Язык любви - Пётр Дынов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спрашиваю: правильна ли философия этого прокажённого человека? Неправильна. Однако такая же философия и у многих современных людей. Какого бы добра вы им ни сделали, они всегда придадут ему нелепое завершение. Если с лучшим чувством отнесётесь к кому-то, он опять объяснит себе это по-своему, привесит некий хохолок. Я беру этот хохолок в хорошем смысле, уподобляя его хохолку у павлина; однако, как бы мал он ни был, но, проникнув в человека, приведёт к обратному результату: тут он вызывает закисание, искажение человеческого ума.
Говорю: Новое небо и Новая земля, которые создаются сейчас, относятся к человеку. Под словом «небо» мы понимаем красивое, разумное начало в человеке. В Божественном мире содержится опыт всех существовавших когда-то Вселенных и тех, что будут существовать в будущем. Кто хочет видеть учёных, должен пойти в Божественный мир, то есть в мир Нового неба. И для Нового неба есть великий день, когда и оно оденется празднично, облечётся в новую одежду. Другие миры переменятся и изменятся, а Новое небо, то есть Божественное небо, только проявляется, Это небо живое! Пороги Нового неба мыслят правильнее самых видных философов на Земле. Окна Нового неба сочиняют стихотворения лучше стихотворений самых хороших наших поэтов. Деревья Божественного мира шелестом своих листьев извлекают гораздо лучшую музыку, чем музыка виднейших современных музыкантов. Если листья деревьев играют лучше величайших музыкантов на Земле, то можете себе представить, какими будут живые музыканты на Новом небе! Если бы вы услышали игру этих великих музыкантов, то ни в коем случае не пожелали бы вернуться на Землю.
Кто-то говорит: «это сказки из 1001 ночи». Человеку нужно благодарить, что есть сказки 1001 ночи. Жизнь красива, пока в ней есть поэзия, пока есть сказки 1001 ночи. Если возьмём материалистическую жизнь, выражающуюся в формах, то она представляет жизнь смерти. То, что не оформлено, представляет жизнь бессмертия. Говоря другими словами: всё, что не имеет веса, тяжести, составляет предмет Божественного мира. Когда некая великая идея из Божественного мира достигнет вас, она появится в форме ангела, но, в сущности, она ещё не ангел. Вы говорите: «эта мысль отвлечённая, она не реальная». Говорю: все вещи, близкие к вам и близкие вашим представлениям, вы называете реальными, а мы называем их тенями жизни. Мы называем реальными вещами те, с которыми мы можем разговаривать. Между реальностью и отражением вещей есть различие: в отражении человек слышит только себя, а в реальности он ведёт разумный разговор — задав вопрос, он сразу получает ответ.
Это похоже на музыку, исполняемую особенными восточными музыкантами. Они играют на инструментах, называемых сазы, у которых по 12 струн. Обычно 12 музыкантов собираются в 4 группы, по трое в группе, и начинают играть. Публика усаживается на низких диванах, и музыканты начинают концерт — они одновременно играют, поют и сочиняют, они хорошие поэты. Сначала одна группа начинает играть и петь, а другие слушают; когда они закончат, начинает вторая группа, она отвечает первой, а остальные слушают. Так чередуются последовательно все четыре группы. В этой музыке звучат вопросы и ответы: одни задают вопросы о смысле жизни, а другие дают им объяснения. Например, одна группа спрашивает, каков смысл страданий, а другая отвечает, что всякое страдание приносит человеку добро. Публика, среди которой есть и молодые, и старики, слушает с благоговением, без рукоплесканий. Старики лишь поглаживают бороды и благодарят Бога, что есть такие великие виртуозы, способные изливать жизнь в музыке и в поэзии. Современные артисты либо играют, либо поют, а восточные музыканты и поют и играют одновременно. Это искусство! Но и эта музыка ещё не представляет собой самого великого, когда-то она будет переведена в новую, более совершенную форму, чем эта. То, что мы имеем сегодня, только предвкушение того, что придёт в будущем.
Спрашиваю: что такое поэзия? Что такое наука? Мы называем истинной поэзией ту, которая способна трансформировать состояние человека. А истинной наукой мы называем ту, которая может объяснить великий закон и в то же время даёт и способ приложения этого закона в жизни человека. Как Божественный Дух оперирует высшей математикой, так и человеческий дух даже самого простого человека должен оперировать этой высшей математикой и приложить её в своей жизни. И человеческое «я», или развивающаяся человеческая душа, должна сейчас изучать высшую, Божественную математику. В человеке живут одновременно два существа: одно — это рождённая человеческая душа, которой нужно расти и развиваться одновременно в четырёх переменчивых мирах; а другое существо — это Божественное начало в человеке, называемое «небо». О Земле, где находятся четыре мира, сказано: «И земля была неустроенна и пуста». Значит, ей ещё надлежало устраиваться. О небе не сказано, что оно должно устраиваться. Сказано: «Земля была неустроенна и пуста, и Дух Божий носился над нею». Значит, Дух Божий руководит человеческой душой и работает над нею. Каким способом? Развивая Божественное начало в человеке. Если человек слушает Божественное в себе, то его жизнь будет постоянно улучшаться.
Единственное, что останется от мира, который мы видим вокруг, это месяц, звёзды и Солнце. Пока свет, идущий от Солнца, достигает нас, он проходит через четыре плоскости из различной материи, где претерпевает различные преломления. И в нашем организме происходит то же самое: солнечный свет проходит через четыре плоскости, где претерпевает преломления различной степени. Вот почему, когда свет проходит через материю и преломляется, он в то же время уменьшается и в силе; чтобы иметь истинное представление о свете, нам нужно обращать эти преломления. Таким же образом и всякая идея, приходящая к нам, претерпевает ровно четыре преломления, о которых говорит Исайя. И чтобы понять эту идею, нам нужно обратить её в её чистое состояние. Каким способом этого достичь? Проведя её через наше сердце, через наш ум, а затем через наш разум, пока, наконец, мы достигнем с нею и Божественного мира и поймём, что представляет этот мир. В этом превращении главное участие примет воля.
Говорю: ничего нет лучше для человека, чем изучать небо. Оно сохранило свой первичный образ. Изучая небо, не стоит думать, что
