Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира - Ерофей Трофимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сейчас приведут, – быстро кивнул офицер. – Но простите мне мой скепсис, князь. А не маловато вас для такой погони будет?
– Вряд ли их больше дюжины было, – хищно усмехнулся Елисей в ответ.
– Так точно. Осмелюсь доложить, десяток и был, – влез в разговор унтер.
– Ну, значит, и беспокоиться не о чем, – кивнул Елисей.
Рядовой солдат привел высокую чалую кобылу и, отдав повод унтер-офицеру, принялся негромко пояснять, что она умеет и что надо делать, но Елисей не дал ему договорить.
– Унтер, время теряем. На коня и вперед, – скомандовал он, разворачивая своего жеребца.
Этот конь был подарком князя Буачидзе, из его табунов. Не чистокровка, но немногим и уступал породистым лошадям. Зло ощерившись, жеребец пошел боком, скаля зубы не хуже собаки. Коневод, шарахнувшись в сторону, мелко перекрестился, восхищенно проворчав:
– Вот ведь бес. Того и гляди, стопчет.
Унтер-офицер тяжело взобрался с седло и, опасливо покосившись на землю, осторожно тронул кобылу каблуками. Фыркнув, лошадь насмешливо покосилась на своего всадника и двинулась вперед мелкой рысью. Глядя на его посадку, Елисей только скривился. Коза на заборе, лучше не скажешь. Но чего еще можно требовать от крестьянина, который только в детстве охлюпкой коня в ночное выгонял. А всю сознательную жизнь под ружьем плац топчет.
К заставе они подъехали таким вот неторопливым аллюром. Но едва выехав за шлагбаум, Елисей прибавил скорости. Унтер уже малость освоился в седле, так что переход в десять верст выдержать должен. Лошади перешли на размашистую рысь. Умная кобыла спокойно тянулась за шедшими впереди жеребцами, показывая неплохие способности бегуна. Только когда по прикидкам парня они подошли к нужной точке, он сбавил скорость и оглянулся на унтер-офицера.
– Далеко еще?
– Доехали почти, ваше сиятельство. Ось за тем поворотом.
Голос унтера смешно подрагивал в такт шагам кобылы, а самого его мотало из стороны в сторону, словно куклу. Но унтер оказался мужиком с характером и, вцепившись в повод, пытался выдержать заданный темп, не ноя и не жалуясь. Кавалькада прошла поворот, и унтер, испустив облегченный вздох, деланно бодро доложил:
– Осмелюсь доложить, ось тут все и случилось.
– Миша, след. Андрей, место стычки, – коротко приказал Елисей, натягивая повод.
Ребят с седел словно ветром сдуло. Уже через десять минут оба паренька бодро докладывали о найденном.
– Напали из тех кустов. Стреляли залпом. Ружья старые. Я три пыжа нашел, – сообщил Андрей.
– Есть след. Пытались по ручью уйти. Я их стоянку нашел. Все верхами, – последовал доклад от Миши.
– Это хорошо, что верхами. Значит, и мы так можем, – зло усмехнулся Елисей и, кивнув, скомандовал: – По коням. Вперед.
Группа вломилась в подлесок и, следуя за Мишей, скрылась в лесу. Паренек недаром считался в школе одним из лучших следопытов после самого Елисея. Он уверенно вывел группу на место стоянки абреков и, указав на импровизированную коновязь, повернул коня в сторону предгорий. Всматриваясь в след, Елисей вдруг заметил несколько рубиновых капель, засохших на листьях кустов.
– Унтер, – обернулся он к пехотинцу. – Вы в бой вступали? Стреляли или прикладами отбиться пытались?
– Я стрелял, ваше благородие, – мрачно вздохнул мужик. – Их сиятельство солдатикам велело ружей не заряжать. Мол, так и до беды недалеко, ежели что стрельнет случаем. А я свое зарядил. И четверо из десятка моего тоже зарядили. Когда началось, я молодых солдат в кусты погнал, а сам с теми четырьмя принялся по абрекам вразнобой стрелять. Они в нас. А их сиятельство приказать изволили стрельбу прекратить и пошел говорить с ними. А они его прикладом по голове, через седло и ходу. Так и скрали.
Слушая его, Елисей то и дело порывался папаху поймать. От этого повествования несло такой дурью, что у парня в глазах темнело.
– Офицер тот давно ли служит? – переварив услышанное, осторожно уточнил Елисей.
– Господь с вами, ваше благородие. Как война началась, так и пошел служить, – горестно вздохнул унтер.
Елисею оставалось только мрачно кивнуть. Картина вырисовывалась вполне в духе времени. Опытный унтер-офицер, получив прямой приказ, принял на свой страх и риск соломоново решение. Приказал самым опытным солдатам зарядить оружие, оставив молодняк безоружным. И сделал он это не из собственного злочиния, а по причине знания местных реалий. И теперь не знал, чем все это для него закончится.
– У них трое раненых, – отвлек его от размышлений голос следопыта. – Один тяжело. Крови много, хоть и пытались рану перетянуть, – добавил Миша, указывая на брошенный под куст окровавленный лоскут. – Торопятся, звери.
– Прибавь ходу, Миша. Нужно их до темноты нагнать, – скомандовал Елисей, сжимая колени.
Сильный жеребец, тихо всхрапнув, в два прыжка вырвался вперед и возглавил погоню. Держа карабин поперек седла, Елисей всматривался в следы, в любой момент ожидая засады. Но время шло, верста сменяла версту, а ничего не происходило. Похоже, решив, что сумели оторваться, горцы торопились уйти всей группой. Да и с чего им думать иначе? Ведь сразу гнаться было некому. Время они выиграть успели.
Уже к вечеру Миша, снова шедший первым, вдруг вскинул руку и указал куда-то в сторону. По широкой прогалине, метрах в двухстах, шагом двигалась группа из десятка горцев. Достав бинокль, Елисей внимательно осмотрел их и, убирая прибор, и громко сообщил:
– Они. Офицер через седло висит. Двое еле двигаются. Одного к седлу привязали. Унтер, тут жди. В драку не лезь. Парни, работаем, – скомандовал он, немного разворачивая коня и вскидывая карабин.
Залп из трех стволов смел троих бандитов из седла. Самозарядные винтовки оказались в данной ситуации незаменимыми. Три залпа, и погоня закончилась. Как и противник. Убедившись, что весь десяток бандитов уничтожен, Елисей привычно сменил магазин и толкнул коня каблуками. Спустя еще пару минут его команда уже ловила коней и проводила контроль. Отпускать кого-то из бандитов живым Елисей не собирался.
Спрыгнув с коня, парень подошел к заводной лошади и, разрезав веревки, снял с седла офицера. Распустив завязки, он содрал с его головы мешок и, выдернув кляп, протянул флягу с водой.
– Глотните, сударь. Знаю, как после кляпа во рту сухо, – скупо улыбнулся он, разглядывая неизвестного.
Отдышавшись и проморгавшись, офицер жадно припал к фляге. Дав ему немного прийти в себя, Елисей ловко ощупал ему голову и, обнаружив серьезную гематому, настороженно спросил:
– Вас не тошнит, сударь? Голова не кружится?
– Нет, болит только, – смущенно улыбнулся офицер.
– Ну, значит, не все так плохо, как показалось, – кивнул Елисей. – Позвольте представиться. Директор школы пластунов, есаул, князь Халзанов. С кем имею честь?
– Князь, вы их всех… – офицер запнулся, разглядывая тела.
– Конечно. Людоловов щадить нельзя. Одного пожалеешь, так