40 лет Санкт-Петербургской типологической школе - В. Храковский

4. Некоторые выводы

По крайней мере в части дагестанских языков противопоставление двух подсистем словоформ, традиционно рассматриваемых как «финитная» и «нефинитная» подсистемы, в действительности базируется на другом основании и связано с допустимым коммуникативным статусом данного элемента в высказывании. Синтетические «финитные» формы в дагестанских языках употребляются уже, а так называемые нефинитные репрезентации глагола шире, чем в языках европейского типа, причем последние в значительной степени обладают свойствами финитных форм (например, могут употребляться в качестве вершины независимого предложения, см. (9)).

Замечание: То, что мы традиционно называем аналитическими финитными формами, можно считать сочетанием глагольной формы с клитикой, выражающей основные предикативные категории, и приписывать выражение этих категорий не глаголу, а предложению в целом. Для собственно глагола же свойственно скорее выражение коммуникативного статуса возглавляемой им пропозиции и аспектуальных значений. Видо-временное и модальное значение предиката представимо на основе значения его компонентов — глагола и предикативного элемента. При таком описании число форм в глагольной системе становится гораздо меньше, а устройство системы — проще: в нее входят только синтетические формы, способные возглавлять ассертивную пропозицию (около 12 вместе с формами императива), а также синтетические формы, обычно относимые к нефинитным (около 10).

Подобное устройство глагольной системы коррелирует с некоторыми другими характеристиками языка.

4.1. Противопоставление глаголов и других частей речи. В дагестанских языках местом выражения предикативных категорий (полярности, наклонения, времени, лица, иллокутивной силы) является в общем случае не глагол, а фокус предложения. Поэтому противопоставление глагола и имени в них выражено несколько слабее: (а) многие морфологические элементы (в частности, все показатели, выражающие предикативные категории) могут присоединяться и к именам, и к глаголам; (b) существуют чрезвычайно простые и высокопродуктивные механизмы перехода из одной части речи в другую (частицы или аффиксы с атрибутивным, субстантивным, адвербиальным значением); (с) имена и по крайней мере некоторые репрезентации глагола могут выступать в качестве главного предиката независимого предложения.

4.2. Именное предложение и семантика имен. В дагестанских языках именное предложение сходно с глагольным; единицы, выражающие в нем предикативные категории, не обязательно представляют собой финитный глагол, а зачастую вообще лишены каких-либо глагольных свойств[129]. Имена присоединяют те же показатели лица и времени/наклонения, что и глаголы, легко могут употребляться и как термы, и как предикаты. В частности, при наличии фокуса в именном предложении действуют уже известные нам правила (связка/показатель фокуса переносится к выделенной группе):

4.3. Свойства аналитических словоформ глагола. Поскольку в большинстве случаев ассертивная часть предложения включает главный предикат, внешне глагольные словоформы дагестанских языков, составленные из основного глагола, выражающего главный предикат, и элемента/элементов, выражающих предикативные категории, могут выглядеть достаточно слитными. В частности, они могут составлять одно фонетическое слово; перестановки компонентов аналитических словоформ и вставки других элементов между ними, как правило, запрещены. Однако отделяемость показателей предикативных категорий сохраняется при всех обстоятельствах.

4.4. Синтаксические роли. Поскольку в дагестанских языках для выражения коммуникативных (прагматических) свойств именных групп (выделение фокуса, противопоставление пресуппозиции — ассерции) задействованы сильные синтаксические механизмы, необходимость четкого противопоставления синтаксических ролей ощущается в меньшей степени, и это, возможно, является одной из причин того, что синтаксические ролевые свойства именных групп проявляются в них сравнительно слабо.

= Знак отделяет показатель классного согласования.

— Знак отделяет компоненты аналитических словоформ (в примерах из даргинского и мегебского языков).

1,2,3 Цифры в отсутствие аббревиатуры CL указывают на лицо.

