Избранник вечности - Анатолий Гаврилович Ильяхов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ближайшее окружение Александра — военачальники, советники и сатрапы новых областей, пировали в царской резиденции. В трёх залах расставили столы для знатных вавилонян; гостей набралось до тысячи. Пригласили родовитых персов, рискнувших перейти на службу к царю Александру.
На пиру преобладала беспечность, не обременённая придворными условностями. Шумно и весело. Рабы без устали черпали из изукрашенных цветами амфор дорогие вина с Лесбоса, Хиоса, Самоса и Крита, наливали в чаши участникам застолья. Вавилоняне, не привыкшие к крепким греческим винам, поглощали из высоких кружек местный пенный напиток; многие не пили, а тянули через соломинку или тростниковую трубочку. Александр спросил у Мазея:
— Что они пьют?
— Сикеру. Шумерский «хлебный сок», его придумал древний народ Междуречья.
Царь пожелал попробовать; на вкус сладковатый.
— В Египте меня угощали пивом. Очень похож. — Александр оценивающе почмокал липкими губами.
— Это и есть пиво, вавилонское. Готовится из ячменя в больших глиняных сосудах; их закапывают под полом дома, накрывают каменной плитой с отверстием посредине. Через него пиво вычерпывают или пьют с помощью трубки, пока не доберутся до осадка на дне.
Мазей недовольно сморщил лицо.
— Каждый год почти половина урожая ячменя уходит на приготовление сикеры. Из-за этого во время неурожая в Вавилоне голодают, но не перестают пить пиво.
Таб-цилли, прислушиваясь к разговору, услужливо закивал головой.
— Вавилоняне говорят: «Не знать пива — не знать радости» А когда мужчины собираются обсудить важные вопросы, пиво — первый напиток, позволяющий утолять жажду и сохранять чистоту мыслей.
Пир продолжался. От вина и еды гости отяжелели. Никто не собирался соблюдать тишину или слушать соседа по столу. Сюда пришли веселиться и радоваться тому, что после двухсотлетнего присутствия персов в Вавилоне появился царь Александр Великий, сын Мар Дука. Между столами танцевали мужчины, прихлопывая бубнами по телу, женщины, сидя на скамьях вдоль стен, трогали пальцами лиры, извлекая мелодичные звуки.
Время от времени звучали призывы чествовать царя. Звучали гимны, песнопения; чаши опустошались и наполнялись, высвобождая души участников пиршества для счастья и веселья.
Пища ставилась на середину столов в глиняных блюдах, откуда каждый брал, сколько в состоянии употребить. Ели руками, используя куски ткани для утирания пальцев и губ. В изобилии подавалось варёное и жареное мясо овец, коз и коровы, газелей, зайцев и диких ослов. Должное внимание уделялось блюдам из кур, голубей, уток и гусей, рыбным деликатесам — в водах Тигра и Евфрата рыба водилась в изобилии. Поедалось большое количество сладких пирогов с начинкой из измельчённых фиников, орехов и инжира, горы пресных и медовых лепёшек, хлеба с добавками финикового сиропа, кунжутного масла и разных специй. На золотых блюдах красовались финики, гранаты, яблоки и груши. Грозди янтарно-медового винограда шли на десерт. Пробовали трюфели — таинственные подземные грибы, жареные в оливковом масле, изысканный деликатес!
На царский стол подали поросёнка. Александр глянул на блюдо и удивился, повернулся к Аристандру.
— Посмотри, половина поросёнка зажарена, а другая, по-моему, варёная. Ну, не кудесник ли повар?
Прорицатель потрогал поросёнка ножом и тоже зацокал языком.
— Пусть откроет секрет тот, кто приготовил блюдо.
Два рослых телохранителя подвели к царю тучного краснолицего человека в набедренной повязке. Он трясся телом, обильно потел, прощаясь с жизнью. Александр приветливо улыбнулся.
— Сильно удивил ты нас поросёнком. Расскажи, как приготовил?
Повар понял, что ему ничего не угрожает, оживился, стряхнул с себя хваткие руки телохранителей и, явно гордясь вниманием, заявил:
— Я поделюсь с тобой секретом, добрый царь. Но никто не приготовит поросёнка лучше меня.
Повара уже не остановить. Он сообщил, что вначале необходимо лишить поросёнка жизни длинным и узким ножом, не нарушив в мясе выгодного для блюда сокодвижения.
— Никто не укажет на место, где я сделал разрез, — успел он похвастаться и показал место под лопаткой поросёнка. Толстые губы расплылись в торжествующей улыбке.
— А после даю стечь крови, потом промываю вином внутренности вместе с потрохами и подвешиваю за ноги, чтобы всё лишнее из него вытекло.
Он обстоятельно поделился с царём, как снова вымочил поросёнка вином и, предварительно отварив его, через рот набил брюхо особой начинкой. Половину поросёнка обвалял в ячменной муке с вином и маслом, положил на медную подставку с ножками и поставил в печь; выдержал на огне, чтобы получилось ни сырым, ни подгоревшим. А когда кожа подрумянилась, удалил муку и подал к столу. Глаза повара укрылись в хитром прищуре.
— Но суть блюда не в этом! — воскликнул он, всплеснув руками, чем обратил внимание на себя других участников застолья. — А в том, что внутри поросёнка!
Повар выхватил из-за верёвочного пояса бронзовый нож, заставив насторожиться телохранителей, и быстро распотрошил поросёнка. Внутри оказались жареные дрозды и воробьи, варёные голуби, куски свиного подбрюшья, яичные желтки и птичьи желудки, набитые приправами, и мелко нарубленное мясо вепря. Мясное изобилье, пропитанное острейшим перцем и сладкими подливами, ударило пряными запахами, дразня и призывая немедленно попробовать…
Пока слушатели удивлялись, повар нарезал поросёнка на куски, царю подал лучший — шею с тонкими прослойками жирка между мясом. Остальные участники пира тоже остались довольны. Облизывая жирные пальцы, Александр спросил его имя.
— Агафон.
— По-гречески означает «Хороший». Ты грек?
— Грек, Великий царь. Внешне я похож на вавилонянина, зато внутри я эллин. Предок мой служил наёмным поваром у царя
Кира. С персами пришёл в Вавилонию, да так и остался. Мужчины в моей семье получили известность приготовлением блюд, их нанимали для обслуживания торжеств, каких немало случалось в Вавилонии. Мне ведомы все секреты греческой кухни.
Александр указал слуге на большой золотой кратер для смешивания вина; велел налить доверху. Подал греку.
— Выпей, Агафон, если желаешь мне здоровья и сил, чтобы справиться с Дарием.
Грека не пришлось уговаривать. Он это сделал с удовольствием и звучно отрыгнул, как делают персы. Царь рассмеялся:
— Молодец! Дарю кратер за поварское искусство и мастерство рассказчика!
* * *
Между сменами блюд царь с гостями выходил в парк, поражающий огромными размерами, где состязался в стрельбе из луков по зайцам, беспечно бродившим в траве, и прочим непуганым зверушкам, коих за последние годы развелось множество при дворце. А жители Вавилона продолжали праздновать, желая этим заниматься всю оставшуюся жизнь. Человеку следовало жить приятно, пока он жив. А что приятней насыщения желудка?
В последний день торжества в пиршественном зале дворца появились девушки в роскошных одеждах, владеющие искусством танца, мимики и жестов. Как пояснил Мазей,
