Техника безопасности в духовном мире - Сергей Коленченко

Например. Спасая человеческую жизнь, погиб некто. Получит ли он от Бога награду?

В этом случае мотивы важнее события. Если он спасал из любви — одно, если по долгу службы (пожарный) — второе, если, чтобы показать, что он лучше других, и потешить свою гордыню — третье, если из страха показаться слабым или трусом — четвёртое. Надо ли говорить, что оценка поступка в духовном мире совершенно меняется в зависимости от мотива?

А почему помогаете другим и подаёте нищим вы? Какой мотив руководит вами? Есть такие мотивы, что лучше не помогать. Когда в мотивах есть гордыня, стеснительность, желание отомстить, показать себя перед другими, злой умысел, жалость, то лучше воздержаться. Помогать надо с лёгким сердцем и тогда, когда ты сам чувствуешь, что хочешь помочь. Если помощь оказывается не с лёгким сердцем, то она не нужна и даже вредна.

Чем плоха стеснительность? Ничем особенным, просто это проявление гордыни в неблагоприятных условиях. Можно сказать, что стеснительность — это гордыня в рубище. Давая от стеснительности, вы даёте не от чистого сердца, а чтобы о вас не подумали, что вы жадный (бессердечный, бедный, жестокий). От такого даяния сердце не радуется.

Может непонятно, чем плоха жалость? Разве безжалостность лучше?

Дело в том, что каждый человек притягивает в жизни те события, которые должны его чему-то научить, в чём-то остановить. Вместе с тем, каждый человек в духе чувствует приближение этих событий и начинает их бояться, появляется страх, который притягивает именно то, чего боится. И чем сильнее страх, тем сильнее притяжение и тем реальнее это происходит. По сути страх — это деструктивная, саморазрушительная визуализация. Но об этом речь пойдёт во второй части книги.

Жалея человека, мы сомневаемся, что существует Бог (Вселенная и т. д.) и в том, что Он делает всё правильно и что Вселенная устроена правильно. Можно посочувствовать (сочувствие тесно связано с понятием души) человеку, что он оказался в таком положении, можно даже помочь в разумных пределах (хотя бы советом), если от него за это есть благодарность.

Лао Цзы сказал: «Когда вы поймёте, что вам не на что жаловаться, вам будет принадлежать весь мир»(И опять перевод неточен в пользу смысла. В оригинале объект сострадания уподобляют «соломенной собаке», что связано с одним из китайских ритуалов).

Жалость — это бунт против Бога. Часто наша жалость возбуждается и эксплуатируется теми, кого мы жалеем, чтобы управлять нашим поведением для своей выгоды. «Жалко у пчёлки».

Урок жизни задан конкретному человеку, а если кто-то начинает подменять этого человека и браться за решение чужих заданий, да ещё упрекать Учителя, что задания слишком тяжёлые, — то его ждёт такое же наказание, как школьника за подсказку, вплоть до удаления из класса, чтобы не мешал. «Кто выдаёт себя за Христа, должен быть готов к тому, что его распнут». Различие между жалостью и сочувствием такое же, как между твёрдостью и жестокостью.

Беда ещё и в том, что у многих людей (особенно при наличии гордыни и повышенного самомнения) появляется стыд из-за невозможности отплатить за благодеяние, следом возникает чувство униженности, а потом и ненависти к благодетелю, как к тому, кто заставил оказаться в униженном положении.

Впрочем, народ давно заметил проявления этого правила, что нашло широкое отражение в народном творчестве всех стран, начиная от сказок и поговорок и кончая песнями и балладами. Например: «Кинь за собой, будешь идти — споткнёшься» или «Ни одно доброе дело безнаказанным не останется».

Хотя есть примеры, когда добрые дела и плод приносят славный. Приведу классический пример

В ненастный вечер пожилая чета зашла в маленькую гостиницу. Гостиница была заполнена. Но служащий сказал: «Я не в силах выставить вас в час ночи на дождь. Если вас устроит, не согласитесь ли остановиться в моей комнате?» Супруги стеснялись, но служащий настаивал. Утром, оплатив счёт, мужчина заметил: «Вы достойны управлять лучшей гостиницей в Америке. Может я и построю такую для вас». Служащий вежливо улыбнулся. А через несколько лет он получил письмо с приглашением приехать в Нью-Йорк. В конверт были вложены два билета туда и обратно. Приехав на место, он встретил бывшего постояльца, который подвел его к новому сияющему зданию гостиницы. «Вот гостиница, которую я построил, чтобы ты был в ней директором». «Вы, наверное, шутите? — спросил служащий, — Кто вы?» «Уильям Уолдорф Астор», — ответил бывший постоялец. Отель назывался Уолдорф-Астория. А первым её директором стал бывший заботливый служащий Джордж Болд.

