Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1914 год. Начало - Олег Айрапетов

Нельзя не заметить, что теперь Юго-Западный фронт терял возможность выполнения плана наступления, ибо компромисс привел к тому, что войска Н. В. Рузского, которые должны были обороняться против численно слабейшего противника, несли одинаковую и даже меньшую нагрузку по обеспечению обороны Варшавско-Ивангородской линии, как и войска Юго-Западного фронта, перед которыми стояла задача стратегического значения, успешное выполнение коей могло решить судьбу войны. Срыв германского плана молниеносной войны к этому времени стал очевиден, 14 сентября закончилась битва на Марне, и на парижском направлении наступило затишье. Правда, начались напряженные бои во Фландрии, но они не могли принести быстрого решения ни одной из сторон. Почему же великий князь, известный своей строгостью и требовательностью к дисциплине, проявил такую мягкость к позиции и действиям Н. В. Рузского?

Представляется, что объяснение этому нужно искать в позиции самого Верховного и наиболее близкого его соратника генерала Ю. Н. Данилова, мнение которого в вопросах стратегии было в Ставке определяющим. Николай Николаевич (младший) с самого начала войны и до конца 1914 г. оставался верным своей идее наступления прежде всего на Берлин, обходя немецкие крепости Торн, Позен и Бреслау, которую он изложил в телеграмме Ж. Жоффру перед первым наступлением в Восточную Пруссию217. Примерно так же информировал С. Д. Сазонова о направлении будущего наступления, которое должно было начаться 8 октября, и начальник Генерального штаба генерал М. А. Беляев218. Кроме того, великий князь, безусловно, учитывал и то, что победы над Австро-Венгрией не компенсировали поражения на германском фронте в глазах общественности как русской, так и зарубежной219. Николаю Николаевичу нужен был реванш за поражение в Восточной Пруссии. Штаб Юго-Западного фронта вынужден был пересмотреть свои планы. Прежде всего отказались от преследования противника, продолжая обложение Перемышля, которое велось довольно активно. Генерал Г. Кусманек, комендант Перемышля, ответил категорическим отказом на предложение сдаться.

Вместе с Краковом эта крепость считалась одной из наиболее важных на восточном фланге империи Габсбургов. В 1865 г. здесь были построены первые укрепления, а в 1871–1873 гг. – первые форты. Крепость перестраивалась и модернизировалась каждый раз, когда ухудшались русско-австрийские отношения: в 1887, 1896 и 1909 гг.220 К 1914 г. ее ядро было оградой нового типа длиной в 15 км, состоявшей из 21 долговременного опорного пункта и соединяющих их куртин в виде валов со рвами, усиленными железными решетками и проволочными сетями. Вперед на расстояние от 5 до 11 км была вынесена главная крепостная позиция – 38 долговременных укреплений, из них 19 фортов. Обвод главной позиции равнялся 45 км, а шесть фортов представляли наиболее отдаленную Седлисскую группу, выдвинутую на 11 км от железнодорожного моста через реку Сан. Все укрепления фортового пояса были связаны между собой и с ядром крепости сетью шоссе и узкоколейных железных дорог общим протяжением около 100 км. Все органы управления крепости и укрепления обслуживались телеграфной и телефонной сетями221.

С началом войны австрийцы принялись активно усиливать оборонительные возможности Перемышля. По 14 часов в сутки около 400 офицеров и 25 тыс. рядовых, до 29 тыс. мобилизованных местных крестьян трудились на укреплениях и земляных работах. В результате к началу блокады было окончено несколько долговременных сооружений, построены барачные лагеря и склады, к существовавшим двум мостам через реку Сан, протекавшую через город, было добавлено еще два военных моста, для расчистки секторов обстрела вырубили 1 тыс. гектаров леса и снесли 21 населенный пункт. Крепость была снабжена мясом и фуражом на 70 дней и овощами – на 95 дней. Ее гарнизон составили почти 100 тыс. человек: венские ландштурмисты обслуживали артиллерию, галицийские и венгерские стали основой пехоты. 32-я дивизия, четыре полка которой (6-й новосадский, 23-й самборский, 70-й петроварадинский и 86-й суботичский) были почти полностью славянскими, после боев в Сербии и Галиции не могла считаться надежной – сказывались и усталость, и низкий уровень морали.

Конечно, это были слабые части, и для их укрепления в крепость ввели 23-ю гонведную дивизию, полностью укомплектованную венграми. Она и стала главной опорой Г Кусманека. Главным преимуществом оборонявшихся было превосходство в артиллерии, которое полностью принадлежало австрийцам. Несмотря на то что среди более чем 1 тыс. орудий крепости было немало устаревших, вплоть до образцов 1861 г., здесь имелись две батареи 305-мм мортир на автомобильной тяге и еще весьма эффективная тяжелая артиллерия – 240-мм мортиры и 150-мм гаубицы образца 1891 г. Русские войска (7,5 пехотной и одна кавалерийская дивизии) имели 483 орудия, из которых полевые тяжелые орудия составляли только 6,5 %, полевые гаубицы – 7 %. Осадной артиллерии у осаждающих не было вообще. Генерал Н. И. Иванов предложил снять блокаду, но по настоянию генералов А. А. Брусилова и С. Н. Дельвига, инспектора артиллерии 9-го корпуса, 22–24 сентября (5–7 октября) была предпринята попытка штурма222.

