i 42cf63a15e16204e - Admin

   Хладнокровию Грифа можно было позавидовать. Тем более, что следующая пуля разорвала ему переносицу.

   Брызнувшая кровь заставила завыть от предвкушения завершить охоту обеих девушек, которые с удвоенной ненавистью бросились вперед, уже представив, как бездыханное тело мужчины падет без движения на землю.

   Олег уже мог наблюдать за происходящим без помощи оптического прицела: так близко троица атлетов подобралась к опушке леса.

   Гриф не обращал внимания на заливающую его лицо кровь, притаившись за деревом. Вытер те капли, что попали на глаза и вложил первый камень в специальную выемку на резинке и растянул ее почти на метр, одновременно выглядывая из своего укрытия.

   Ева была готова и даже сделала еще два выстрела до того момента, как небольшой камушек, выпущенный из рогатки, ударил ее точно в лоб. Девушка нелепо дернулась, словно кукла и упала за торчащую из земли глыбу. Судя по тому, что в воздухе не появилась сигнальная ракета, она все еще была жива.

   Не тратя время, Гриф вновь растянул резинку, но струя огня заставила его нырнуть в укрытие. Мужчина вжался в небольшой валун спиной и посмотрел в сторону, где прятался Олег. Он не мог его увидеть, тем более скрытого под маскировочным плащом, но шестое чувство, или что там тренируют разведчики, сообщило ему об опасности, которая вполне реальна, а не рождена воображением.

   Илья наугад пальнул камнем по кустам, срываясь с места. Он предпочел пройти сквозь огонь, лишь бы не столкнуться с неизвестностью.

   Арбалетный болт вонзился ему в лопатку. Олег разочарованно зашипел и, выбравшись из своего укрытия, поспешил за атлетом. Он пустил еще один снаряд ему вслед, но тот только исчез в багровом пламени, вряд ли достигнув цели.

   Софья давила на курок, не переставая, сделав ставку на случайность, на то, что сможет все-таки убить этого атлета раньше, чем он прикончит ее. Девушка что-то кричала, но ее голос тонул в реве огня.

   Жар облизывал тело, заставлял двигаться осторожно, медленно. Олег не хотел попасть под горячую руку в прямом смысле этого выражения. Он наблюдал за Софьей, а точнее, за тем, что происходило за ее спиной.

   Гриф быстро одолел небольшой круг и оказался позади девушки. Выглядел он страшно: все лицо, словно погребальная маска, было залито кровью и покрыто черной копотью. Кожа на носу двумя короткими лоскутами болталась туда-сюда, продолжая сочить темной жидкостью. Из груди, рядом с подмышкой, торчал наконечник арбалетной стрелы, словно какой-то самый безумный пирсинг. Застрявшее в его теле железо должно было причинять адскую боль, но, не смотря на это, атлет, сжав зубы, смог поднять рогатку и вновь растянуть ее, готовясь сделать выстрел.

   Олег тоже вскинул к плечу свое оружие, целясь точно в голову Ильи, но тот сделал свой ход раньше.

   Камень, выпущенный с какой-то совершенно невероятной скоростью, летел не в Олега, И не в Софью. Гриф выбрал своей целью баллон за спиной девушки. Конечно, вероятность того, что это сработает, была небольшой, наверное, едва ли равняющейся двадцати процентам, когда множество факторов...

   Камень угодил точно в герметичный вентиль, и тут же прогремел взрыв.

   Огненный шаг, сфера, поднялась над опушкой и озером, поглощая за секунды десятки метров пространства. Почти беззвучно, но очень красочно, переливаясь от багрового цвета к темно-красному.

   Олег не успел даже прикрыть глаза, как ударная волна сбила его с ног и швырнула обратно в лес.

   Глава 15.

   Ему казалось, что он видит звезды.

   Далекие мерцающие точки, где-то уже мертвые, а с земли кажущиеся живее многих. Их обманчиво тусклый свет, маленькие размеры, все это просто вводило в заблуждение. Звезды переливались, подмигивали друг другу, блестели между туч и облаков. Еще немного и можно будет разглядеть вереницы созвездий, а если поднять руку, то и представить свое прикосновение к ним.

   Олег захрипел. Кашель не вырывался из груди. Его сменила боль, позволяющая только сдавленному хрипу оглашать окрестности.

   Во рту царил тошный гнилостный привкус. Пришлось выплевывать и выталкивать языком темные склизкие листья. Они липли к небу, цеплялись за язык, висли на губах. Глотать было больно, но это еще не самое страшное: следуя по пищеводу, слюна будто маленькими льдинками царапала внутренности. Из-за чего рождалось подобное ощущение, атлет не мог понять и очень надеялся, что оно скоро пройдет или хотя бы перестанет так сильно раздражать его.