Итак. Высшей формой любви является любовь к Богу. Ей посвящены три первые заповеди Моисея.

Первая говорит о необходимости любви к Богу. Собственно, если подумать, то всё остальное логически выводится из этой заповеди и просто означает, что нельзя изменять любви, нельзя огорчать того, кого вы любите, надо оказывать ему внимание и с уважением и любовью относиться ко всему тому, что Им создано, чтобы не обидеть Его. А создано многое, в том числе и мы сами, и окружающие люди. Значит надо любить Вселенную, себя и окружающих людей, или хотя бы не причинять им зла.

Вторая предупреждает о недопустимости подмены. Тут надо пояснить суть идолопоклонства. Что такое Бог? Это то, что для вас ценнее всего, что вы любите больше всего, без чего вы не смогли бы жить. Если это деньги, то они — ваш бог, если это близкий человек, то он — ваш бог, если желания плоти — то она ваш бог, если это какие-то идеалы или планы, то они — ваши боги, если для вас важнее всего вера, даже вера в Бога, то ваш бог — вера. А вера без любви уже называется — фанатизм, это значит — убей иноверцев.

Здесь уместно предупредить о веротерпимости. Признаком хорошего тона во все времена считалось уважительное отношение к чужой вере либо к её отсутствию. Это не значит, что можно позволить служителям разных культов и религий навязывать вам свои взгляды. Веротерпимость состоит в том, чтобы никто никого не пытался унизить и ущемить из-за веры или её отсутствия. Ведь по сути атеизм — тоже вера, только в то, что Бога нет. Человек имеет право выбора, в том числе и выбора веры.

Идрис Шах приводит рассказ о купце и христианском святом, взятый из манускрипта Афлани (1353 г.) «Жизнеописания познавших» («Мунаджиб аль-арифин»):

Купец по рекомендации видных религиозных руководителей и законоведов того времени обратился к суфию Джелаледдину Руми, поэту и основателю суфийского ордена Мевлевия по поводу трудностей, возникших у него в делах. Он взял с собой пятьдесят золотых, чтобы поднести мудрецу, но когда вошёл в приёмную залу и увидел возлежащего на коврах мастера (что-то между магом и святым), его охватило волнение и он не смог ничего сказать.

Посмотрев на него, Джелаледдин произнёс: «Твои пятьдесят золотых приняты, но ты потерял двести и это привело тебя сюда. Бог наказал тебя, но он также покажет тебе нечто. Теперь у тебя всё наладится».

Глядя на остолбеневшего купца, Руми продолжал: «Тебе пришлось испытать много трудностей за то, что ты однажды на западе, в христианском мире, проходил мимо христианского святого, лежащего на улице, и плюнул на него. Найди его, попроси прощения и передай наш привет».

«Смотри, — сказал Руми, — сейчас мы его тебе покажем».

С этими словами мастер коснулся стены, и на ней купец увидел базарную площадь в Европе с лежащим на ней святым. Купец отшатнулся и ушёл, потрясённый увиденным. Он немедля отправился в Европу и нашёл христианского мудреца лежащим на земле. Когда купец приблизился и извинился, франкский дервиш улыбнулся и сказал: «Наш мастер Джалал связался со мной». Он указал пальцем куда-то в сторону и, взглянув туда, купец увидел Джелаледдина, который пропел стихи:

И для рубина,И для простой гальки —Для всего есть место на Его холме.

Возвратившись, купец передал поклон франкского святого мастеру Джалалу и стал гораздо более терпимым в вопросах веры. (Наверное он подумал: «Все они — одна банда и лучше с ними не связываться»).

И уж совсем страшен разум без любви. За последние две тысячи лет человек достиг высочайшего успеха в уничтожении себе подобных. Теперь их уничтожают не поштучно и не десятками, как ещё сто лет назад, а тысячами и десятками тысяч, причём, как правило, без серьёзного повода. Ну какой был повод для войны во Вьетнаме или Афганистане? Казалось так легко и просто, а вышло… А как собирались за 48 часов «навести порядок» в Чечне? И что вышло? Сколько горя, не говоря об ущербе… А «миротворчество» в Косово?

Прав был академик Шкловский, когда сказал, что «Разум — тупиковая ветвь эволюции».

Расшифруем.

Любая развивающаяся цивилизация рано или поздно погибает от собственной ошибки, когда ценой ошибки (а они неизбежны) станет гибель либо цивилизации, либо биосферы, либо всей планеты.