Рискованный маскарад, или Все его маски (СИ) - Диана Крымская

Леди Корби, доселе пребывающая в ступоре, пришла в себя и нашла силы заняться гостями. Чтобы хоть как-то сгладить неприятный осадок от неудавшейся свадьбы, все были приглашены к накрытым на свежем воздухе столам.

В часовне остались Саймон с Евой, лорд Корби, Генри Лайс и отец Маркус, который велел Саймону подойти к нему для беседы, после чего удалился.

— Не упрекайте вашу жену, Шелтон, — сказал Генри. — Поверьте, у нас были веские причины, чтобы сочетаться браком. И знайте, что все мы считали вас мертвым. Но, думаю, будет лучше, если сама Ева сообщит вам новости и все объяснит.

— А после я тоже хотел бы поговорить с тобой Саймон, — добавил лорд Корби. — Знай, я несказанно рад твоему возвращению.

Саймон склонил голову перед тестем. И лорд Корби с Генри отошли в сторону, давая возможность Саймону и Еве спокойно объясниться.

***

— Я говорил тебе, друг мой, что когда-то давно хотел, чтобы Саймон и Ева поженились? — спросил лорд Корби у Генри, с легкой улыбкой взглянув на последнего.

— Нет, но, как видишь, они выполнили твою волю, хоть и без твоего ведома, — усмехнулся Генри.

— И я уверен, на то была воля Божья, — благосклонно кивнул Корби. Он наблюдал за сидящими на скамье дочерью и Саймоном. И, как ему казалось, красивее этой пары он ранее никогда не видывал.

Саймон и Ева выглядели такими счастливыми! Он сжимал в своих ладонях ее тоненькие пальчики и периодически подносил их губам. Говорили они тихо, но на лицах были написаны и переживания, и радость, но только не сомнения друг в друге.

Вдруг поддавшись порыву и более не обращая внимания на свидетелей, Саймон обнял Еву и с нежностью поцеловал.

— Надо бы их снова обвенчать, когда он обратно свой титул получит, — хитро прищурил глаза Кристофер.

— Вы так уверены, что король пожалует Шелтону титул обратно?

— А почему бы и нет? Я сам лично приложу к этому усилия.

Они замолчали, так как Ева и ее муж поднялись со скамьи и направились к ним. Саймон снова поклонился лорду Корби.

— Я раскаиваюсь во всех своих деяниях протии вас, милорд, — сказал он. — Если бы я только знал…

Лорд Корби положил руку на его плечо.

— Если бы все мы знали, Саймон. Ева все мне рассказала. Увы, сделанного не воротишь. Я предлагаю оставить все наши разногласия в прошлом.

— Я очень рад слышать это, сэр. И торжественно обещаю: я сделаю вашу дочь счастливой.

— Но расскажите нам, Шелтон, как вам удалось спастись, и где вы столько времени пропадали? — не выдержал Лайс.

И Саймон рассказал. После этого все устои Генри Лайса пошатнулись, а земля начала уходить из-под ног. Он слушал о том, как Гвен, которую он презирал, спасла Саймона и Еву, о нелегкой судьбе баронессы, и голова его шла кругом.

Саймон закончил свой рассказ просьбой к лорду Корби:

— Я знаю, что у вас есть веские причины сердиться на леди Финчли, милорд, но я прошу вас простить ее. Жизнь ее была безрадостной, и лишь отчаяние толкнуло ее на столь ужасный поступок. Но она сама же все и исправила. Простите ее, как простили я и — только что — Ева. Баронесса не просила меня заступаться за нее, но я хочу, чтобы и ее жизнь наконец-то наладилась, и она нашла свое счастье.

Ева кивнула, поддерживая мужа. Лорд Корби же выглядел задумчивым.

— Баронесса Финчли спасла мне жизнь, — тихо заговорил он, наконец.

— Спасла тебе жизнь? Когда? — потрясенно воскликнул Генри, чувствуя, что мир вокруг окончательно сходит с ума.

— Это было незадолго до бала в моем замке. Мне сделалось плохо, я умирал. Она вошла как раз в тот момент и подала мне сердечные капли. Правда, после умоляла никому не говорить об этом. Очевидно, она боялась мести маркиза Аллейна.

— Я, пожалуй, присяду, — пробормотал Генри и без сил опустился на ближайшую скамью.

Кристофер удивленно посмотрел на него: тот выглядел до крайности потрясенным. Впервые лорд Корби видел своего друга настолько не владеющего собой. Затем отец Евы повернулся к зятю.

— Я прощаю баронессу Финчли. Можете ей это передать, Саймон, — сказал он.

89.

Генри был потрясен, растерян, раздавлен правдой, вдруг открывшейся перед ним.

Она была ангелом. Запутавшимся, ищущим спасения от демона, ангелом. А он презирал ее. Оскорблял. Считал ее недостойной даже своего мизинца.

Да, она сделала ошибку, но она же и пыталась ее исправить! И сколько раз она подсказывала, спасала, направляла, заботилась о нем! А он не видел… не хотел видеть.

И где она теперь? Навеки потеряна для него?

Нет! Он сделает все, чтобы отыскать Гвен! Хотя бы ради того, чтобы просить у нее прощения за свои сомнения, за свое отвратительное поведение.

Может ли статься, что она простит его? Он сделает все для этого! Он не привык отступать.

В полнейшем смятении чувств, Генри вышел из часовни и направился в сад. Ему нужно было подумать, нужно было понять, как и где искать баронессу.

Может быть, он здесь встретит Пум-Пуфа? Песик всегда действовал на него умиротворяюще. Джейн должна сейчас как раз выгуливать малыша.

И тут Генри, к своему удивлению, увидел господина в темном плаще и треуголке, уносящего Пум-Пуфа прочь. Джейн рядом не было.

— Сэр, постойте! — окликнул его Генри.

Сэр обернулся, увидел виконта и вдруг, вместо того, чтобы остановиться, прибавил шагу, а затем и вовсе побежал. Генри бросился за похитителем, который старался затеряться между деревьев и кустов.

Что за бред? Кому понадобилось похищать собаку?! И почему Пум-Пуф, не терпящий чужих, столь спокоен на руках этого незнакомца? Но раздумывать над этим странным обстоятельством было некогда.

— Стойте! — крикнул Генри и побежал так, как не бегал никогда в жизни. Он легко догнал человека в треуголке, схватил его за плечо и резко развернул к себе… И оторопел. Из-под треуголки, из-под белых буклей парика на него смотрели огромные, донельзя знакомые глаза!

Он видел в этих глазах до этого самые разные чувства — и ласку, и гнев, и любовь, и ненависть. Сейчас в них были страх, отчаяние и, в то же время, вызов, — так смотрит на охотника загнанная волчица. Губы ее дрожали, грудь высоко вздымалась, она трепетно прижимала к себе притихшего Пум-Пуфа.

— Дайте мне уйти, виконт, — прошептала, наконец, Гвен, — прошу вас. Не выдавайте меня лорду Корби. Я виновата… Очень. Но я раскаиваюсь. Я больше никогда и никому не причиню зла. Я больше не буду. Аллейн…