А атрибутив

ABS абсолютов

AOR аорист

CL классный показатель (может сопровождаться номером класса)

CONV деепричастие

СОР связка

DAT датив

EL элатив

ERG эргатив

РОС показатель фокуса

FUT будущее время

GEN генитив

GEN.Q показатель общего вопроса

HPL одушевленное множественное число

INCL инклюзив

INF инфинитив

LAT латив

MASD масдар

NOM номинатив (только в глоссах примеров, заимствованных из работ [Казенин 1997; Кибрик 1999])

OBL косвенная основа

PAST прошедшее время

PL множественное число

PF перфекгив

PRS презенс

PRT причастие

RESTR показатель рестриктивности

Q показатель частного вопроса

SG единственное число

SUP суперэссив

В ряде даргинских примеров в строке глосс не выделены классные показатели, превербы и суффиксы глагольной основы.

Богуславская О. Ю. Структура именной группы: определительные конструкции в дагестанских языках: Дис… канд. филол. наук. М., 1989.

Жирков Л. И. Лакский язык: Фонетика и морфология. М., 1955.

Казенин К. И. Синтаксические ограничения и пути их объяснения (на материале дагестанских языков): Дис… канд. филол. наук. М., 1997.

Калинина Е. Ю. Нефинитное сказуемое в независимом предложении: Дис…. канд. филол. наук. М., 1998.

Кибрик А. Е. Опыт структурного описания арчинского языка. Т. 3. Динамическая грамматика. М., 1977.

Кибрик А. Е. (ред.). Элементы цахурского языка в типологическом освещении. М., 1999.

Кибрик А. Е. (ред.). Багвалинский язык: Грамматика, тексты, словари. М., 2001.

Магометов А. А. Мегебский диалект даргинского языка. Тбилиси, 1982.

Муталов Р. О. Временные формы глагола ицаринского диалекта даргинского языка // Выражение временных отношений в языках Дагестана. Махачкала, 1991.

Муталов Р. О. Ицаринский диалект даргинского языка: Дис…. канд. филол. наук. Махачкала, 1992.

Недялков В. П. Основные типы деепричастий // Типология и грамматика. М., 1990.

Падучева Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М., 1985 [2-е изд. М., 2001].

Givón Т. Syntax: a functional-typological introduction. Amsterdam; Philadelphia, 1990. Vol. 1–2.

В. С. Храковский

Концепция диатез и залогов (исходные гипотезы — испытание временем)[130]

Более тридцати лет тому назад весной 1970 г. в Петербурге, тогда Ленинграде, состоялась конференция по теме «Категория залога». К этой конференции был подготовлен сборник материалов. В его предисловии было, в частности, сказано, что он «представляет собой первую публикацию по теме „Категория залога“, которая в настоящее время разрабатывается в группе структурно-типологического изучения языков ЛО Института языкознания АН СССР под руководством проф. А. А. Холодовича». Кроме того, в предисловии говорилось, что «предметом дискуссии на конференции явятся статьи, публикуемые в настоящем сборнике. В этих статьях излагаются предварительные соображения относительно построения теории залога (статьи А. А. Холодовича „Залог“, В. С. Храковского „Конструкции пассивного залога (определение и исчисление)“, Г. Г. Сильницкого „Залог и валентность“) и рассматривается эмпирический материал, отнесение которого к категории залога является проблематичным (статья С. Е. Яхонтова „Конструкции, называемые пассивными в китайском языке“)» [Категория залога 1970:1].

Так было положено начало многолетнему, типологически ориентированному изучению категории залога и залоговых конструкций, которое проводилось в группе структурно-типологического изучения языков ЛО Института языкознания АН СССР (ныне Лаборатории типологического изучения языков Института лингвистических исследований РАН). Теперь, по прошествии многих лет имеет смысл хотя бы в очень конспективной форме оценить результаты проведенной работы и посмотреть изнутри, т. е. с позиции участника этой работы, что выпало в осадок, т. е. каков вклад проводившихся исследований в современную лингвистическую теорию. Сделать это тем более необходимо потому, что в литературе последних лет появились суждения, дающие, как нам кажется, не вполне адекватное представление о концепции, на базе которой проводилось описание залоговых конструкций в различных конкретных языках.