Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу? - Олег Козинкин

…Но, конечно, это только временная передышка, непосредственная угроза вооруженной агрессии против нас лишь несколько ослаблена, однако полностью не устранена. В Германии действуют в этом направлении мощные силы, и правящие круги рейха не думают снимать с повестки дня вопроса о войне против СССР. Наоборот, они усиливают враждебные против нас действия, как бы акцентируя, что проблема нападения на Советский Союз уже предрешена.

Спрашивается, а какой был смысл разглагольствований фюрера насчет планов дальнейшего сотрудничества с Советским государством? Могло ли случиться, что Гитлер решил на какое-то время отказаться от планов агрессии против СССР, провозглашенных в его «Майн кампф»? Разумеется, нет, – твердо сказал Сталин.<…>

Но, заключив договор о ненападении с Германией, мы уже выиграли больше года для подготовки к решительной и смертельной борьбе с гитлеризмом. Разумеется, мы не можем советско-германский пакт рассматривать основой создания надежной безопасности для нас. Гарантией создания порочного мира является [лишь] укрепление наших Вооруженных Сил. <…>

Гитлер сейчас упивается своими успехами. Его войска молниеносно разгромили и принудили к капитуляции шесть европейских стран. <…> Теперь Гитлер поставил перед собой цель расправиться с Англией, принудить ее к капитуляции. С этой целью усилилась бомбардировка Британских островов, демонстративно готовится десантная операция. Но это не главное для Гитлера, главное для него – нападение на Советский Союз.

Тихо, но твердо Сталин произнес:

– Мы все время должны помнить об этом и усиленно готовиться для отражения фашистской агрессии. <…>

Вопросы безопасности государства встают сейчас еще более остро. Теперь, когда наши границы отодвинуты на Запад, нужен могучий заслон вдоль их с приведенными в боевую готовность оперативными группировками войск в ближнем, но… не в ближайшем тылу». (с.471–477)

Как видите, Сталин не считал, что Гитлер не нападет на СССР, пока не покончит с Англией. Он прекрасно понимал и объяснял это подчиненным – что подготовка нападения на Англию, демонстративная причем, не более чем фикция – «это не главное для Гитлера, главное для него – нападение на Советский Союз».

В эти дни, 14 ноября 1940 года, «Барбаросса» еще не написана, но свои КШИ в Штабе вермахта по ней будут проведены 29 ноября – 7 декабря 1940 года. И в самом «Варианте Барбаросса» позже Гитлер так и указал – нападение на СССР произойдет до «победы» над Англией – необходимо «нанести поражение Советской России в быстротечной кампании ещё до того, как будет закончена война против Англии»!

Далее Сталин ставит задачи по Японии:

«Мы должны повести дело так, чтобы быстрее заключить пакт о нейтралитете между Советским Союзом и Японией. Германия нашла общий язык с Японией в своих великодержавных стремлениях. Япония признала право Германии вмешиваться в дела всех стран. Надо ее нейтрализовать». (c. 477)

Т.е., в ноябре 40-го Сталин четко показывает – не стоит обольщаться, что Гитлер готовит демонстративно «высадку» в Англии. Главное – это нападение на СССР. И в документах Генштаба, «Соображениях» августа-октября 1940 года четко прописано – Германия нападет, не заканчивая войны с Англией – немцы оставят против Англии, с которой они вроде как «воюют», лишь малую часть войск, а основные – кинут на СССР, если решат воевать!

Также Сталин просчитывает ситуацию – Япония имеет с Германией «Тройственный пакт», по которому если «третья» страна, не участвующая в мировом конфликте нападет на одну из участниц Пакта, то остальные обязаны ей помочь, в том числе и военной помощью. Таким образом, СССР не может стать агрессором – ударить первым по Германии, которая неминуемо нападет на СССР, даже если сильно хочется. Но если будет договор о нейтралитете у СССР с Японией, то и Япония не сможет вступить в войну на стороне Германии ни при каких обстоятельствах. Если СССР не агрессор. Т. е. в случае неизбежного нападения Германии СССР важно не получить войну на два фронта. Главное – чтобы агрессором был не СССР. Также договор с Японией «развяжет» ей руки, и она наверняка полезет в Юго-Восточную Азию или на США – ну и слава богу…

Надеюсь, читатель и сам видит – Сталин никоим образом не «верил», что войны в 41-м году не будет, потому что Германия, видите ли, «воюет» с Англией. И очевидцы событий (кроме тех же жуковых-хрущевых) это и показывают. Но уважаемый историк все равно продолжает гнуть свое – Сталин «верил», что Гитлер не нападет, не покончив с Англией! Ссылаясь при этом на того же Молотова, чьи слова в отличие от Куманева, Ф. Чуев просто записал на магнитофон, а не «изложил» в своей «редакции», как Куманев.

