Другая история искусства. От самого начала до наших дней - Александр Жабинский

«Типы погребальных сооружений „поздних кочевников“ остаются сходными с сармато-аланскими. Но при этом они заполняются многочисленными женщинами, конями, предметами быта, мелким и крупным рогатым скотом и т. п. и „дополняются“ знатью, могильниками, а также оседлым окружением».

При этом:

«…достаточно взглянуть в любой учебник по археологии — изложение материала после XIV века просто прекращается».

Эпоху великого переселения народов (V век) и готских войн в Европе (VI век) «археологически обеспечивают» авары, кочевые болгары и заканчивают кочевые венгры. Ту самую эпоху, «которая ранее была совершенно неуловима», по словам Добролюбского, ведь других памятников той эпохи историки не видят.

«А земледельческого населения в степях Причерноморья (если судить по имеющимся археологическим данным) не было вообще — никто не желал здесь жить до XVII века».

Дело не в том, желал или не желал. Просто вплоть до изобретения в XVII веке т. н. «малоросского сабана», плуга для распашки степи, земледелия здесь действительно не могло быть.

Если свести все сказанное в рамки «объемной» версии истории, то археологические находки дают связную историю этого края в период X–XVII веков. Приложение к ней нашей синусоиды показывает, что V–VI века «нисходящей ветви» совпадают с XI–XII веками, это линии № 3–4.

Могу предложить такую версию происходивших здесь событий.

После того, как Василий II Болгаробойца к началу 1020-х годов разбивает Болгарское царство, византийцы неожиданно обнаруживают толпы дикарей, «штурмующих» эти придунайские земли. Ведь до этого Болгария служила преградой на пути кочевников, которые, скорее всего, искали новых мест для выпаса скота, а не грабежа. Теперь эти кочевники попадают в византийские летописи.

Через двадцать с небольшим лет, в 1048 году большие массы «скифов» — читай, половцев и печенегов — не встречая былого противодействия от болгарских пограничников, со своими стадами неспешно пересекли границы Римской империи, то бишь Византии. Это наверняка вызвало вооруженный отпор не ожидавших их ромеев. В 1064 году — через 16 лет после начала этой эпопеи — еще большие массы «скифов» — гузов, торков — следуют за прежними племенами. В 1069 году за Дунай, на земли Византии опять идут «бесчисленные орды».

Их вторжение произвело сильное впечатление на византийцев, а сообщения о них, достигнув Западной Европы, вызвали изрядный страх у населения, хотя там этих кочевников вообще не видели.

Довольно быстро, в начале XII века, могучей Византии удалось справиться с неискушенными в политике скотоводами, частично их перебив, частично ассимилировав, а, в общем, стравив друг с другом.

Этот достаточно небольшой по длительности эпизод, вкупе с походами норманнов, и составляет всё, так излюбленное историками, «Великое переселение народов».

Как известно, печенежско-половецкая история завершается появлением монгольских отрядов, которые разбили в 1223 году объединенные русско-половецкие силы в битве при Калке. В 1240 году состоялся великий монгольский поход на Запад, который, полагают, закончился в Далмации на берегах Адриатики, вблизи границ северной Италии. Чтобы дополнить картину, сообщу, что по традиционной истории в точности в это время, в 1241 году союзник Византии Фридрих Гогенштауфен, король Сицилии и германский император, совершил поход на Рим, двигаясь из Сицилии туда же, на север Италии.

Из всего этого следует только одно: германский император Фридрих, дружбан византийского императора Ватаца, согласовывал свои планы с татаро-монгольским ханом (Ватацем-Батыем).

Чингисхан и Батый

Взаимоотношения между государствами и государями Евразии в XIII веке мало изучены. Картина происходивших между участниками 4-го Крестового похода конфликтов и союзов «смазана» татаро-монгольским нашествием.

Традиционная версия считает скотоводов пустыни Гоби и лесостепей севернее этой пустыни основной движущей силой мирового нашествия, показывает старейшин монгольских семей как политиков мирового уровня, первым из которых был Чингисхан. Эта версия давно подвергается заслуженной критике.

