Унесенные ветрами надежд - Елена Сантьяго

– Англичане приближаются! Военный флот уже здесь!

После этого началась паника. Однако вскоре оказалось, что это всего лишь было соединение, состоявшее из четырех голландских торговых кораблей, которое избежало встречи с английским флотом, имея в запасе целый день. Экипажи судов принесли известие, что парламентский флот захватил около дюжины голландских торговых кораблей между Антильскими островами, – на этом времена мирной торговли закончились. Голландцы поспешно разгрузили корабли, набрали свежей воды и запас еды, загрузили трюмы таким количеством сахара, какое только смогли получить, и в тот же день снова отплыли.

Когда Элизабет вернулась с рынка, Фелисити, рыдая, сообщила, что Никлас Вандемеер в полдень тоже будет отправляться в море и у нее почти не остается времени попрощаться с ним. Самое позднее на следующее утро тут появится английский флот, и тогда люди на Барбадосе больше не смогут чувствовать себя в безопасности. Впервые Элизабет ощутила страх перед возможной войной.

35

Дункан обнаружил, что калитка во внешней каменной ограде Данмор-Холла не закрыта на ключ. Вероятнее всего, то, что он слышал, было правдой – в доме почти не осталось слуг, потому что Гарольд Данмор забрал их с собой в Рейнбоу-Фоллз после того, как от него сбежали все рабы и большая часть долговых работников. Перед конюшней в тени кареты дремал худой старик конюх. Он испуганно вскочил, когда Дункан толкнул его носком сапога.

– Где твоя хозяйка? – спросил Дункан.

– Ох, э-э… которая? – заикаясь, спросил слуга.

– А которая из них сейчас здесь?

Конюх поперхнулся, ему явно что-то пришло в голову, и это было важнее, чем вопрос незваного гостя.

– Пожалуйста, не говорите хозяину, что я уснул. Просто было так тепло, а я очень… – Он стал искать подходящее слово.

– Устал? – подсказал ему Дункан.

Мужчина поспешно закивал.

– Твоя хозяйка, – напомнил ему Дункан.

– Если вы имеете в виду миссис Марту, то она… – слуга шмыгнул носом, – она отдыхает, и ее нельзя беспокоить. А мисс Фелисити, она… э-э… ее нет дома. Она в гостях у мисс Мэри Уинстон. – Его лицо просветлело. – Значит, остается только миледи.

– Почему ты ее так называешь? – осведомился Дункан. Поскольку Элизабет вышла замуж за Роберта, она, хотя и была дочерью виконта, потеряла дворянство и перешла в более низкое сословие, став мещанкой, однако слуга, казалось, этого не понимал.

– Потому что она – леди, – удивленно сказал старик, словно это было самым понятным из всех объяснений.

Из домика, где находилась кухня, выглянула заспанная старуха. Дункан узнал ее: это была Роза, ирландская служанка, которая часто сопровождала Фелисити на ее свидания с Никласом Вандемеером. Кроме последних нескольких встреч, когда Фелисити, насколько знал Дункан, прекрасно провела время без присмотра этой пожилой женщины.

– Я думаю, что нанесу визит миледи, – сказал Дункан старику. – А ты можешь сопроводить меня к ней.

– Ох… Но… Я не знаю… – Слуга неуверенно пожал плечами.

Он исподлобья смотрел на гостя, который, хотя и был одет очень прилично – в шляпе, украшенной перьями, и блестевшей золотом шелковой жилетке, – но явился сюда вооруженным: на поясе у него красовался пистолет опасного вида, а также довольно импозантная шпага.

– Да ладно, Пэдди, – послышался сверху голос Элизабет. – Это капитан Хайнес. Он, наверное, принес мне известия из Англии, от управителя моего покойного отца.

– Так точно, – скромно произнес Дункан и, прикрыв рукой глаза от солнца, направил свой взгляд на Элизабет.

Она стояла на лоджии верхнего этажа и смотрела на него сверху вниз. На руках у нее был маленький мальчик, который обхватил ее за шею обеими руками и положил свою головку на ее плечо. Она была в небрежно зашнурованном корсете и рубашке с глубоким вырезом и рукавами в три четверти. Через тонкий муслин юбки, доходящей до щиколоток, можно было увидеть очертания ее длинных стройных ног. Ее волнистые, выгоревшие на солнце волосы ниспадали ей на плечи.

– Проводи мастера Хайнеса в патио и попроси Розу принести нам лимонад. – С этими словами она повернулась и исчезла внутри дома.

Педди указал Дункану дорогу через большой холл во внутренний двор, заполненный ароматом цветов. Посреди квадрата, образованного обрамляющими вход колоннами, находился фонтанчик, из которого с плеском лилась вода. Дункан узнал этот фонтан работы лондонского каменотеса, который обошелся Гарольду Данмору в приличную сумму денег. Этот человек отказывал себе почти во всем, жил в самых примитивных условиях на своей плантации и работал до изнеможения, однако то, что могли увидеть люди, должно было быть самым лучшим – дом, карета, фонтан и щедро усаженный франжипани внутренний двор. И прекрасная невестка-дворянка. Дункан уселся на край фонтана и поднес руку к прохладной струе воды, но затем, увидев Элизабет, выходящую из дома, тут же вскочил на ноги. Он поклонился ей:

– Миледи.

Ее лицо ничего не выражало.

– Мастер Хайнес.

Она все еще держала мальчика на руках. Малыш повернулся к гостю и с любопытством уставился на него. Он засунул большой палец руки в рот, а свободной рукой держался за шею матери. Контраст между темными волнистыми волосами ребенка и волосами Элизабет, имевшими медовый оттенок, явно бросался в глаза.

– Это твой сын? – спросил Дункан.

– Разумеется, – сказала она и добавила: – Джонатан.

– Сколько ему лет? – Внезапно Дункан почувствовал, как заколотилось его сердце.

Элизабет посмотрела мужчине прямо в глаза.

– Первого ноября ему будет два года.

Дункан, поперхнувшись, онемел, не в силах произнести ни слова. Он изумленно уставился на ребенка и только после довольно продолжительной паузы сказал:

– Он… может быть, он… Да?

Элизабет молча кивнула, но тут же бросила озабоченный взгляд через плечо и предупредила:

– Пожалуйста, не говори сейчас ничего.

Появилась Роза с подносом, на котором стояли два бокала и графин. Она поставила поднос на стол между колоннами и сделала книксен.

– Мне еще что-нибудь принести, миледи?

– Спасибо, можешь идти, Роза. Ты свободна до конца дня. То же самое относится и к Педди. Но он обязательно должен закрыть ворота на задвижку.

Старуха кивнула и удалилась.

Элизабет подошла к столу и поставила ребенка на землю, чтобы наполнить бокалы. Мальчик обхватил колени матери и робко посмотрел на высокого незнакомого мужчину. Элизабет осторожно убрала его руки со своих колен и опустилась рядом с ним на корточки.

– Вот, сокровище мое, пей. – Она протянула ему один из бокалов, который он тут же схватил своими пухлыми ручонками и приставил ко рту.