Мракобой - Дино Динаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне повезло, что преследователи устали. Сила гравитации сыграла на моей стороне. Еще никто из целого человечества не смог ее одолеть. Мне удалось вскочить на ноги, и я побежал вертикально вверх. В меня вцепился и повис один из уркаганов, но это было не критично. Я затащил его повыше и сбросил. Кореша его разбежались, и он вошел в землю отвесно.
Завыли сирены, захлопали двери и решетки. Сонный СИЗО разом пробуждался. Скоро начнут стрелять. Времени не было. Стену поверху увенчивала колючая проволока, через которую нельзя было перелезть, но можно было перепрыгнуть.
Я разогнался по отвесной стене и сиганул вперед. Колючка мелькнула под ногами, но обрадоваться я не успел, потому что началось свободное падение в пространство за стеной. Но расчеты не подвели, путь преградила огроменная раскидистая осина, иначе лететь бы мне до соседнего дома, превратившись в кляксу на кирпичной стене.
Я врезался в ветви и проломил их до самого ствола. Здесь я уже смог подняться на ноги и пошел по стволу как по бревну в направлении земли. У самой земли сила гравитации поменяла направление на нормальное.
К осине с визгом тормозов подкатил иксрей. Выбежал Бекк и помог забраться в кабину.
— Ну как? — спросил я.
— Нет слов! — ответил он.
Институт геологии рудных месторождений, петрографии, минералогии и геохимии Российской академии наук. Старомонетный переулок, 35.
Институт занимал четырехэтажное здание с окнами, забитыми фанерой.
— Нереспектабельное учреждение! — заметил я. — Твой эксперт на самом деле профессор?
— Он хуже профессора. Структурный исследователь!
Институт особого доверия не внушал. Судя по внешнему виду, его восстановление находилось в начальной стадии.
В обшарпанном вестибюле висел плакат «Новое в рудообразовании», ниже на котором был с любовью к искусству изображен огромный хрен. Получилось даже лучше, чем в королевском дворце в Лондоне[62].
На стене уцелел логотип-микроскоп и почему-то молоток. Словно предлагая проверить аппарат на прочность.
Мы с Бекком поднялись по лестнице и прошли в отдельный коридор, над которым висела вывеска «Рудно-петрографический сектор-музей». Специалист нас уже ждал в просторных полупустых залах. Доверия он не внушал. Слишком молод, небольше тридцатника. Одет в линялые джинсы и мятую футболку.
— Лев Баландин! — представил его Бекк.
— Баланов! — поправил тот.
— Лучший эксперт в области археологии! — продолжал майор.
— Точнее, единственный! — меланхолично уточнил Баланов. — У меня даже сторожа нет. Хотя что сторожить. Все минералы, способные поддерживать горение, сожгли москвичи.
— Они такие! — кивнул Бекк. — Однако, перейдём к нашему вопросу.
— Прошу! — Баланов провел нас в кабинет поменьше.
Судя по тому, что кабинет оказался заставлен витринами с минералами и кое-какой аппаратурой, Баланову удалось невозможное-он натащил сюда все, что уцелело после Мамая.
Тут обнаружился даже кожаный диван, на который мы и уселись. Баланов продолжая расхаживать, достал из одного из стеклянных шкафов мензурку с чем-то белым. Логично было предположить, что это был образец, взятый мной у саркофага.
— Где вы это добыли? — спросил эксперт.
— Это государственная тайна! — влез майор, я не успел даже пасть разинуть.
— Понятно! — прогнусавил Баланов. — Дело в том, что я пробовал применить принцип радиоуглеродной датировки, но безрезультатно. Вы понимаете, что это означает?
Я на всякий случай кивнул.
— Ничего вы не понимаете! Этот нестабильный радиоактивный изотоп углерода с предсказуемой скоростью распадается на стабильные изотопы углерода. Грубо говоря, каждые 5 с половиной тысяч лет, количество нестабильного изотопа уменьшается в 2 раза. В естественном виде количество изотопа нам известно, так что остается только сравнить количество изотопа в образце и в естественном фоне. Метод плох в том, что какое-то время назад количество изотопа достигало максимальных величин, и дальше в прошлое мы заглянуть не можем. Данный образец и относится к таким.
— Он настолько старый? Ему сколько лет? — спросил майор Бекк.
— Он не старый, он древний. Ему больше миллиона лет.
Бекк присвистнул.
— Далече нам его занесло!
Баланов остановил его жестом руки.
— Но это еще не все! Имеется еще одна странность! — он побултыхал пробиркой. — На самом деле это образец уникальный и в таком виде в природе существовать не может от слова совсем! Он содержит в себе практически всю систему Менделеева! Кроме! В нем отсутствует серебро, индий, тантал, мышьяк, иттрий, галлий, гелий. Нет ни одного редкоземельного металла!
— Ну и что? На то они и редкоземельные! — отмахнулся Бекк.
— Все дело в том, что все, что я перечислил, в будущем исчезнет на земле! Так что состав этого странного продукта есть некое послание само по себе. Вот я и спрашиваю, откуда он у вас?
Бекк снова не стал ему отвечать, а меня поторопил:
— Палыч, надо уходить!
Однако я был заинтригован.
— Вы сказали послание. Что оно может означать?
Эксперт пожал плечами.
— Возможно, намёк на будущее, я не знаю, у меня нет нужного оборудования.
— То есть образец мог прибыть из будущего?
— Предположить можно что угодно. Я думал об этом. Вы же не рассказываете мне всего. Мне бы самому глянуть на источник.
Палыч уже в открытую торопил меня, бросая зверские взгляды, но Баланов снова остановил нас.
— Речь идет о доселе неизученных свойствах времени. Вы в курсе, что время было не всегда?
— Это нас не касается! — заявил Бекк и мне. — Палыч, у нас нет времени на разговоры о времени! Тьфу ты!
Мы уже шли к дверям, когда эксперт бросил вслед:
— Если образец попал к нам из будущего, то он соответственно двигается в противоположном для нас потоке времени. То есть для него будущее, это для нас прошлое!
Я встал как вкопанный конь.
— Объясните, товарищ эксперт!
Баланов с довольным видом уселся на стол:
— Но вы же торопитесь!
— Палыч! — укоризненно напомнил о себе Бекк.
— Заткнись! — страстно крикнул я.
Что-то начало поворачиваться в голове, некие шестеренки, картина стала складываться, причём не частями, как пазлы, а сразу, целиком.
— Когда-нибудь точно придется тебя пристрелить! — пробурчал Бекк, зло плюхнулся на диван. — Но знайте, мне это совершенно не интересно!
— Помолчи! — взмолился я. — Продолжайте, уважаемый эксперт!
— Уважаемый? — крякнул майор.
На него уже никто не обращал внимания.
— Возьмем такой пример! — с воодушевлением заметил Баланов. — Вы выпиваете стакан воды! Для вас и вашего потока времени это выглядит именно так! Но для обратного потока сначала был пустой стакан, вы берете его и наполняете, пардон, из собственно рта!
— Нонсенс! — заметил я. — Тогда получается, нам с моим путешественником маде ин оттуда никогда не встретиться?
— Почему же? — возразил эксперт. — Он ничем не будет отличаться от вас, вы будете общаться, странности обнаружатся потом. Когда вы найдете полные тарелки еды, которые он якобы съел,