Также Куманев спрашивал Чадаева и о речи Сталина от 5 мая 1941 года. Которую так обожают «резуны», мол, в ней Сталин говорил о желании напасть первыми на Гитлера…

«Г. А. Куманев: Как-то Вы упомянули, что были на торжественном собрании 5 мая 1941 г. в Большом Кремлевском дворце по случаю выпуска командиров, окончивших военные академии. Что Вам больше всего запомнилось из речи И. В. Сталина?

Я. Е. Чадаев: Мне действительно довелось присутствовать на этом собрании, где с интересной, содержательной речью выступил И. В. Сталин. С самого начала выступления он охарактеризовал те глубокие изменения, которые произошли за последние годы в Красной Армии, и подчеркнул, что на основе опыта современной войны наши Вооруженные Силы перестроились организационно и серьезно перевооружились. <…>

Кратко обрисовав задачи танкистов, артиллеристов, авиаторов, конников, связистов, пехоты в войне, Сталин подчеркнул, что «нам необходимо перестроить нашу пропаганду, агитацию, печать. Чтобы достойно встретить агрессора, нужно не только создать современную армию. Нужно подготовиться и политически. Без этого невозможно усилить обороноспособность страны».

Речь Сталина, продолжавшуюся около 40 минут, военная аудитория выслушала с огромным вниманием. С торжественного заседания все расходились с озабоченными лицами и тревожным чувством на душе. Слова «дело идет к войне» глубоко запали в сердце каждого.

Немецкое посольство в Москве проявило большой интерес к выступлению советского руководителя. Тем более что официальный отчет о заседании, опубликованный в «Правде», был очень скуп. Тогда на помощь послу пришел корреспондент германского информационного бюро в Москве г-н Шюле. Согласно его сообщению, направленному в Берлин в качестве официального доклада посольства, Сталин в своей речи якобы сделал особый упор на советско-германский пакт о ненападении и будто бы подчеркнул, что СССР не ожидает агрессивных действий со стороны Германии. Этот доклад был принят в Берлине, по всей видимости, с большим удовлетворением – как свидетельство определенной дезинформированности Сталина об истинных намерениях Гитлера.

В действительности же Сталин говорил совсем о другом. Он предупреждал офицеров и генералов Красной Армии о том, что международная обстановка очень напряженная, возможны всякие неожиданности, в самом скором времени возможно нападение на СССР. Сталин прямо сказал, что противником в ближайшей войне будет гитлеровская Германия, т. е. сказал вполне определенно, что с Германией придется воевать.

Вся его речь была пронизана необходимостью повышения бдительности и боеготовности Советских Вооруженных Сил. Сталин призывал народ и армию держать порох сухим».

А далее Чадаев показывает…

«Учитывая нарастание опасности нападения на нашу страну, по решению партии и правительства был осуществлен ряд дополнительных мобилизационных мероприятий. Генеральный штаб начал передислокацию ряда дивизий и корпусов ближе к границе.

В эти дни нарком обороны СССР Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко направил в военные округа директиву. Она предусматривала меры, которые должны были принять войска округов в случае внезапного нападения немецко-фашистских орд на нашу страну.

В тот же вечер после торжественного заседания меня не покидало предчувствие, что должно что-то измениться и в Совнаркоме. И, действительно, на следующий день – 6 мая 1941 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР И. В. Сталин был назначен Председателем Совета Народных Комиссаров СССР». (c. 478–479)

«Директива» Тимошенко, о которой тут упомянул Чадаев, – это директивы НКО и ГШ западным округам на новые Планы прикрытия от 5–6 и 14 мая.

Ну а теперь пора глянуть, что Чадаев рассказывал о событиях, которые нас интересуют по нашему расследованию. Но прежде чем рассмотрим «воспоминания» Чадаева, читатель должен помнить один момент. Дело в том, что если писатель Ф. Чуев в течение многих лет записывал слова В. М. Молотова на магнитофон, а потом переписал их в книгу и слова Молотова – это именно живая речь очевидца, имевшего прекрасную память профессионального дипломата. То «воспоминания» Чадаева Куманев просто пересказывает по своей памяти и таким образом, как он «запомнил» слова очевидца.