Настоящая фантастика – 2015 (сборник) - Василий Головачев

– Не смейте приближаться к моему сыну! Уходите!

То ли от панических ноток, прозвучавших в отцовском голосе, то ли от волнения, у Андрея вдруг скрутило живот. Он скрючился в коридоре, прижимаясь боком к стене и часто дыша полуоткрытым ртом. Его прошиб холодный пот, и ноги ослабели. До туалета всего два шага, но Андрей должен был дослушать. И разобраться, что же тут происходит.

– Да не волнуйтесь вы так, – насмешливо продолжил Чертков. – В отличие от вас Андрей оказался настоящим мужчиной, готовым идти до конца.

– До какого еще конца? – севшим голосом спросил отец. – Во что вы его втянули? Где он?

– С-скорее всего, в школе, – ответил Стас. – Но з-зато я т-точно знаю, ч-что он сейчас д-делает. Ждет н-начала новой жизни.

– Ваш сын, – подхватил Чертков, – террорист и преступник, без тени сомнения пустивший в ход биологическое оружие против генобов. Вот так, уважаемый Максим Игоревич. Я полагаю, вы бы не хотели, чтобы эта информация попала в распоряжение полиции? Что ж, все в ваших руках. Единственное, что от вас требуется для обеспечения безопасности сына, – сотрудничество. Вы нам нужны, Крамер. Вас еще помнят. Многие будут готовы поддержать вас и поднимутся на борьбу, если вы позовете.

Тут Андрея накрыла такая волна боли, что он ненадолго отключился. Когда способность соображать вернулась, он все понял. Его использовали. Нагло, цинично, хладнокровно. «Случайное» знакомство: «Макс Крамер тебе не родственник?»; «случайно» подсунутый под самый нос железный кругляш-оружие; никаких попыток забрать «украденный» девайс… Все было подстроено с самого начала. И он, Андрей, был в этой игре лишь пешкой. Разменной монетой. Ниточкой, которая должна была привести заговорщиков к отцу и крепко связать руки Максу Крамеру, который зачем-то так им нужен.

Но они просчитались, злорадно подумал Андрей, с трудом выпрямляя дрожащие от слабости ноги. Ваш план не сработал, уроды!

Он протянул руку, чтобы распахнуть дверь и высказать прямо в лицо этим двоим все, что он о них думает…

– Где он?! – сорванно выкрикнул отец.

Что-то в его голосе было такое, отчего Андрей замер, точно превратившись в камень. Это был не гнев на провинившегося ребенка, не злость на двух радикалов, втянувших его в неприятности. Это был ужас. Чистый, неразбавленный ужас.

Видимо, шантажисты-заговорщики тоже почуяли неладное. Стас заговорил быстро, заикаясь чуть ли не на каждом слове:

– П-послушайте, К-крамер, я уверен, что с п-парнем все в п-порядке…

– Идиоты! – простонал отец. – Какие же вы идиоты!

– Если мы будем молчать, – вступил Чертков, – никому не придет в голову обвинять вашего…

– Он тоже геноб! – перебил отец.

– Что?! – хором воскликнули они.

«Что?!» – мысленно закричал Андрей.

– Он. Генетически. Обогащенный, – медленно произнес отец.

– Н-но к-как это…

– Я работал в «М-корпе», – мертвым голосом заговорил отец. – У меня была возможность… Уже тогда… я знал, чем все закончится. Все эти глупости: сопротивление, борьба за права натуралов, акции протеста… Прогресс нельзя повернуть вспять. И я сделал то, что должен был. Дал своему сыну шанс.

– Но п-почему он…

– Не знает, что он геноб? Потому что Макс Крамер, лидер движения, не мог модифицировать своего ребенка. От меня бы отвернулись все, и в первую очередь жена. К тому же денег на официальное обогащение у меня не было. Я сделал это незаконно, воспользовался служебным положением. Вы, наверное, в курсе, какие порядки в «М-корпе». Если бы узнали… Я бы потерял работу.

– Вы и так ее потеряли, – возразил Чертков.

– Да, – согласился отец. – Но я успел дать сыну все, что мог.

Он то ли всхлипнул, то ли закашлялся, и от этого звука в животе у Андрея будто развернулась пружина из колючей проволоки. Он не выдержал и застонал, оседая на пол.

Кухонная дверь распахнулась.

– Андрей!

Отец упал на колени, осторожно приподнял его голову.

– Ты в порядке? Что с тобой? Отвечай!

Где-то вне поля зрения Андрея щелкнул замок, и мамин голос весело пропел:

– Мальчики, я дома! Господи, что… Андрюша! Максим, что случилось?!

Мама схватила его прохладными ладонями за щеки, повернула лицом к себе. От этого прикосновения Андрею стало легче. Он даже смог заговорить:

– Пап… Ты… Не слу… шай их… Я… никого не убил…

– Максим, что ты сидишь?! Он же бредит. «Скорую», быстро! Потерпи, сынок, сейчас приедет врач. Где болит?

Сознание уплывало. Андрей заставил себя сосредоточиться на главном: нужно сказать отцу, что ему нечего бояться.

– Пап… Она не… Не работает. Пустыш… ка…

Отец вскочил и, схватив Стаса за грудки, принялся трясти его.

– Что вы с ним сделали?! Отвечайте! Быстро!

– От‑т‑куда н-нам было з‑з‑знать? – заикание усилилось настолько, что сделало речь Стаса практически неразборчивой.

– Оно не сработало, – выговорил Андрей. – Слышишь, пап, ничего не случилось.

– Что это было?! Что вы ему подсунули?!

Красный, растрепанный Чертков всунулся между отцом и Стасом, оторвал их друг от друга.

– Экспериментальный образец, – быстро заговорил он, испуганно глядя на разъяренного отца. – Всего лишь прототип, понимаете? Никто не должен был пострадать. Максимум – легкое расстройство желудка. Это предупреждение. Демонстрация наших возможностей. Шанс расшевелить вас, в конце концов! Да, он никого не убил, но мог и был готов к этому. Хватит прятаться в своей норе, Крамер. Вы нужны людям! Вы не имеете права…

Они принялись орать друг на друга, все разом: Стас, отец, Чертков. Только мама сидела рядом с Андреем и, тревожно заглядывая ему в глаза, нажимала кнопки мобильника.

– Ира! – отец вдруг выхватил у нее телефон. – Не надо! Мы не можем…

– Ты с ума сошел, Максим? Ему нужен врач! Немедленно!

– Нет, – подхватил Чертков. – Не нужно врача! Если узнают, что он геноб…

– Что? – тихо спросила мама. – Максим, о чем он говорит?

– Мы больше не потерпим тирании старения и смерти. Мы создадим новый отважный мир…

Десятки голосов звучали слаженно, как один звонкий, уверенный, четкий голос. Голос будущего.

– Посредством обогащения генов, манипуляций с клетками, синтезированных органов и любых других необходимых средств мы одарим себя продолжительной жизнеспособностью и отодвинем дату кончины!

Ряды подростков в одинаковых форменных костюмах сливались в единый многоголовый организм. Организм будущего. Андрей чувствовал, как слова отзываются радостью в его сердце, стучащем в унисон с сердцами одноклассников. Он был – частью целого, своим. Он был генобом!