Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

Атакуемые с двух сторон кулы дрогнули. Они пытались бежать, но их настигали стрелы и дротики. Лансеры топтали их конями. Кучки кулов еще пытались оказать сопротивление, они сбивались вместе, но Билидни и Иевни удалось перегруппировать часть роты и разогнать их копьями и мечами.

Кулы обратились в бегство. Они побросали щиты и даже оружие и пытались поймать своих разбежавшихся пони. Удалось это немногим. Горстка варваров растворилась в степных просторах, издали доносился только удаляющийся стук копыт.

Билидни торжествующе поднял меч, а Иевни снова и снова трубил в свой горн. Лансеры с радостными криками спешивались с лошадей, к ним широкой дугой скакали лучники. Степной ветер начал разгонять огромное облако пыли, поднявшееся над полем боя.

Пыль клубилась вокруг Саксена, Герлах высоко, настолько высоко, насколько хватало сил, поднял знамя роты. Счастливые кислевиты поприветствовали знаменосца и начали «ослеплять» трупы поверженного врага.

Предводителем лучников оказался высокий, симпатичный и на удивление молодой кислевит. Он спрыгнул со своей приземистой лошадки и крепко обнял Билидни.

Звали его Антал, он и его люди были из Игирова — эта община обитала в далеких восточных краях южной области. Билидни хорошо знал предводителя лучников. Их отряды, объединившись с полком, не раз участвовали в различных военных кампаниях. На самом деле крепкая мужская дружба связывала Билидни с отцом Антала, Гаспаром. Из разговоров лансеров Герлах понял, что ротный и Гаспар с юных лет были друзьями и собратьями по оружию. Прошло уже два лета, как умер Гаспар; отряд лучников разделили на два, каждым командовал один из его сыновей. Это объясняло молодость Антала. Он относился к Билидни как к любимому дяде.

Всадники Антала и отряд его брата Дмирова вместе с полком попали в мясорубку под Ждевкой. После нескольких отчаянных попыток им наконец удалось вырваться в степные края, сначала на запад, потом на северо-восток. С Анталом ушло только сорок из семидесяти лучников. После Ждевки он не видел ни Дмирова, ни его людей.

Завидев странного всадника, который нес штандарт роты, на не менее странном коне, Антал поспешил поприветствовать Герлаха. Он стянул пыльные перчатки и пожал Герлаху руку. Билидни представил их друг другу.

— Вебла, — сказал Билидни, и Антал усмехнулся.

— Это твое имя? — спросил молодой командир.

— Меня зовут Герлах Хейлеман.

— Это хорошо! — рассмеялся Антал так, будто слово «вебла» лучше было не произносить вслух.

— Как давно вы здесь, в Либлии? — поинтересовался Герлах.

— Тринадцать дней, — отвечал Антал. Его отряд стремился как можно быстрее прибыть в станицу, чтобы воссоединиться с теми, кому удалось уцелеть после страшной битвы при Ждевке. — Восемь дней никого не было. Потом появились лансеры из роты Новго.

Герлах старался не потерять нить разговора:

— Новго?

— Ротный, — пояснил Билидни, — из круга Дэгнипер. Много хороших воинов подняли с ним крылья.

— Не так много, — с грустью сказал Антал. — Только пять раз по пять из роты Новго спаслись после Ждевки.

— А где они сейчас? — спросил Герлах.

— В тот же день, когда они появились, к стенам города подошли кьязаки. Большое войско, больше, чем видело солнце сегодня.

Толпы кулов пришли с юга. Либо они преследовали спасшихся после Ждевки, либо жителям Либлии просто не повезло. Их было так много — «как мух на трупе», по выражению Антала, — что было ясно: Либлия не сможет им противостоять. Новго с типичной горячностью, по мнению Билидни, вывел из Либлии остатки своей роты и помчался на юг — во-первых, он надеялся предупредить всех направляющихся в Либлию о том, что станица перестала быть надежным убежищем, а во-вторых, отвлечь кулов на себя.

Большая часть войска кулов ринулась в погоню за ротой Новго. Никого из роты Новго больше не видели.

Оставшиеся кулы осадили город, и воины Антала делали все возможное, чтобы отстоять Либлию. Это было непросто. Припасы были ограничены, стрел было крайне мало, а лучники не могли встретиться с врагом в открытом бою, так как кулы в разы превосходили их численно. Когда утром у станицы появилась рота Билидни и вызвала кулов на бой, Антал ухватился за шанс прекратить осаду и вывел своих людей из станицы.

И это того стоило. Благодаря сильным и быстрым лошадям и искусству лучников отряды Билидни и Антала победили кулов, которых было гораздо больше кислевитов.

Они их просто уничтожили.

Кислевиты раскраснелись от радости — осада снята, они победили. Кровь еще бурлила в их жилах после неравного боя. Но Герлах все же чувствовал легкое разочарование. Он мечтал встретить в Либлии союзное войско и отправиться вместе с ним на юг, чтобы отплатить ордам курганцев за поражение при Ждевке.

А вместо этого их ожидал отряд усталых, плохо экипированных лучников в сорок человек и горстка лансеров, которые к этому времени исчезли в степи.

Герлах не стал ни с кем делиться своими мыслями. Кислевиты праздновали победу.

— Я чувствовал, что ты сегодня придешь, — сказал Антал Билидни. — Я видел облако, похожее на тебя.

— Яха! Вот я и пришел, Антал Гаспарыч! Вот я и пришел!

— Я не был уверен. Облако было похоже на тебя, но ты ехал на белом коне, которого я у тебя никогда не видел. — Антал улыбнулся Герлаху и указал на Саксена: — Теперь я понимаю.

Снятие осады с Либлии не обошлось для роты без потерь. Двое лансеров — Птор и Чагин — убиты, а Сорка, ветеран отряда Билидни, был тяжело ранен топором в бедро. Все понимали, что рана смертельная. Почти у всех всадников были легкие резаные и колотые раны. Самая серьезная была у Кветлая, он получил удар мечом вдоль по руке и предплечью. Молодой воин с гордостью демонстрировал глубокую кровоточащую рану.

Кислевиты построились, чтобы направиться в станицу, где местные жители подняли страшный гвалт и грохот. Они гремели сковородами и горшками и радостными криками приветствовали своих освободителей. Лучники Антала собрали все стрелы, какие можно было найти — даже сломанные, и древки от пик кьязаков, ведь дерево было в степи на вес золота, и поскакали впереди лансеров к городским воротам. Тела Птора и Чагина обернули в саваны и уложили на седла их лошадей, а Билидни лично вел за собой лошадь Сорки, который едва удерживался в седле.

Многие лансеры, войдя в город, поднимали вверх руки, приветствуя какофонию, устроенную горожанами. Но Билидни, казалось, ничего не слышал и не замечал. Все его мысли были о смертельно раненном друге, который ехал позади него.