15 (28) октября, убедившись в том, что гарнизон крепости в основном состоит из ландштурмистов, Ставка санкционировала переход от блокады к «другим способам действий, если они будут подсказываться обстановкой»223.

Расплывчатость формулировки явно указывала на нежелание брать на себя ответственность за возможную неудачу. «Условия штурма были очень тяжелые, – вспоминал его участник, – без предварительной подготовки и достаточной поддержки своей артиллерии, под губительным огнем крепости, точно пристрелявшейся по рубежам и местным предметам, под дождем, перешедшим в снег, по невылазной грязи»224.

Самым негативным образом на ведение осады и ее результат повлияло то, что за короткое время она поручалась разным командующим (генералам Р. Д. Радко-Дмитриеву, А. Н. Селиванову и Д. Г Щербачеву) и формированиям (3-й и 11-й армиям), а также то, что в ее начале русская разведка недооценила размеры артиллерийского вооружения крепости, исчислив его только в 300 орудий. Окончательный штурм, руководил которым генерал Д. Г Щербачев, привел к частичному успеху, который не был развит ввиду начавшегося австро-германского наступления225. В ряде случаев русские войска дошли до предфортовых искусственных укреплений, где их застал приказ отходить226. В целом атаки были отбиты австрийцами с чувствительными потерями для штурмующих, и в ночь с 24 на 25 сентября (с 7 на 8 октября) генерал Д. Г Щербачев распорядился прекратить атаку. Днем 25 сентября (8 октября) А. А. Брусилов отдал приказ отходить227.

Необходимо отметить, что под Перемышлем шла смена полевых войск на резервные, М. В. Алексеев хотел освободить лучшие по качеству войска для будущей операции. Командование Юго-Западного фронта, воспользовавшись отсутствием контакта с противником, начало замещать корпуса на Сане и Висле. 1 (14) октября из 9-й армии был изъят Гвардейский корпус, который в ночь на 2 (15) октября передал свои позиции 18-му армейскому корпусу228. У Ивангорода должна была быть собрана сводная армия, для чего выделялось управление 4-й армии во главе с генералом А. Е. Эвертом, два корпуса из той же армии и один из 9-й. Остаток 4-й армии вместе с соответствующим участком фронта распределялся между 9-й и 5-й армиями. Новая 4-я армия должна была прибыть под Ивангород 18 сентября (1 октября). К этому же сроку войска должны были начать прибывать под Варшаву. 15 (28) сентября генерал А. В. фон Шварц получил от М. В. Алексеева телеграмму, близкую к отчаянию: начальник штаба фронта просил завершить в Ивангороде строительство моста для переправы отряда с легкой артиллерией в срок не более чем пять дней. Мост был построен229.

Очевидно, опасность германского удара в направлении на Варшаву и планы Николая Николаевича (младшего) были причиной нового предложения командования Юго-Западного фронта, старавшегося привлечь внимание Верховного к своему направлению как площадке для наступления в район Верхней Силезии. Учитывая сосредоточение германо-австрийских сил в районе Крейцбург – Ченстохов – Бендин, по плану штаба Юго-Западного фронта новая 4-я армия должна была теперь наступать не по правому берегу Вислы, а по левому, от Ивангорода. 9-я армия постепенно перемещала свои корпуса на левый берег Вислы. Здесь, как и предлагал Н. Н. Янушкевич, должна была собраться группировка в 9-10 корпусов этих армий, которая могла быть задействована и в направлении Кракова, и в направлении Калиша, то есть германской Силезии230. Таким образом, выполнение плана германо-австрийского наступления оказалось бы под серьезной угрозой.

Реализация очередных предложений Н. И. Иванова и М. В. Алексеева была сорвана действиями Н. В. Рузского, который не увеличил группировку в районе Варшавы и сорвал решение холмского совещания. Для главнокомандующего Северо-Западным фронтом эти действия опять прошли безнаказанно. На 20 сентября (3 октября) он наметил наступление в Восточную Пруссию с целью овладения линией Мазурских озер. В этом наступлении должны были принять участие 1-я и 10-я армии, прикрываясь 2-й армией, то есть Северо-Западный фронт достиг желаемого численного превосходства: девяти русским корпусам противостояло два с половиной германских. Н. В. Рузский всего лишь информировал Ставку о том, что все его корпуса уже получили боевое задание, а потому он просил Верховного приостановить наступление Юго-Западного фронта, чтобы не увеличивать разрыв между соседями и дать возможность последнему парировать удар противника по Варшаве.