоронили, а выбрасывали. Стариков, бомжей… А это уже не убийство и не «глухарь».

Лицо девушки рассмотреть мне не удалось - испачкано землёй. Я сел на покрышки и начал составлять протокол осмотра. Поза трупа, одежда… Зрачки, цвет кожных покровов, трупные пятна… Окоченение мышц, зубы целы - Мне была нужна причина смерти - крови ведь нет. От неё зависели наши оперативные действия. Я слушал менторский голос судмедэксперта, не сомневаясь, что причину гибели девушки она до вскрытия не назовёт. И всё-таки спросил: