Оказалось, это не мой выбор (СИ) - "Imeninik"

От Алисы был не менее резкий, но при этом приятный запах. Пока я обходил их, успел подметить наличие схожих с моим ошейником. Те были более узкими, да и выглядели слабее. Меня словно какого-то амбала заковали в цепи. Жду, когда Мавка передумает на счёт информации и попросит меня пойти на гладиаторские бои, рвать и метать всех и вся. Боюсь тогда-то и придется мне рвать от неё когти.

— И как мне вас будить? — вопрос, ответ на который уже был дан. Нет, я ищу другой, более легкий путь.

Схватить за плечо, и медленно, качать его из стороны в сторону, тихо проговаривая: «Вставай». Почему так? Логично предположить, что они просто спали, так почему бы их просто не разбудить. Не буду же я идти на поводу у Мавки? Она мне помогла, этому спору нет, но и я не хочу каждой прихоти потакать. У меня как бы гордость есть, какая-никакая.

Впрочем, странно это. Окромя, пожалуй, дыхания больше ничего не выдает их живое состояние. По закону, они должны были вообще не дышать, зачем им это? Они же зомби.

«Ни еды, ни воды, ни воздуха, ани разума». Так описывали зомби без магического камня. После пошло много матов, но в них я не вчитывался. Разумному зомби не нужно ничего, что нужно живому. Так почему…

Вспоминать не хочется.

— Просыпаетесь! — мне не хотелось откровенно их бить, ограничился пока что сильным покачиванием. Если они не открывают свои глазенки, то их открою за них я!

Это оказалось довольно легко, Эшли открыв глаз увидел лишь белое полотно, зрачок слабо выглядывал сверху. У Алисы аналогичная ситуация, которая меня не радует. Неужели и вправду целовать?

Да я лучше их облапаю, что я, исключительно в целях разбудить, частично и сделал, но давайте поговорим о другом…

Это же будет мой первый… а они как бы и не живые… считается ли? Почему этот мир так стремительно подталкивает меня начать сексуальную жизнь? Это типа такой непрозрачный намёк? Давай сейчас, потом будет поздно…

А ведь я хотел найти красивую, добрую, честную и уважающую мои данные девушку. Такую, которая не имела бы никаких претензий к моему телу, образу жизни, и вообще, хотел бы я, чтобы у неё родители были бы миллиардеры. Да, звучит глупо и неправдоподобно, но ведь каждый в голове легко может себе такое представить. Это просто, легко, в отличии от того, что получаем. В моем случае, я получил… Двух жмуриков, которых должен поцеловать.

По-хорошему сначала лианы развязать надо, что я, пожалуй, и сделаю. А завязаны те были в тугой и очень непростой узел. На первый взгляд даже непонятно откуда начинать.

«И все же, зачем их связывать?» Я имею ввиду именно на узел. Есть ли в этом некая доля практичности? Не то чтобы мне хотелось увидеть узел бантиком, но… те лесные бабы ведь спокойно контролируют лианы, так не легче просто держать в тисках все время, а не связывать? Вероятно, это слишком затратно или сложно, для них. А я-то думал, «гринбабы» посильнее будут.

— Ну, вот и все, — отойдя на несколько метров, мне открылась очень даже сексуальная картина. Жаль девушки на этой самой картине означены черным. Обычные трупы.

«Поцелуй, поцелуй… поцелуй…» Нет, я могу, конечно, это просто, как на пальцы плюнуть. Да, неприятно, как и в моем примере, никому не хочется плевать себе на пальцы, но если возьмут на слабо, то ты с лёгкостью это сделаешь, так ведь?

— Да целуй ты их уже, — это был вовсе не голос моего подсознания, или Мавки. Обернувшись заметил зелёный силуэт рыжеволосой девушки.

«Блять, это же та поехавшая…» Неприятно с ней снова встретиться.

— Хорошо… — «мисс стерва» а эти слова навечно были забыты в моем горле.

— О, Надя, ты не видела тех вторженцев? — рядом с одной пиздой появилась вторая, смею предположить, ебанатка с черными волосами.

— Да вот они, — кивнув в нашу сторону, на мне скрестились две пары глаз.

— Стремный он какой-то, — эй! Я все слышу!

— Не то слово, уродец каких ещё поискать надо, — рыжеволосая… сплюнула, когда говорила обо мне?

— Ох, я разочарована, думала будет красавец… — унылость последнего слова было сравнимо с уровнем, моего гнева который последнее время только растёт. — тц, помнишь, как в прошлый раз, приходили накаченные солдаты-красавцы?

— Да-да, помню, сильные воины…

И пошли рассказы о том, как они лес сторожили. Шлюхи местного санатория. Я так и не понял, они специально это делают? Громко смеются с меня, сравнивают меня с грязью на обуви, и так далее.

Зачем они это делают? Что я им сделал? В чем моя вина?

— Ну, так ты будешь целовать их? — этот голос был совсем близко. Около уха. Я чувствовал тёплое дыхание. Это заставило меня вздрогнуть.

— Ты… — это была третья девушка. Не брюнетка и не рыжевласка. Блондинка платинового цвета. Мне даже претит удивляться её красоте. В этом мире словно провели глобальную селекцию, по отбору самых красивых, в тоже время как уродов просто затоптали нахуй. Вот и получается, что все красивые и такие как я и вправду могут называться избранными. Избранный уродец и козел отпущения.

— Отстань от меня, пожалуйста, — меня от них уже тошнит. Хватит, не хочу так зачем заставлять?

— Надь, пойди сюда, — блондинка позвала свою подружку. И пришло их две. Все трио в сборе, теперь то что? — заставь его поцеловать их.

«А? Я не ослышался?»

Нет, не было в моих ушах и доли помех. За какой-то жалкий миг, мне пришлось испытать на себе удушающий от ошейника, который затянулся. Первой же реакцией была паника. Меня душат, это впервые на моей памяти, когда такое происходит… а нет, был один неприятный инцидент, который произошел в прошлом, но никому же не интересно, вот и не расскажу. Так вот, все произошло, как и в тот раз. Неожиданно, спонтанно, я был в панике поскольку не ожидал такого. Не давая и йота секунды на подготовку тебе сдавливают шею. В тот же миг из тебя выходит весь воздух, а вдыхаешь ты уже с трудом.

— О, как боишься, даже смешно, — «платина» засмеялась. Ей было смешно.

— Мальчик, у тебя не получится снять его, даже не пытайся, — реакция на мои четные попытки была именно таковой. Иронично.

— Вы только посмотрите, как он корчится, вот умора, — брюнетка тыкнула в меня пальцем и на тот же долгий миг присоединилась к своим подругам. Как же мерзко.

«Шалавы!» Нет, я не хотел их обзывать, я хотел их ранить. Даже если они подчинённые Мавки, мне все равно. Дайте мне нож!

Поднявшись с колен, я устремил свой взор на врагов моих. Ели они хотят портить наши отношения, то будь что будет, мне просто дайте подойти к этим кускам мяса, я их научу душить. Протянув к ним свою руку, я уже хотел взреветь и наброситься на их силуэты, которые без устали продолжали надрывать свои животы. Всего несколько шагов, и я у той размытой моими слезами цели. Вцепился в её дрожащие от смеха плечи.

— Прекратите, — давка закончилась, а мне предстояло понять, что такое «собачий кайф» неприятно если честно.

Три шалавы остановили машину издевательств и унижений. Они синхронно взметнули свои глаза к ней.

Мавка. Куда она отходила и зачем оставляла меня одного непонятно. Уважительные причины не были выявлены.

— Нельзя, — как сутенёр, Мавка успокоила свою паству, не давая той и слова молвить. Указав кивком головой куда-то назад, три шалавы покорно кивнули, после чего ушли с пониженным настроением.

— Ты им понравился, — улыбнувшись мне, Мавка подошла и посмотрела на трупы. — ещё не поцеловал?

— Нет.

— Ох, ты и вправду останешься мальчиком если не повзрослеешь, — обеспокоенно покачала головой, та приблизилась к двум девушкам. — они красивые, молодец нашел хороших, — проводя по ним руками она продолжала сыпать фактами, которые я и без неё видел. — блондиностая, без изъяна, на лице, лишь глаз, и тот сокрыт от дурных взглядов. А вот вторая, сильная, крепкая, много сил потратила на тренировки и оттачивая мастерство стала отличным воином, так ещё и красивая, словно цветок.

— Вы тут все красивые.

— Мальчик, ты так недовольно это измолвил, что мне показалось, это вовсе не комплимент, — селекционная особь этого мира, будет тут мне ещё жаловаться. — впрочем, я продолжу, Алиса, дочь священника, умеет лечить на среднем уровне, сильные стороны стратегия и умение подстраиваться под окружение. Эшли, дочь стражника, через боль, кровь и пот, суровыми тренировками добилась неплохих высот. Её сильные стороны, это огромный эгоизм и чрезмерно сильное чувство справедливости.