Священная книга Тота: Великие Арканы Таро - Владимир Алексеевич Шмаков

«Мы в себе самих имеем средство раскрытия лжи и доказательства Истины».

Пифагор

«Всякий, кто имеет истинную идею, знает также, что истинная идея заключает в себе высшую достоверность, ибо иметь истинную идею — это значит не что иное, как сполна или наилучшим образом постигать вещь, и сомнение в этом познании возможно лишь в том случае, когда идея считается чем-то немым, подобно картине на доске, а не модусом мышления, т. е. самим познаванием».

Спиноза.

Если бы этого не было, то в каждом отдельном случае сознательность и воля человека сводились бы к сознанию и воле отдельного его элемента, ибо все остальное состава человека лишено было бы в принципе возможности так или иначе проявить свою деятельность. Но уже в этом случае всякое восприятие и всякое переживание неминуемо носило бы индивидуальный отпечаток, в силу индивидуальности познающего начала. В действительности же, в силу того, что в каждом отдельном переживании участвует все целостное сознание человека, индивидуальность чувствований еще более усугубляется, ибо она зависит не только от прирожденной индивидуальности, но и от степени развития человека в данный момент Познавая различные формы чувствования, человек неизменно живет в своем собственном мире, перевести который из мира возможностей в мир реальности и составляет его цель. Надлежит заметить, что индивидуальность переживаний и восприятий проистекает лишь в самых общих чертах из индивидуальности Атмана. Эта общая абсолютная для человека тональность его существа дает лишь общую канву его будущей жизни и деятельности, и только от активного сознания в Мире Бытия уже зависит создать узор. Все изложенное и приводит нас к общей доктрине о самопознании человека в астрале: Двигаясь по пути своей эволюции, человек воспринимает мир чрез различные формы чувствований В каждый данный момент при всяком переживании человек воспринимает объект как через гармонирующую с ним сторону его состава, так и через все существо в его целом В силу этого, человек всегда должен при всяком восприятии одновременно стремиться к двум целям к изучению самого переживания как такового и к познанию самого себя и своей индивидуальности через тональности данного переживания.

IV. О самоопределении монады в ментале

«Мышление есть только внимание к тому, что происходит в нашей душе».

Лейбниц

«Для человека прекращение размышления равносильно смерти».

Посейдоний

Человеческое мышление есть процесс запечатления чувствований и переживаний в виде отдельных завершенных и недвижных абстрактных систем взаимоотношений Во всяком мышлении происходит два вида деятельности человека: во-первых, он переводит факторы природы в элементы своего мышления; во-вторых, он ориентирует эти отдельные элементы во временной и причинной последовательности. Отсюда явствует, что в каждый данный момент при совмещении плоскости сознания с каким-нибудь отдельным элементом, — этапом мышления, человек, вместе с тем, сохраняет в своем сознании представление о причинной зависимости его со всеми другими элементами. Во всяком человеческом представлении, запечатленном в виде конкретной мысли implicite заключено то движение, которое эта мысль должна в будущем вызвать в человеческом сознании Процесс мышления, т. е. постепенный логический переход от одних комплексов представлений к другим, зависит не только от индивидуальности человека вообще, но и от степени его развития и его конкретного душевного состояния в данный момент в частности. Таким образом, даже живя в сфере чистого и абсолютного разума, человек познает лишь то, что вытекает и гармонирует с его индивидуальной сущностью и что привлекается усилием его активного сознания. Каждая мысль всегда и неизменно в себе самой несет два начала, — одно ее утверждает как таковую, другое выявляет ее, как член нераздельной семьи целостного существа человека. В силу этого, человек в самом процессе мышления имеет возможность одновременно переживать новую мысль как через гармонирующую с ней сторону своего существа, так и через все свое существо в его целом.

V. Заключение

Таким путем мы и пришли к тому, что весь ход эволюции человека — это утверждение и выявление им конкретным и сознаваемым образом своей индивидуальности. Куда бы ни переносил человек свое сознание, какой стороной своего существа он ни жил бы, одинаково он убеждается в том, что всюду во всех частях своих он живет как часть себя самого, и как все свое целое. В силу Первоверховного Закона Аналогии он в строгой гармонии с этим познает и самую свою роль, смысл, ценность и назначение в мире, он познает великую и основную доктрину человеческого мира, что каждый человек есть часть Целостного Бога и Целостный Бог в части.

§ 3. О сознании духа и жизни истинной в Свете Незримом, о даре созерцания

«Приобвыкший к тайнам Духа и к откровениям Ведения восходит от ведения к ведению, от созерцания к созерцанию и от постижения к постижению».

Святой Исаак Сириянин.

«Освобождение не в небесах, не в преисподней, не на земле; освобождение заключается в разуме, очищенном духовным познанием».

Йогавасишта.

Жизненный путь каждого человека, кто бы он ни был, всегда есть лишь неизменное чередование одних разочарований за другими. К чему бы он ни стремился и что бы ни делал, всегда и вечно, оканчивая страдный путь к долго желанной цели, он видит лишь зияющую пустоту. Чем дальше цель, чем тягостней путь к ней; чем больше труда и слез положит человек на приближение, тем горестней томление, тем нестерпимей жуть и боль разочарования. Вечно стремясь испытующим духом своим все оценить, все сравнить, все познать, человек вечно лишь все обесценивает, все низвергает, во всем разочаровывается. Могучей силой своего пламенного духа искатель весь мир в основании колеблет, все обращает он в сон, все претворяется в один лишь мираж, и с жуткой болью в груди, вечно носимой, он вновь устремляется в свой путь бесконечный. Таков удел человека, в котором начало просыпаться истинное самосознание. Пока глаза его были закрыты, он принимал сон за действительность, видел реальность в мире майи и потому дорожил ее проявлениями. Жаждая счастья в одновременном самосознании и самозабвении, человек гнался за им же самим созданными фантомами. Но рано или поздно жизненный опыт достигал своего, у человека начали раскрываться глаза, он переставал удовлетворяться погоней за тенью, постигал суету всего. Когда пред этим новым его сознанием восставал весь долгий путь его — он невольно должен был сознать, что он сам — лишь одинокий