Евреи, Бог и история - Макс Даймонт

Немецкий антисемитизм косвенным образом сослужил Америке добрую службу. Его следствием было обогащение американской культурной и духовной жизни. После 1935 г. конгресс облегчил правила иммиграции, чтобы предоставить убежище тремстам тысячам евреев и тысячам христиан, которые бежали от нацистских преследований. Многие из этих беженцев были учеными, исследователями, писателями. Вакуум, возникший в Европе вследствие их эмиграции, сместил центр культурных сил. Для иллюстрации достаточно привести один пример. За 38 лет, с 1901 по 1939 г., Нобелевские премии по физике, химии и медицине получили 35 немцев и всего 14 американцев. За последующие 13 лет, с 1943 по 1955 г. (в 1940–1942 гг. премии не присуждались), – уже 29 американцев и всего пятеро немцев. Эта тенденция только усиливалась на протяжении следующих 35 лет. Цифры говорят сами за себя: c 1955 по 1990 гг. американцы получили 132 Нобелевские премии, а немцы – только 13.

Вклад новых иммигрантов был столь же американским по своему духу, насколько культурный вклад евреев XIX века в европейскую жизнь был европейским. Но при всей своей внушительности он не был таким блестящим, как европейский. Там евреи обогащали интеллектуальную жизнь, здесь они устремлялись в основном в область шоу-бизнеса.

Современная американская сцена была обогащена искусством Фромана и братьев Шуберт, Абрахама Эрлангера и Давида Беласко. Евреи были основателями таких экспериментальных театров, как «Групп-театр» и «Театральная гильдия». Пьесы Джорджа Кауфмана, Лиллиан Хелман, Артура Миллера, Элмера Райса, Клиффорда Одетса, Сиднея Кингсли и Ирвина Шоу получили международное признание. Американская киноиндустрия была создана евреями. Многие из ее лучших режиссеров, артистов и сценаристов были евреями. Современная музыкальная комедия получила права гражданства благодаря таланту Ричарда Роджерса и Оскара Хаммерштейна-второго. Мелодии Зигмунда Ромберга, Джерома Керна, Ирвинга Берлина и Джорджа Гершвина стали чуть ли не классикой. Бени Гудман придал джазу такую респектабельность, что он был допущен на сцену Карнеги-холл.

В XX веке американские евреи стали проникать также в науку, юриспруденцию, издательское дело, администрацию. Альберт Абрахам Майкельсон, прославившийся своим измерением скорости света, был первым американским нобелевским лауреатом в области науки[54]. Изидор Айзек Раби получил известность и Нобелевскую премию за работы по квантовой механике и исследование магнитных свойств атомов и молекул. Джейкоб Липман, биолог и химик, содействовал развитию американского сельского хозяйства своими исследованиями химии почвы. Герман Джозеф Мюллер получил Нобелевскую премию за основополагающую работу по искусственной мутации генов под воздействием рентгеновского излучения. Залман Ваксман получил чистый стрептомицин. Казимир Функ открыл витамины. Джонас Солк разработал первую вакцину против полиомиелита. С момента учреждения Нобелевской премии по экономике в 1969 г. ее удостоились семь американских евреев, а среди лауреатов Нобелевской премии мира был Генри Киссинджер.

Бенджамен Кардозе, Феликс Франкфуртер и Луи Брандайз были первыми евреями – членами американского Верховного суда. Бернард Барух был советником многих президентов – от Вудро Вильсона до Дуайта Эйзенхауэра. Оскар Штраус был первым евреем – членом кабинета министров. Герберт Леман четыре раза был губернатором штата Нью-Йорк. Адольф Оке основал «Нью-Йорк таймс», которая стала одной из ведущих газет мира. Джозеф Пулитцер основал «Сент-Луис постдиспэтч», создал школу журналистики в Колумбийском университете и завещал фонд Пулитцера для премии за выдающиеся достижения в области журналистики, литературы и музыки. Социальные идеи Самуэля Гомперса, Давида Дубинского и Сиднея Хиллмана стали частью американского понимания социальной справедливости. Писатели Исаак Башевис Зингер и Эли Визель стали обладателями Нобелевской премии по литературе.

Америка завоевала первенство на концертных эстрадах благодаря выступлениям таких натурализованных американцев, как пианисты Владимир Горовиц, Александр Браиловский и Артур Рубинштейн, скрипачи Миша Эльман, Ефрем Цимбалист, Яша Хейфец, Натан Мильштейн, Айзек Стерн и Ицхак Перельман, виолончелист Григорий Пятигорский. Мир долго будет помнить Сергея Кусевицкого, бывшего дирижера Бостонского симфонического оркестра и основателя Беркширских фестивалей. Имена дирижеров Бруно Вальтера и Фрица Райнера знакомы всем любителям классической музыки, равно как и имена родившихся в Америке дирижера Леонарда Бернстайна и скрипача Иехуди Менухина.

