Наследница чужой жизни - Татьяна Юрьевна Лисицына

Достала из морозилки охладившуюся бутылку шампанского и сама открыла. Налила себе полный бокал, наблюдая, за пузырьками. Вот и она стала взрослой. Хоть в другом теле, но взрослой и умной. Подняла бокал. Ну что ж, выпьем за такую Аллу. Она хотела бы ей стать тогда, да вот хромота помешала.

− Ну рассказывай, Сорокин, − Алла быстро перешла на «ты». – Что такое здесь случилось, что ты сидишь сам не свой. И куда только делся уверенный в себе популярный актёр, кумир всех баб?

Сорокин качнул головой. Сфокусировался на Алле.

− А ты сможешь после этого жить в этой квартире, если я расскажу тебе одну историю? – тоже резко спросил он.

− Ты рассказывай. Давай выпьем, − Алла наполнила его рюмку и долила себе.

Она быстро встала и поставила на стол вазочку с конфетами суфле, которые специально купила для встречи.

Сорокин смотрел на вазочку, словно перед ним была бомба.

− Какого чёрта?! Это день сурка. Всё то же самое. Даже конфеты, − он стукнул кулаком по столу. Из рюмки пролился коньяк, из бокала шампанского. Но Алла даже не встала за салфеткой. Не могла отвести глаз от Сорокина, падающего в бездну прошлого.

− Её тоже Аллой звали. Хотя по паспорту другое имя, − бормотал он. Рука снова потянулась за рюмкой. Выпил остатки. Поморщился. Снова воззрился на Аллу. − Я тебя прошу: скажи кто ты.

− Я – Алла.

− Имя тоже самое. Принеси паспорт. Какое у тебя имя в паспорте?

− Алла усмехнулась: − Алевтина.

Сорокин мелко задрожал всем телом.

− Это какое-то дурацкое совпадение. Так не может быть! Ты не можешь быть ею. Ты красивая.

− Совпадений не бывает, − жёстко сказала Алла, выпив ещё глоток шампанского, чтобы немного успокоиться.

− А ты не знаешь историю про эту квартиру? Тебе никто не рассказывал?

− Ты расскажи. Я с соседями не общаюсь.

Сорокин подкрепился конфеткой и налил трясущимися руками рюмку, немного расплескав коньяку.

− Здесь жила девушка. Хромая. И она выпрыгнула из окна, − Сорокин допил рюмку и снова налил. – Я был к этому причастен.

− Продолжай!

− Ну как продолжать?! Это было так стыдно. Они смеялись надо мной, − Сорокин закрыл лицо руками.

− Кто они?

− Ну, одногруппники. Каждый раз, когда мы приходили вместе, они смеялись, что я с калекой общаюсь. А ведь она была хорошая девчонка. И любила меня. И я был счастлив здесь, когда она поила меня чаем с этими конфетами. − Сорокин смотрел на вазочку. ‒ Её мама говорила, что это самые лучшие конфеты.

− Это да, − забылась Алла. – Мама любила эти конфеты. И папа тоже.

Сорокин вскочил. Алла не успела опомниться, как он схватил за шею её за шею.

− Кто ты? Я ненавижу тебя.

Внезапно опустил руки.

− Ты – это она, − он захохотал. – Извини, мне нужна экскурсия по прошлому.

Сорокин вышел из кухни.

Алла, потирая шею, боялась последовать за ним. Она была уверена: его душа узнала её душу. Допила шампанское, чтобы придать себе сил. Она знала, что Сорокин стоит там. У того самого окна.

Нужно пойти к нему, чтобы насладиться местью.

Алла скинула туфли и пошла босиком, стараясь ступать бесшумно.

Сорокин смотрел в окно. Услышав шаги, обернулся. Лицо исказила гримаса.

− Это страшно, − он захохотал. – Ты это она, несмотря на свою красоту. Такое только в кино бывает.

Неожиданно он всхлипнул.

− Ты сделала это здесь? – он встал на табуретку, потом взобрался на стол. На тот самый стол, за которым Алла делала уроки.

Алла подошла ближе.

− Я сделала это здесь.

Сорокин обернулся. Вгляделся в лицо.

− Ты это она. Я знал. Вот почему меня так тянуло к тебе, − он рванул на себя окно. В комнату ворвался ветер. Зашелестели листки раскрытого учебника по французскому.

Сорокин смотрел вниз, но Алла знала, что он не спрыгнет. Есть души, которые не прыгают в любом состоянии.

Сорокин сел на стол и свесил ноги. Посмотрел на Аллу. По лицу текли слёзы.

− Я не смог бы. Я слабак.

Его руки тряслись. Он был похож на старика, как исказилось его лицо. Плечи нависли сверху, словно он хотел спрятаться. Его трясло как в лихорадке.

− Если ты хочешь знать, я всегда её помнил. Так и не смог забыть. Отец её приходил. Меня выгнали из института. Я думал: жизнь кончена, а судьба мне шанс дала. Знаменитым сделала. Забавно получилось. А скажи мне что-нибудь такое, что только она и я знали. Ну чтобы я убедился.

− Помнишь, мы сидели в кафе «Московское» на улице Горького и ты сказал, что я тебе нравлюсь. И я была так счастлива, что забыла о своей хромоте. Встала и хотела побежать, но только опрокинула стол. Тебе стало так стыдно. Ты покраснел. Помнишь?

Сергей поднял на неё глаза.

− Всё помню и никогда не забывал. Знаешь, я ведь так и не полюбил никого. Любовью только занимался. А вот когда ты пропала, и я обрывал тебе телефон, понял, что влюбился. Впервые в пятьдесят лет. Страдал, как мальчишка. А ведь у нас ничего не было.

− Когда-то было. Ты был первым и последним.

Сорокин сжал виски руками.

− Вот чёрт. Голова разболелась. Ты расскажи, как ты смогла стать такой. Ты же ведь умерла. И могилка есть. Моя жена Ира туда ходила после её смерти.

− А ты что же?

Сорокин покачал головой.

− Я не мог. Боялся любых напоминаний. Смешно сказать, боялся, что ты встанешь из могилы и призовёшь меня к ответу.

− Трус ты, Сорокин. Может, если бы ты пришёл, прощения бы у меня попросил, моя душа бы успокоилась.

Сорокин бухнулся на колени. Поднял к ней лицо.

− Прости меня. Я не знаю, кто ты. Но ты знаешь всё.

Неожиданно Алле захотелось положить руки ему на голову, но она лишь отступила на шаг.

− Я вернулась тебя наказать.

− Накажи. Я весь к твоим услугам, − Сорокин развёл руками. – Только скажи, как ты стала такой, а то я с ума сойду от мыслей.

Алла провела руками по телу.

− Позаимствовала тело в больнице, когда душа хозяйки погулять вышла. Я знала, что ты любишь красивых. А ещё ты как-то говорил, что тебе нравятся рыжие. Видишь,