Тайна старинной миниатюры - Ирина Кайрос

Густав смутился. Он не привык к похвалам. Мэтр Рено был на них скуповат, отец и брат, с которыми ему пришлось работать в ювелирной мастерской, подвергали его изделия вечной критике. Густав бросил на учителя преисполненный благодарности взгляд.

– Вы очень добры, мастер Хиллиард. Возможно, эта миниатюра и удалась, но, думаю, дерево не слишком хороший материал для миниатюры.

Николас, тяжело опираясь на трость, подошел к креслу у окна и сел. Его глаза, зоркие и не утратившие живого блеска несмотря на возраст, внимательно смотрели на ученика.

– А ведь ты прав! Материал много значит, так же как и техника исполнения. Я предпочитаю писать акварельными красками на пергаменте, наклеенном на кусочки игральных карт. Акварель придает прозрачность и легкость, особую одухотворенность изображению. Вот ты показал мне свою первую работу – миниатюру на меди, написанную маслом. Именно выбор материала и техники помешали тебе выполнить задуманное. Хотя, верю, тебе удалось передать портретное сходство. Густав, мне нравится в тебе необычайная жажда знаний, которая и привела тебя сюда. Я вспомнил себя в молодые годы, поэтому и согласился взять тебя в ученики. Помню те времена, когда уехал во Францию, чтобы посмотреть мир и поучиться кое-чему. Я там многое узнал, увлекся карандашными рисунками, изучал искусство школы Фонтенбло[5]. Свел дружбу с поэтом Пьером де Ронсаром. Слышал о таком?

Густав отрицательно покачал головой. Рядом с Николасом он чувствовал себя карликом в гостях у великана. В духовном плане, конечно. Разговоры со старым миниатюристом стали для него школой жизни. Он жадно впитывал его рассказы, не только те, которые касались искусства миниатюры. Каким-то шестым чувством Густав понял, что настоящий художник должен знать многое, только тогда его работы будут достойны восхищения.

– Да, Пьер был не только поэтом. Его даже называли иногда принцем среди поэтов. Это был необыкновенно образованный человек, знаток античности, поклонник искусств, любитель архитектуры. Я встретил его, когда он был уже не молод. Знаю, что в юности Ронсар был блестящим фехтовальщиком и танцором, человеком весьма светским. И это при том, что он полностью оглох в 16 лет после перенесенной болезни! Его стихи читала перед казнью сама Мария Стюарт. Блестящая красавица и умница, можешь мне поверить, я в молодости писал ее портрет, так что имел возможность лично общаться с этой изумительной женщиной.

Николас замолчал и уставился в окно. Густав увидел его отрешенное лицо и понял, что мысли мастера сейчас очень далеки отсюда. Затянувшееся молчание прервал сам Хиллиард. Не отводя глаз от окна, он вернулся к разговору:

– Жаль, что тогда мне не хватило мастерства передать в своей работе все достоинства этой несчастной королевы. Я смог изобразить только внешнюю красоту, но этого было мало для того, чтобы потомки могли увидеть тот огонь, который сжигал ее изнутри. Что поделать, мне тогда было всего восемнадцать. Молодость, конечно, имеет свои преимущества, но не в плане мастерства. Это качество приходит уже в зрелые годы.

– Я знаю, что вы писали также миниатюрный портрет Елизаветы[6], – не удержался Густав и тут же забросал старого мастера вопросами. – Какая она? Такая же красивая и образованная, как Мария? Безжалостная? Почему она подписала приказ о казни Марии? Неужели Мария представляла для нее опасность?

Николас продолжал задумчиво смотреть в окно. На его лице читалось какое-то смущение, как будто он впервые столкнулся с такими вопросами и теперь пытался ответить на них прежде всего самому себе.

– Ну и задачку ты мне задал, парень. Никогда не задумывался об этом. Просто создавал портреты. Две сильные и умные женщины. И каждая мечтала быть на престоле Англии. Одна из них должна была умереть. Сомневаюсь, что если бы победила Мария, то она пощадила бы Елизавету. Мария была умницей и красавицей, но она не меньше Елизаветы мечтала о власти. И готова была на все ради нее! Боялась ли ее Елизавета? Возможно. Мария была мастерица устраивать заговоры. И вовсе не была ангелом. И у нее была просто магическая власть над мужчинами. Поговаривали, что она приложила руку к убийству своего мужа лорда Дарнли, отца нынешнего короля. А сейчас Англией и Шотландией правит сын Марии – Яков, которого Елизавета еще при своей жизни назначила наследником. Вот такие у нас королевские игры!

Внезапно Хиллиард засмеялся. Густав с изумлением посмотрел на него. Старик вытер слезы, выступившие у него на глазах от смеха, и сказал:

– А ведь знаешь, я должен быть благодарен доброй Бесс[7]. Я никогда не был богат, за миниатюры платят не так много, да и деньгами распоряжаться я не умел. За долги даже в тюрьме сидел. А Елизавета всегда была щедра ко мне. Мир праху ее! Хорошая была женщина. Впрочем, оставим эти воспоминания. Я ведь не просто так прервал твою работу. Предлагаю отпраздновать одно событие.

Густав отложил инструменты и уставился на мастера. Тот многозначительно улыбался.

– Сегодня наш добрый король Яков I даровал мне монополию на производство миниатюр и гравюр! Так что забудем о бедности! По такому случаю приглашаю в паб. Я богат! Я обеспечил будущее своим детям, ведь после моей смерти эта монополия перейдет в наследство моему старшему сыну! Это ли не удача?

Наши дни

Костя и Маша сидели за столом и пытались составить план действий. Оказалось, что это не такое уж и легкое занятие. Желание раскрыть дело у ребят было, но они не знали, с чего начать.

– Послушай, – сказала Маша, – я, кажется, поняла, что надо сделать. Нам, в первую очередь, нужно найти «человека в капюшоне». Предлагаю поспрашивать пенсионерок на лавках у нашего дома: вдруг кто-нибудь его видел? Нужно узнать, в какую он сторону побежал, и пойти по его следам. А еще можем попробовать посмотреть запись камеры видеонаблюдения в магазине у соседнего дома. Если он там проходил, то мы его увидим.

– Ха! Легко сказать! А как мы до них доберемся? – охладил пыл своей сестры Костя. – Это полиция может потребовать, и ей все записи камер предоставят, а кто мы такие? ДЕТИ! И как ты это себе представляешь, «пойти по его следам»? Знаешь, сколько тут таких спортсменов в округе бегает? Какие такие особые приметы я могу назвать? Черный капю… – услышав скрип двери, Костя быстро уткнулся в книгу.

В комнату заглянула мама, увидела детей, мирно сидящих за столом с тетрадками и ручками, и, решив, что они заняты уроками, тихо удалилась.

– Вот с этого и начнем! – вернулась к разговору Маша. – Давай запишем