Третья и четвертая волны иммиграции вписали блестящие страницы в историю американской культурной жизни, вторая волна произвела радикальные преобразования в религиозной жизни евреев Америки. Она принесла с собой идеи реформированного иудаизма Мендельсона, Цунца и Гейгера – инициатора первой конференции раввинов-реформистов в Висбадене (1837), где реформированный иудаизм обрел свои организационные черты. Америка не знала традиций гетто. Поэтому реформированный иудаизм быстро утвердился среди американских евреев. Этому способствовала деятельность выдающегося человека – уроженца Богемии раввина Айзека Майера Вайза (1819–1900). Когда в 1846 г. ортодоксальная община в Олбани пригласила Вайза в свою синагогу, она не подозревала, что в лице этого 27-летнего раввина впускает в свою среду бунтаря. Всего за неделю до того Вайз прибыл в Америку с женой и ребенком, но без паспорта. Вскоре Вайз начал реформировать свою синагогу. Последовали бурные протесты. Вайза это не остановило. Он принял приглашение от другой ортодоксальной общины, в Цинциннати. Наученный горьким опытом, он не поднял здесь открытый бунт. Реформированный иудаизм он ввел через черный ход. Вместо ультиматумов он прибег к дипломатии. В 1875 г. он основал Объединенный еврейский колледж – первую американскую раввинскую семинарию. Вайз умер признанным отцом американского реформистского иудаизма.

С этим-то реформистским иудаизмом столкнулись новые иммигранты – ортодоксальные русские евреи. Американизированные, говорящие по-английски, гладко выбритые, без пейсов, забывшие про ермолку реформистские евреи казались ортодоксам вероотступниками. Американские же евреи немецкого происхождения в свою очередь смотрели на бородатых, в лапсердаках, говорящих на идише русских евреев как на гостей из Средневековья. Для молодых русских евреев столкновение с американскими евреями было подобно столкновению еврейской молодежи эпохи Второго храма с греческим миром. Вскоре они уже начали подражать американцам в манерах, одежде и поведении. Их родители не соглашались отказаться от своих ортодоксальных традиций из страха утерять иудаизм. В результате они теряли своих детей. Дети уходили в реформистские синагоги, вступали в брак с неевреями или меняли иудаизм на агностицизм. Тогда ортодоксальные евреи изменили тактику. Они решили сохранить детей ценой модернизации своей ортодоксии. Как и многое другое в американской еврейской жизни, этот «неоортодоксальный иудаизм» тоже имел европейское происхождение.

До появления Мендельсона, Цунца и Гейгера существовал только один иудаизм – иудаизм Торы и Талмуда. До заточения евреев в гетто этот иудаизм был достаточно гибок. Великие раввины непрерывно перелицовывали его, подгоняя по моде меняющихся времен. Но за три столетия жизни в гетто иудаизм окостенел. Раввины больше не пытались и не позволяли его изменять. Поэтому, когда раввинат отказался приспосабливаться к требованиям и идеям европейского Просвещения, значительная часть евреев откололись от ортодоксального иудаизма и основали реформистское движение. К 1850 г. оно стало ведущим течением иудаизма в Германии. Старому иудаизму гетто угрожала гибель.

Раввины гетто поступили точно так же, как католическая церковь в эпоху Реформации. Испуганная успехами Реформации, церковь на Трентском соборе (1545–1563) модернизировала и либерализировала внешние формы католицизма, не меняя его существа. Раввины, испуганные «еврейской реформацией», также предприняли «контрреформацию». Они модернизировали внешние формы ортодоксального иудаизма, не трогая его основных догматов.

Так в конце XIX века в иудаизме возникли два течения – реформистское и неоортодоксальное, которое мы будем впредь называть просто ортодоксальным. Оба исповедуют веру в одного и того же Бога, в одну и ту же Тору, в одних и тех же пророков. Ортодоксальный иудаизм рассматривает религию как Божественное откровение. Реформистский убежден в том, что она может эволюционировать. Повседневное различие между этими течениями касается законов кашрута, субботы и правил богослужения. Некогда фарисеи утверждали, что жрецы и жертвоприношения не так уж необходимы для сохранения иудаизма. Сегодня реформисты полагают, что иудаизм не ослабевает оттого, что евреи едят сэндвичи с ветчиной, равно как и не усиливается, если они молятся только на иврите.