Собрание сочинений в четырёх томах. Том 4. - Альберт Лиханов

А если дело повернулось бы так, я уверен, и главное желание — стать лидером, возглавить цех — обернулось бы совсем другим, очень человеческим: добиться истины, добиться, чтобы восторжествовала правда, а зло погибло.

Разве не истинный лидер — человек, возглавивший эту борьбу? Разве не ему, если он к тому же толковый инженер, отдаст предпочтение коллектив, когда речь зайдет о новом начальнике цеха? Да и начальство — тоже.

Активная жизненная позиция. Это не надуманная формула. В сущности, этими словами определяется нравственная гражданственность любого человека. Не зря же именно партия выдвинула эту важную и нужную формулу.

Формула эта, на мой взгляд, предполагает определенное условие, от выполнения или невыполнения которого зависит, работает она или нет. Условие это — гармония. Гармония гражданского и нравственного, человечного и, выходит, личного.

Применяет человек лично к себе необходимость вмешательства, коли встречается с несправедливостью, — значит, гармония достигнута. Не применяет, значит, формула зависнет в воздухе, как голое пожелание, нереализованный тезис.

Нет, все-таки, как ни крути, не выставляется Александру Козарю в целом плюс. Мелочей нет. Из мелочи может вырасти слон, попади она, эта мелочь, в другие условия. Прокламация добра обернется в действенное зло, коли нарушишь гармонию.

И хотя плюс, в результате нашего эксперимента, Козарю не выходит, нам, да и ему тоже, я думаю, ясен путь, которым надо следовать, чтобы достичь искомой гармонии.

Ясны принципы, которые нельзя нарушать, если даже их нарушение когда-то прощается.

Таким образом, реальные беды Александра Козаря — полубеды.

Беды исправимые.

Собственно говоря, на этом и стоило бы поставить точку в рассуждениях об Александре Козаре — его стремлениях, философии и его посягательствах, если бы не одно письмо. Его прислал Евгений П. из Астрахани.

Впрочем, это письмо и есть точка, так что я привожу его целиком.

«В общем-то мы с Александром одного поколения, хотя и не совсем. Мне 35 лет. О возрастных преимуществах говорить глупо, сам всегда считал свойство стареть в молодости или быть слишком благоразумным — неудобным, пустым, смешным… Быть первым — ремесло тонкое, да, ремесло, особенно в вашем понимании первенства, Александр. Судя по вашему волнительному настрою, вы хотите быть первым всегда. Но быть первым всегда доступно лишь открывателям, «пророкам» или героям, сотворившим подвиг.

Каким же первым хотите быть вы, Саша? Первым среди начальников цехов на вашем заводе? Первым среди главных инженеров (может быть, это произойдет после вашего посещения директора завода, когда он вам предложит быть заместителем главного, который не очень-то «тянет»)? В вашем ведомстве или министерстве? Что это — быть первым?

Милый претендент, ведь все очень и очень относительно в жизни. В цехе можно быть первым, на заводе можно быть главным, а у любимой женщины или дочурки — последним, у друзей, которые к тебе безразличны, вообще не числиться в никаких. И любой хороший парень Володька (а он хороший, видимо, человек) уценит вас в глазах общества своей человеческой дилетантской разносторонностью. В своем письме-вопросе вы часто упоминаете слово «жизнь». Но само ваше стремление, да и вы — не жизненны. Гладко у вас все: и школу — на «отлично», и институт, и на заводе. Чем-то напоминаете вы, Саша, мне благополучного героя из одной нравоучительной интермедии, где тот, многого добившись и имея все, что положено первому среди производственных руководителей, встречает Вовку, однокурсника, неудачника, который и не стремится в первые. И так благополучному «хорошо», что хороший неудачливый товарищ спрашивает: «Может, тебе чем-нибудь помочь?» Потому что удивляется, как это так, чтобы у человека в жизни никогда не было ни поражений, не было ни любви, ни друзей, как это так, что он не дарил никогда матери или любимой цветов, не переживал, не волновался, не плакал, пусть незаметно, у костра, под «Володькину гитарную песню». Для чего быть первым тогда? Для краха иллюзорного величия цифры № 1, к тому времени, когда наконец придется задуматься над словами однокурсника, что все суета это…

Быть первым — это, Саша, вам не под силу (мое субъективное мнение), потому что быть Первым — это заполнить собой все пространство и время, и мысли окружающих, это как солнце, без которого жизни нет, лучи от которого — во все концы и уголки человеческих душ, окружающих и живущих, творящих. А вы пишете: «Друзей, правда, у меня близких не было и нет». Следуя вашему рационализму в суждениях и прямолинейности, да и попытке логически, пусть по-своему, мыслить, хочу рассмотреть метаморфозу одной поговорки: «Скажи мне, кто твой друг — и я скажу, кто ты!»

Как сказать, кто вы, Саша? Завидуют ли вам или таким, как вы, Саша?

Завидуют, конечно, такие же, как вы, стремящиеся быть первыми среди начальников. Карьеризмом я бы это стремление ваше не назвал, нет, скорее — ограниченностью. Ведь любая программа ограниченна, а ваше стремление к первенству — это ваша программа, не так ли?

А в науке и в искусстве, Саша, сложнее, хотя карьеру и там делают; только там карьера дает известность и популярность при жизни, а вот подлинное искусство или научный гений остаются навсегда, как истинно первые.

Поверьте мне, Саша, от всего сердца, я не завидую вам. Может быть, читая это, вы усмехнетесь, мол, очередной неудачник. Нет! Должности я занимал повыше начальника цеха. И образование высшее. И стаж уже 20 лет при 35 годах. И институт заканчивал на «хорошо», и общественником был из «первых», и люблю стихи, гитару, друзей своих и семью.

И вот что, Саша. Вдруг не захочет директор вашего завода вас двигать дальше и просидите вы в начальниках цеха лет десять, как тогда? А ведь в принципе весь ваш напор и «талант» быть первым — сейчас по крайней мере, зависит от директора. Тогда со «знанием цены своей» как вы поступите? Ведь вы умеете добиваться своей цели. А он, директор (может, и нехороший человек), задержит ваш рост на десять лет. А со временем происходит и переоценка ценностей.

Будь первым, Саша. Только будь чуточку вторым. Он всегда видит, где спотыкается первый.

Евгений П., г. Астрахань».

Вот, пожалуй и все о желании быть первым.

ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВ

Хочу быть первым. Не хочу быть последним.

Кажется, между двумя этими фразами можно поставить знак равенства. А подумаешь — нет, нельзя.

Особенно если, как говорится, налицо подмена понятий. Подмена целей.

Нет, что ни говори, но, как бы ни старались мы заподозрить Александра Козаря в несомненных грехах, ему невозможно отказать в главном — в правильности его социальных устремлений. Так он ищет себя или не так — это мы уже разбирали, — с ошибками или без ошибок, но он прилагает свои силы именно там, где это необходимо, — в силу его социальных (по образованию, распределению, предназначению) и душевных обязанностей.

Дело вроде бы элементарное, понятное — ан нет, и оно требует разбирательства, оказывается.

Начнем, пожалуй, с тезки Владимира Владимирова — товарища Саши Козаря, который, получив диплом инженера-конструктора, ушел в наладчики станков. Процитируем слова этого Володи, сказанные Козарю: «Отработал восемь часов — и свободен. И отвечаю только за себя, не то что ты, бедолага». Встреча та, как вы помните, закончилась едкой фразочкой бывшего инженера: «Ну, как твоя карьера? Куешь помаленьку?»

Вроде как, уйдя в наладчики, этот душа-парень одержал еще и моральную победу на Козарем, а теперь вот, видите ли, празднует ее, всаживая «карьеристу» неприятную шпильку.

Эта ситуация не осталась не замеченной читателями. Некоторые наладчика поддержали, как бы разделяли его победу: дескать, честно ведет себя человек, не сумел быть хорошим инженером, так стал наладчиком.

Но в этом как бы ответе есть несколько умолчаний, прямо скажем, непростительных умолчаний. Ведь Володя ни словом не обмолвился, что он не стал хорошим конструктором и оттого подался в наладчики, вовсе нет, он напирает совсем на другое — на свою свободу («Отработал восемь часов — и свободен»), на свою неответственность («И отвечаю только за тебя, не то что ты, бедолага»). Кстати, стал ли он хорошим наладчиком — дело тоже ведь лишь предполагаемое, затемненное, и весьма допустимо — сомнительное. И вот все это — в попрек Козарю.

Однако — и здесь достаточно одного лишь здравого смысла, не требуется никакой специальной подкованности — вполне очевидно: Козарь хочет принять на себя повышенную ответственность, а бывший конструктор — с себя ответственность снять. Хорошо. Даже если идти, на мой взгляд, от крайнего, от абсурдного, предположив, что Козарь — голый карьерист и больше ничего, а такая крайняя оценка встречается в некоторых письмах, то ведь и тогда будет ясно: карьеризм не категория долга, а вот уклонение от ответственности, нежелание отвечать за обязанность, данную образованием, — безусловно не из гражданских деяний. Это не что иное, как уклонения от долга.