Партизанская война на Украине. Дневники командиров партизанских отрядов и соединений. 1941–1944 - Сидор Ковпак

В общем, Украинский штаб никогда и никому, видимо, не угодит. Вот разочаровал же Шитова и Шумака! Сказал, что т[ов]. Строкач требует уходить на запад, а вот т[ов]. Старинов в Овруче говорит: «На рожон не лезьте, берегите кадры. Вы нам еще пригодитесь здесь». Одним словом, т[ов]. Шумак отговорился от меня ничем и ретировался.

7 января 1944 г.

Вечером прибыл ко мне генерал-майор Сараев. Я ему рекомендовал привлечь к операции на райцентр Березне Шитова. Шитов, пока мы ужинали, явился. Решили — мои отряды: «Червонный», Киевский, Макаровский, Коростышевский — выходят к утру в Витковичи и вместе с одним батальоном 181-й с[трелковой] д[ивизии] наступают на м[естечко] Березне с севера и одновременно закрывают 5 дорог на северо-запад и запад с тем, чтобы не дать противнику увести живую силу и обозы из м[естечка] Березне. Шитов должен был выставить 1000 чел[овек] и с одним батальоном К[расной] а[рмии] наступать на м[естечко] Березне от Моквин. Операция должна была начаться 8 января [19]44 [г.] в 12.00. Наступление поддерживала вся артиллерия дивизии с востока. Расчет состоял в том, что противник не выдержит артиллерийского огня и бросится отходить по дорогам на северо-запад и на запад лесами, где его расстреляют мои отряды.

На рассвете 8 января отряды форсировали р[еку] Случь без мостов. Многие бойцы переходили реку вброд, сняв обувь и брюки, действовали же отлично и к 10.00 заняли свои места. В ходе наступления также бойцы «Червонного» п[артизанского] о[тряда], не страшась огня, показали батальону пример бесстрашия, наступая быстро и в рост. Однако ожидаемого эффекта эта операция не дала, т[ак] к[ак] в 12.00 артиллерийского огня не оказалось (видимо, опоздала артиллерия) до ночи. Наступление получилось без артиллерии.

Мои ребята ожидали в лесу до 22.00 и, не дождавшись артогня, снялись из засад, т[ак] к[ак] было холодно, а они обуты по-летнему. Только Киевскому отряду на шоссе Березне — ст[анция] Моквин удалось убить 22 жандармских офицеров и эвакуированных из Житомирской области комендантов (почти все с орденами и высокими офицерскими чинами). Также сожгли в трехтонной машине около 100 000 патрон[ов]. Захватили одну исправную автомашину, которую передали Кр[асной] армии.

Отряды отошли на м[естечко] Березне, где еще два дня находились в обороне. Было установлено, что убитые офицеры с началом наступления на м[естечко] Березне имели намерение своевременно убраться в свой тыл, но было уже поздно. Характерен один эпизод в этом бою: бронебойщик выстрелил в машину почти в упор. Пуля пробила мотор, прошла в кузов, где находились офицеры и запасной бензобак. Пуля одновременно зажгла мотор и бензобак, который, взорвавшись, обрызгал пламенем офицеров. Они выскакивали из машины под градом пуль, объятые пламенем. Но не растерялись. Один офицер прямо с машины долго стрелял с пулемета по партизанам, в то время как вся одежда на нем горела. Так и сгорел с пулеметом в руках. Вот насколько кровожаден наш враг! Немцам все же удалось ранить 5 наших партизан.

Подытоживая нашу операцию на м[естечко] Березне, можно сделать вывод, что вот уже 2 раза на моих глазах командир с[трелковой] д[ивизии] не сумел легко и быстро разделаться с противником и выпустил его живым из м[естечка] Березне, так же как из Городницы. Первый раз из-за плохого маневра, второй — из-за нереально составленного плана.

На этот раз он хорошо и правильно использовал партизан, провел в жизнь неплохой маневр, но, оказывается, ставил задачи артиллерии, не имея ни одной батареи в наличии.

Они к моменту принятия нашего решения, оказывается, еще шли, подтягивались во вторых эшелонах или еще далее в тылах дивизии! Вот вам и планирование!

Ведь следовало только генералу Сараеву обождать одни сутки, и все было бы разыграно как по нотам. Одной тысячей немцев было бы на нашем участке меньше. Живой силы с нашей стороны было выставлено: моих — 300, Шитова — 1000 чел[овек], от дивизии — полк. Не хватало только артиллерии. Если бы я знал, что не будет артиллерии, то не стал бы морозить в течение суток своих людей в лесу и не заставил бы их снимать штаны в январе месяце с тем, чтобы форсировать р. Случь.

Одним словом, проведя несколько дней в соприкосновении с Красной армией и командиром дивизии, я не научился ничему. Наоборот, только дополнительно выругался и пожалел, что не мне эта сила и техника подчинена. Таких липовых планов я никогда еще не составлял. Бросается в глаза еще один факт: вечером 7 января командир полка выпросил в моем присутствии у комдива саперную роту для наведения переправы через р[еку] Случь, а 12[-го] числа мои разведчики доносили, что никакой переправы нет и что, [в] попытке перетянуть артиллерию на левый берег Случи, уже утоплено несколько лошадей, и артиллеристы говорят: «Вот утопим одну пушку для пробы, тогда будем уже делать мост». Безобразие!

Через эту же Случь три недели назад я возил продовольствие, при этом Киевский отряд своими силами и плотниками из местного населения построил переправу в течение одних суток — это партизаны, а не саперная рота! Бросается в глаза то обстоятельство, что Красная армия много либеральничает с местным населением. В польских селах тысячи мужиков, которые могли бы за сутки сделать сколько угодно переправ, а саперам только оставалось бы их навести.

Немцы, по моим наблюдениям, делают всегда именно так. На этом примере я благодарю судьбу за то, что противник не оказал на дивизию контрдавления, в противном случае такая беспечность с переправами стоила бы очень дорого.

Одним словом, мне не понравилось кое-что многое: ни планирование, ни проведение, ни организация маршей. Из техники и личного состава дивизии не все выжимается, можно много подтянуть. Нужно, в первую очередь, учить командиров использовать подсобные факторы: население, тягловую силу, топографические условия местности. Если бы мобилизовать все это, то тылы дивизии были бы подтянуты за одни-двое суток, а также можно было бы исправить мосты и дороги.

До сего времени я думал о себе, что из меня выйдет отсталый генерал, поскольку я не воюю на фронте, не управляю регулярными войсками. Получается не так, к счастью. Партизанская война, война и вождение войск в тылу противника, видимо, лучшая академия.

И в самом деле, что такое командовать дивизией в системе фронта? Сосед — справа, сосед — слева, второй эшелон — с тыла. И всего на фронте 15–20 и менее к[ило]м[етров]. А сколько я решаю вопросов? Ни соседа: ни справа, ни слева, ни с тыла, — кругом враг. Жестокий и коварный, во много превосходный по силе и технике!

Куда мне деть и как быть с ранеными и больными? Где взять пополнение, где вооружение, кто даст боеприпасы, продовольствие, фураж, обмундирование, обувь, кто ориентирует об обстановке, кто выручит и поддержит — никто, ничего, нисколько. Я все сам.