Христианский мир и эллино-римская цивилизация. Исследования по истории древней Церкви - Алексей Петрович Лебедев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Церковная история» Сократа, продолжает развивать свои взгляды на эту «Историю» Гарнак, как источник для изучения IV и V вв. имеет первостепенную важность. Но как история, труд Сократа не отвечает даже самым скромным ожиданиям. Да и могло ли быть иначе, когда для Сократа самого понятия о церковной истории не существовало? Он, Сократ, выразительно замечает, что ересь не принадлежит к истории Церкви, и что не было бы церковной истории, если бы перестали обнаруживать себя страсть к спорам и софистика. «Если бы царствовал мир, — говорит буквально Сократ, — то не было бы и предмета для церковной истории». С точки зрения Сократа, церковная история не могла быть не чем иным, как собранием анекдотов и пересказом различных эпизодов. Так на самом деле и было у Сократа. Если Евсевий неясно представляет себе, в чем заключаются задачи церковной истории, то этот недостаток еще яснее выступает у Сократа. Этот последний, по-видимому, не знал: что другое может быть предметом церковной истории, кроме рассказа о ряде и преемстве епископов. Сократ знает и понимает, что не все случившееся должно входить в церковную историю, он говорит также, что знание церковной истории приносит честь, и что знакомый с церковной историей бывает осторожнее при встрече с новшествами; но где находится граница, за которой церковная история перестает быть таковою, и что собственно составляет ее содержание, — для Сократа остается неясным. Виднее всего этот недостаток «Церковной истории» Сократа на его представлениях об отношениях церковной и политической истории. В начале своего сочинения (I, 18) он объявляет, что он не хочет рассказывать политическую историю царствования Константина Великого, так как это не относится к его задаче. Тем не менее он вносит в свою историю много такого, что относилось к политической истории и не имело близкого отношения к церковной истории. Руководящей нитью в его исторических описаниях служит именно смена царствований на императорском престоле. Церковная история у Сократа фактически превращается в гражданскую историю и историю императоров — Кругозор Сократа очень неширок; в последних книгах своей «Истории» он ограничивается сообщением известий о событиях в Константинополе и Константинопольском патриархате. О Западной церкви и папах он знает очень мало. Его хронологические указания, хотя они и делаются с достаточным вниманием, не всегда правильны. Его рассказы иногда довольно легковерны.
После этого Гарнак произносит следующее общее суждение об изучаемом историке: не следует думать, что Сократ не заслуживает одобрения. Этот историк обладает одним великим преимуществом, ради которого ему может быть многое прощено, — он честный писатель и хотел быть беспристрастным. Насколько позволяли иллюзии, которые морочили его, и насколько позволяли его скудные сведения, он сообщает достоверные известия. Он был врагом неумеренных похвал, клеветы и интриганства. А это много значит для писателя, жившего во времена Феодосия Младшего! Далее, он сознавал, в чем заключаются первые и самые необходимые требования, какие предъявляются историку, и старался их действительно выполнить. Он был одушевлен стремлением повсюду различать, что истинно, вероятно, невероятно и совсем никуда негодно. Он прямо заявляет, что того или другого он не знает. Он не показывает никакой предвзятости (?) и избегает всякого коварства и ненависти. Нередко он поражает читателя трезвостью взгляда и благоразумием. Он пишет простым, чуждым всяких прикрас стилем и не любит тратить слов попусту. Сократ сознавал, что эти достоинства присущи его «Истории» и указывает на них читателю сам; и нельзя сказать, чтобы Сократу приходилось раскаиваться в этих заявлениях. Он обладал юмором и наклонностью к умной сатире, примеры того и другого нередко представляет его «История». Вообще его труд свидетельствует как об его искренности, так и о силе его ума. Только искренний писатель мог дать такие характеристики, как даваемые Сократом характеристики Юлиана, Златоуста, Нестория и других лих. При критике историка Сократа нужно твердо помнить следующее: его познания и ученость невелики, а потому им не следует много доверять, но зато можно вполне полагаться на его искренность и его доброе расположение и волю. Если взвесим отношения, замечает Гарнак, среди которых писал Сократ, и припомним, как был ничтожен тот век, когда он жил, то не станем жаловаться на судьбу за то, что она сделала такого мужа, как Сократ, историком, а его труд сохранила до нашего времени.
Иееп говорит о Сократе не так широко, как Гарнак: он говорит, главным образом, об источниках, какими пользовался этот историк, и ставит его значительно ниже, нежели как это делает Гарнак. Из источников Сократовой «Истории» Иееп особенно внимательно рассматривает вопрос об отношении этой «Истории» к собранию соборных актов, сделанному Савином.[130] Вот сведения о Савине, как излагает их указанный исследователь. Савин, по известиям Сократа, был приверженцем македонианской ереси, занимал епископскую кафедру в Ираклее во Фракии и известен сочинением под заглавием «Собрание соборных актов». Его труд начинался обзором соборных рассуждений в Никее, на I Вселенском соборе, и был доведен до царствования Валента. Дожил ли Савин до царствования Феодосия Великого, остается неизвестным, хотя некоторые ученые и утверждают это. Будучи македонианином, Савин несочувственно относился к православным и был далек от того, чтобы признавать важность заслуг Афанасия Великого. Сократ нередко обличает его за пристрастие к арианам: «Собрание актов» Савина было не простым сборником соборных актов, но оно передавало сведения и о тех спорах и беседах, какие имели место на соборных заседаниях; об этом с ясностью можно догадываться на основании некоторых замечаний, какими сопровождает Сократ свои выдержки из труда Савина. Как сборник соборных актов и изложение соборных бесед и диспутов, этот труд был важным историческим источником, тем более что он, по всей видимости, был очень богат документами. Не должно думать, что
