Партитура Второй мировой. Кто и когда начал войну - Наталия Нарочницкая

Полпред СССР в Великобритании И. Майский[484]

7

Запись беседы заместителя народного комиссара иностранных дел СССР В. П. Потемкина с послом Польши в СССР В. Гжибовским

31 марта 1939 г. Секретно

Гжибовскому, явившемуся ко мне по моему приглашению, я сообщил следующее:

1. Правительство СССР выражает свое согласие на установление воздушной линии Москва — Варшава;

2. Вопрос о передаче польскому правительству некоторых архивных документов, находящихся в СССР, передан на рассмотрение компетентных учреждений;

3. Что касается арестованных польских граждан, о высылке которых из СССР в Польшу ходатайствовал посол, то этот вопрос обсуждается с участием органов, высказавшихся ранее за применение к упомянутым польским гражданам мер репрессий на основании определенных обвинительных данных;

4. Для подыскания ксендза, могущего обслужить польский костел в Москве, советскими властями принимаются надлежащие меры.

Гжибовский выразил свою радость по поводу положительного разрешения вопроса об установлении воздушной линии между Москвой и Варшавой. Он заявил, что, не дожидаясь своего выезда в Варшаву, сообщит Министерству иностранных дел эту приятную новость. Посол надеется, что и остальные вопросы, поставленные им перед НКИД, будут разрешены в ближайшее время в благоприятном смысле.

Я осведомился у посла, когда собирается он выехать в Варшаву? Гжибовский ответил, что решил выждать несколько дней. Во-первых, Бек в первых числах апреля должен отправиться в Лондон. Посол не застал бы его в Варшаве, если бы немедленно выехал из Москвы. Во-вторых, Гжибовскому желательно быть в Варшаве тогда, когда общее положение станет более ясным. Он имеет в виду, прежде всего, результат той акции, которая начата Англией и Францией в плане обеспечения мира в Восточной и Юго-Восточной Европе.

Я спросил Гжибовского, верны ли сообщения прессы, что польское правительство уклоняется от участия в предлагаемой Англией декларации держав, если таковая будет подписана правительством СССР, Гжибовский ответил, что это представляется ему правдоподобным. Польское правительство неоднократно заявляло, что, находясь между СССР и Германией и стараясь в этом положении поддерживать известное политическое равновесие, оно не может примкнуть ни к одной акции, в которой одно из упомянутых государств выступало бы против другого. С этой точки зрения, по-видимому, рассматривает польское правительство и предложение, сделанное ему Англией. Дальнейшая позиция Польши будет зависеть от Гитлера. Если его отношения к Польше примут явно агрессивный характер, колебаниям польского правительства будет положен конец, и оно силою вещей вынуждено будет, при помощи Великих держав, отстаивать независимость своего государства.

В. Потемкин[485]

8

Запись беседы наркома иностранных дел СССР М. М. Литвинова с послом Великобритании в СССР У. Сидсом

01 апреля 1939 г.

Сидс, не объявляя цели своего визита, начал с разговора о коммюнике Хадсона, причем, выражая сожаление, что последние моменты частей, да и его самого, были испорчены, в чем он винит, конечно, Форин-офис. Я ему сказал, что нам коммюнике не нужно, что мы могли бы обойтись без него, но поскольку английская печать столько нашумела по поводу якобы политической миссии Хадсона, трудно было совершенно умолчать о политических разговорах, которые он все же вел с нами по поручению своего правительства.

С(идс) затем спросил, что я думаю о заявлении Чемберлена. Он полагает, что мы должны приветствовать это заявление, как и проявление новой английской политики по пути коллективной безопасности. Он ожидает поэтому, что мы выразим свое понимание и силу заявления.

Я выразил сперва недоумение, что после того, как Англия, по своей инициативе, обратилась к нам с предложением о совместной декларации и мы дали свой положительный ответ, мы ничего больше не знаем официально о судьбе этого начинания. Как-то попутно только Кардоган говорил т. Майскому об отрицательной позиции Польши, но мы не знаем, надо ли считать эту затею окончательно провалившейся, или же заявление Чемберлена считается условием согласия Польши на декларацию. С(идс) ответил, что насколько ему известно, Кардоган и сам Галифакс знакомили Майского с предложением и что он, Сидс, считает вопрос о декларации окончательно отпавшим. Он опять стал спрашивать о моем впечатлении от заявления Чемберлена. Я ответил, что нам не совсем понятен смысл этого заявления. Действительно ли Англия решила встать на пути борьбы с агрессией вообще, где бы она не возникала, или же мы имеем дело с соглашением между Англией, Францией и Польшей, или даже Румынией, вызванным особыми соображениями и интересами. Во всяком случае мы на все официальные предложения Англии дали свои ответы, затея Англии провалилась и мы считаем себя свободными от всяких обязательств.