«Несмотря на то, что проблема создания и разрушения державы Чингисхана волновала многих историков, она до сих пор не решена, — пишет Л. Н. Гумилев в книге „Поиски вымышленного царства“. — В многочисленных общих и специальных работах нет ответа на первый и самый важный вопрос: как произошло, что нищий сирота, лишенный поддержки даже своего племени, которое его ограбило и покинуло, оказался вождем могучей армии, ханом нескольких народов и победителем всех соседних государей, хотя последние были куда могущественнее, чем он?»

Перед многовариантной историей встает проблема выработки версий, не противоречащих точно установленным фактам.

Н. А. Морозов в первой половине ХХ века выдвинул версию «западного исхода» ига. Ее также придерживается в основном С. И. Валянский. В своих книгах, написанных совместно с Д. В. Калюжным, он отождествляет Чингисхана с папой Иннокентием:

«Они жили одновременно. Папа Иннокентий III (1161–1216) был Великим Царем-первосвященником; Чингисхан (родился в 1155 или 1167; журнал „Родина“ № 3–4 за 1997 год называет датой его рождения 1162 год; умер в 1227) был Великим ханом — Каганом, что означает царя-священника. Даты жизни Чингиса, как истинного эпического героя, конечно, подгонялись под некоторый эзотерический смысл.

Миф о папе Иннокентии как о Чингисхане мог появиться на Востоке не без причины. Мы знаем, что рыцари, завоевав западные побережья Азии, создали там королевство Иерусалимское, княжество Антиохийское, Триполитанское, Эдесское и так далее. Все это не могло не поразить воображения внутренних азиатских народов и не создать среди населения внутренней Азии легенд о подвигах крестоносцев. Ведь азиатские не-мусульмане должны были видеть в крестоносцах союзников против мусульман. Отсутствие мифов об этой международной эпопее непонятно в Азии! Оно непонятно и в русских летописях, пока мы не признаем, что описания „монголо-татарских орд“ относятся к рыцарским орденам.

Даже сами подвиги Чингисхана являются „дословным“ отражением подвигов крестоносцев, посланных папой. Рыцари били турков, а Чингисхан туркестанцев, они завоевали венгров-угров, а он уйгуров, они покорили Данао-готов, а он тангутов, они воевали с магометанами и он с ними же и в те же самые годы, да и самоё имя его Чингисхан напоминает немецкое Konigschan — царь-священник. И вот, если мы все это примем во внимание, то увидим, что появление на Востоке мифов о папе Иннокентии III, как о великом завоевателе, не так уж и смешно, как оно кажется с первого взгляда.

…Было бы даже удивительно, если бы в азиатских иноверческих преданиях Римские папы, инициаторы крестовых походов, не фигурировали в виде завоевателей. В воображении византийцев и западно-азиатских ромеев, с национальными властелинами которых крестоносные ордена боролись физической силой, эти ордена должны были представляться жестокими и свирепыми, откуда и взялось их прозвище по греческому слову „тартары“, Адские люди. А в воображении далее живущих народов, например буддистов, ордена эти в легендах и мифах, не считающихся ни с какой географией, могли превратиться в собственных героев и руководителей этих народов, да зачастую крестоносцы и бывали в какие-то периоды времени руководителями этих народов».

Папа Иннокентий III, вдохновитель 4-го Крестового похода.

Очень интересная версия, но беда в том, что имеется немало западноевропейских преданий о нашествии «тартаров» на саму Европу. Европейцы дали пришельцам и название по греческому слову «Адские люди». Но известно, что войска и сами брали себе устрашающие названия, например, «Мертвая голова». Это, во-первых. Кстати, слово «янычары» (новое войско) имеет похожий корень «чар» = «тар». Во-вторых, сразу обращаю ваше внимание на упомянутых авторами «византийцев» и «западно-азиатских ромеев», мы к ним сейчас вернемся: империя со столицей в Константинополе имела не только Западную, европейскую часть, но и весьма протяженную часть восточную.

Другую версию предложил А. Т. Фоменко. В соответствии с ней истоки «ига» нужно искать в России; это ее князья создали по всему миру орды, захватили Пекин и даже посадили на престол самого папу Римского.

Но у князя малоизвестного русского города Ростова Юрия Даниловича, тем более, что и жил-то он во времена уже состоявшегося «татаро-монгольского ига», превратиться в повелителя половины мира было немногим больше шансов, чем у полуграмотного кочевника из Монголии. И причины те же самые: отсутствие ресурсов, опыта государственности и идеологии.