   Болело вообще все, что могло болеть и только от одной мысли о каких-то движениях, становилось еще хуже.

   Мужчина лежал под деревом, частично засыпанный листвой и грязью. Трудно было разобрать, что именно повреждено на этот раз. Все конечности отзывались на приказы мозга, но шевелить ими совсем не хотелось. Просто лежать на земле и глядеть на потемневшее небо казалось замечательным занятием.

   Возможно, так и было, но только не на арене состязания.

   Олег выдохнул и заставил себя сесть.

   Сначала пришлось предпринять неудачную попытку сделать это. Боль и тяжесть в груди не давали ему возможности выпрямиться. Живот и вовсе отзывался острой резью, будто накануне мужчина съел что-то не то. Но Олег едва ли мог вспомнить вкус проглоченной недавно булочки, не говоря о нормальной еде.

   Лопатки ощущали сырость и холод земли, но это совсем не способствовало тому, чтобы побыстрее подняться с нее. Мышцы уже смирились с состоянием расслабленности и не хотели выходить из него.

   Странно, но в голове не было шума. Даже легкого укачивания. Ничего. Обойтись без сотрясения, оказавшись так близко к эпицентру взрыва, а потом еще пролетев несколько метров по воздуху, не сломаться при ударе об дерево. Повезло, так повезло. Хотя с последним пунктом можно было поспорить.

   Состояние его ребер ухудшалось и сейчас, возможно, приближалось к критической отметке.

   Не поднимаясь с земли, Олег вялыми руками, оттянул повязку из тряпок с груди и посмотрел на расползающийся по коже темный синяк. На него было страшно смотреть, не то, что прикасаться. И все же, атлет коснулся пальцами своего тела, тут же ощутив новую волну боли, заставившую его безвольно опустить руки и быстро задышать.

   Закрыв ненадолго глаза, он пытался представить что-нибудь хорошее, как-то отвлечься. Не получалось.

   Главное задачей теперь было не умереть от полученных травм раньше, чем он не останется единственным живым атлетом на арене. Но достигнуть этой цели казалось все сложнее и сложнее. Особенно теперь, когда прошло много времени и в игру вступили многие ее участники.

   Судя по быстро сгущающимся сумеркам, часы должны были показывать примерно начало шестого.

   Перевернувшись на бок, чувствуя, как листва облепила и всю его спину, Олег поморщился, продолжая дышать воздухом наполненным ароматами разложения и утекающего времени. Сейчас почему-то именно это волновало его больше всего. Хотелось вдохнуть чистый кислород без посторонних примесей. Странное желание.

   Он никогда не думал, что оказавшись на самом краю, будет желать сделать глоток свежего воздуха. Мужчина пытался подумать о Марго, но боль мешала представить ее лицо, словно он пытался разглядеть женское отражение в озерной глади, на которую постоянно падали камни самых разных размеров. Идущие по воде круги искажали реальность, или же наоборот делали ее самой, что ни на есть настоящей.

   Сжав зубы, атлет уперся ладонями в землю и оттолкнулся от нее, придавая своему телу сидячее положение.

   Привалившись спиной к дереву, казавшемуся таким же холодным как ковер из мокрой листвы, он продолжил очищать рот, теперь уже помогая пальцами. Но это только ухудшало ситуацию: они тоже были все в налипших частях прелых листьев, только еще сильнее забивающих горло и мешавших дышать.

   Мотая головой из стороны в сторону, шея слушалась его лучше всего и меньше всего причиняла неприятных ощущений, Олег пытался прийти в себя

   Вероятно, ему повезло больше других, потому что он все еще был жив. Но в ответ на эту собственную мысль он только засмеялся. Точнее, попытался это сделать, тут же согнувшись от острой боли в груди. Получалось только хрипеть и улыбаться.

   Более-менее очистив рот, мужчина почувствовал, как сильно саднит верхняя губа. Ощупав ее пальцами, он пришел к неутешительному выводу: левый край ее в прямом смысле разодран. Шрам останется ужасный, подумал Олег, делая медленный глубокий вдох и задерживая дыхание.

   Нужно было убедиться, что с ним на самом деле все в порядке. В каком-то подобии порядка, поправил сам себя атлет.

   Сердце тут же начало убыстрять свой ритм. Тяжело было не дышать еще и из-за ужасного привкуса во рту, от которого теперь было не избавиться. Хотелось пить, но об этом можно было только мечтать. Не только из-за того, что воды не было, но и потому даже просто глотать было невыносимо больно.