— Значит ли это, что вы впредь не намерены помогать жертве агрессии, — спросил Сидс.

Я ответил, что может быть помогать будем, в тех или иных случаях, но что мы считаем себя ничем не связанными и будем поступать сообразно своим интересам.

С(идс) начал вздыхать по поводу того, что шаги Англии всегда находят где-либо своих критиков, и что бы Англия не делала, всегда кто-либо недоволен. Ему, Сидсу, очень неприятно встречать с моей стороны такое холодное отношение к заявлению Чемберлена, которое, по мнению посла, заслуживает лучшей оценки.

Я, действительно, принял посла очень холодно, выражая это не столько словами, сколько поведением, и от продолжения разговора уклонился.

Литвинов[486]

9

Запись беседы заместителя народного комиссара иностранных дел СССП В. П. Потемкина с временным поверенным в делах Франции в СССР Ж. Пайяром

11 апреля 1939 г.

Пайяр начал с вопроса, нахожусь ли я в курсе тех разговоров, которые в последние дни имели место между Боннэ и т. Сурицем в Париже. На мой утвердительный ответ П. заявил, что ему поручено просить НКИД, если возможно, ускорить ответ на некоторые конкретные вопросы, поставленные Министерством иностранных дел, Боннэ перед правительством СССР. Я сообщил Пайяру, что ожидаемый Боннэ ответ он, по-видимому, уже получил через т. Сурица, которому уже даны надлежащие указания. На просьбу Пайяра, если возможно, ознакомить его с содержанием нашего ответа, я вкратце передал ему то, что было сообщено т. Сурицу в телеграмме т. Литвинова от 10 апреля.

П. поставил новый вопрос — именно: в чем конкретно могла бы выразиться помощь Советского Союза Польше, если бы последняя подверглась нападению Германии. Я заявил, что не могу дать никакого ответа на этот вопрос, ибо, во-первых, он не был еще конкретно поставлен перед правительством СССР, и, во-вторых, представляется неясным, какую роль в деле защиты Польши взяли бы на себя Франция и Великобритания. Пайяру пришлось, поневоле, удовлетвориться этим ответом. Тогда, по своему обыкновению, он перешел к ряду других вопросов — именно: куда, по моему мнению, должна в ближайшее время направляться германская экспансия, будет ли Польша активно сопротивляться нападению Германии, как относится Турция к положению, создавшемуся на Балканах после оккупации итальянцами Албании, хороши ли наши отношения с турками и греками, верно ли, что Франко присоединился к антикоминтерновскому пакту. На все эти вопросы я дал Пайяру весьма скупые, и когда нужно, уклончивые ответы.[487]

10

Запись беседы заместителя народного комиссара иностранных дел СССР В. П. Потемкина с временным поверенным в делах Франции в СССР Ж. Пайяром

14 апреля 1939 г.

Пайяр, попросивший у меня немедленного свидания «на пять минут», сообщил мне следующее. Вчера, на приеме у афганцев, он узнал от т. Литвинова, что Суриц в Париже ожидает от Боннэ некоторых конкретных предложений по вопросу о помощи Польше в случае нападения на нее Германии. Два дня тому назад военному атташе французского посольства Паласу было поручено по телеграфу военным министерством переговорить с советским Генеральным штабом относительно некоторых конкретных вопросов. Сегодня, на свое обращение в Наркомат обороны, Палас получил ответ, что порученные ему переговоры должны идти по линии МИД и НКИД. У Пайяра возникает вопрос, — не решило ли французское правительство поручить Паласу сделать нам те же самые конкретные предложения, которых Суриц ожидает от Боннэ?

Я ответил Пайяру, что разговор т. Сурица с Боннэ касательно некоторых предложений французского правительства имел место 11-го, Боннэ обещал нашему послу, быть может, уже на другой день, ознакомить его с упомянутыми предложениями. Я не думаю, чтобы, вместо обращения к т. Сурицу, Боннэ предпочел поручить Паласу продолжать в Москве разговор, начатый министром в Париже с нашим послом. Если даже и допустить такую возможность, осталось бы непонятным, как мог Боннэ не информировать т. Сурица о том, что ожидаемые последние конкретные предложения французского правительства будут переданы нам через военного атташе французского посольства в Москве.