Изумрудная долина (СИ) - Александр Анфилатов

— Великий Дхоу, вы решили победить врагов одни?! Неужели наши луки лишние?

Ярослав даже не заметил вопроса, с серьёзным видом задав свой, и самый главный:

— Сколько сейчас у вас воинов?

— Больше сотни!

Ярослав видел, что в рядах войо значительно прибыло, а отстающие всё подходили и подходили.

— По моему приказу вы выйдите на опушку! Все воины должны стрелять из луков на ходу в тех врагов, что будут перед вами! Не останавливаясь, идите прямо на врага и атакуйте врукопашную. Наши ряды присоединятся к вам, как только фронт сомкнется во всю длину. Главное, не допустите разрыва между нашим и вашим строем. Воины должны плотно соприкоснуться, иначе в брешь проникнет враг. Будьте готовы!

Навси–ла–рад громко гаркнул:

— Мы всегда готовы!

Вернувшись к своим, Ярослав приказал Шестопёру и тем всадникам, что участвовали в пешем бою, вернуться к лошадям:

— Как только будем готовы, немедленно атакуем. Войо нас поддержат на левом фланге…

Его слышали все ближайшие ряды воинов, многим это казалось безумием.

— …Станислав, как только войо выйдут из леса и поравняются с вами, бегите вперед и вступайте в рукопашную с тем врагом, что будет перед вами. Сам я с конницей ударю во фланг…

И, видя угрюмые лица, продолжил особенно громко и воодушевляюще:

— …Я уверен, мы опрокинем их! Смелее! Враг не знает, что такое тяжелая кавалерия!

И сделав отмашку посыльным на начало атаки, он спокойно направился к укрытым в лесу всадникам.

Войо вырвались из леса с диким истошным ревом и воем. Следует заметить, их боевой клич производил впечатление. Сотня луженых глоток издавала звук явно нечеловеческий, нечто среднее между верещанием озлобленного кота и рычанием леопарда. Всё пространство побережья утонуло в этом зловещем рыке. Воины бурути даже замерли на мгновение от неожиданности, перестав метать стрелы. Никто из них не мог поверить своим глазам: на них в звериной ярости бежали нелюди! Ряды колонистов на веселящий душу порыв союзника ответили дружным «Ура!». В небо взметнулись лежащие до поры до времени на земле копья, и ободренные люди дружно бросились на врага. Расстояние между противниками было не столь велико, и пробежать его быстро не составляло труда. Но следует отдать должное бурути, они не только успели опомниться, но и организовали отпор. Воины на левом фланге выстроились и встретили разъяренных войо плотными рядами щитов и копий. Более пострадавшие в начале боя перед колонистами, но изначально стоящие в строю не только опомнились от неожиданности, но и, в свою очередь, бросились навстречу.

Ряды щитов сшиблись с сухим треском, послышались душераздирающие вопли раненых и умирающих. Звон оружия, резкий хруст ломающихся копий, — началась жестокая сеча, исход которой зависел от личного мужества каждого воина, от взаимной выручки и опыта отрядов.

На левом фланге яростный порыв войо принудил численно превосходящие силы врага отступить к самой воде. Создалась реальная угроза прорыва фронта и захвата стоящих на мели кораблей. Отвага нелюдей обескураживала врагов. Они, почти безоружные, с дубинками и копьями кидались на строй тяжеловооружённой пехоты, показывая беспримерное мужество и отвагу. Прикрываясь узкими продолговатыми щитами, отдельные храбрецы хватали в охапку по несколько копий сразу, прижимая к себе и не позволяя ими действовать. В этот момент другие врывались между воинами врага, сея вокруг себя смерть. К сожалению, такие храбрецы обычно погибали. Другие пытались запрыгнуть на плотную черепаху щитов и ударить сверху, третьи просовывали копья сквозь или под щиты в надежде достать таким образом врага. Вышколенная пехота бурути попятилась!

В отличие от войо, у колонистов дела шли с переменным успехом. Обескровленные воины врага атаковали смело, но вяло. В свою очередь, уже успевшие устать копейщики, лучники и агеронцы держались стойко, почти не неся потерь, но и продвинуться не смогли, даже попятились. В этот момент произошло то, о чём все, можно сказать, забыли. Бой шёл своим чередом, но в рядах бурути зрела новая опасность, грозящая обитателям долины гибелью.

На одном из кораблей открылось свечение. Колдун, долго прятавшийся за рядами воинов, решил‑таки вступить в бой. Момент он выбрал удачный.

Враги вскрыли свои резервы, а ситуация на фронте против нелюдей предвещала катастрофу. Бурути из последних сил сдерживали натиск.

Свечение на носу корабля усилилось, яркий пучок огня отделился от носителя и по кривой траектории ушёл к рядам атакующего противника. Раздался оглушительный хлопок и треск. Огненная бомба разорвалась прямо посреди густой толпы нелюдей, создав огромную брешь в рядах. С победным ревом воины бурути ворвались в пролом, опрокинув жалкое сопротивление тех, кто не был задет взрывом. Навстречу им спешили резервы во главе с самим Навси–ла–радом.

Миэле видела колдуна как на ладони. Он стоял на носу корабля, окруженный пологом магической защиты, накапливая силы для огненного удара. Все мужчины вокруг неё были заняты боем: одни сражались, другие отдыхали, третьи ждали своей очереди сменить уставших товарищей или поддержать соседа. Только трое лучников всё ещё поддерживали Энолу в её кровавой работе: спереди её прикрывал щитом мальчик–модон, справа, прикрываясь щитом, метал стрелы Бегиш, слева — подросток–агеронец, которого Миэле выбрала сама за успехи в их ремесле. Володя–Лучник был вынужден оставить их. Он ушёл в первые ряды воинов и сейчас сражался мечем и копьем наравне со всеми. Миэле метала одну стрелу за другой пытаясь в отчаянной ярости пробить защиту колдуна. Она шептала слова наговоров на стрелы, но магия леса была бессильна против волшебства колдуна, тянувшего энергию из всего окружающего, даже из неё самой.

Когда первая бомба лопнула с оглушительным грохотом, и раздался победный рев врагов, Энола была просто в отчаянии, что она может попасть в цель, но не может убить врага. Её стрелы кончились. Миэле, подхватив агеронский лук, стреляла, не останавливаясь, но всё впустую. Неожиданно они встретились взглядом. Колдун увидел Энолу среди суетящейся толпы врагов, узнал, что именно её стрелы доставляют столько беспокойства, что приходится тратить силы на поддержание щитов. Он злобно ухмыльнулся, чувствуя собственное превосходство, и метнул очередную бомбу в сторону назойливого стрелка. Энола видела летящий в неё огненный шар. Она понимала, что подарок предназначается именно ей, злорадный взгляд колдуна не вызывал сомнений в этом. Вероятно, она его изрядно достала. Миэле пискнула, как испуганная мышь, и, хватаясь за мальчика–щитоносца, упала, прикрывая голову руками. Раздался оглушительный взрыв, сознание отключилось.