Связующая Нить. Книга 1 - Анатолий Хохлов

Мичиэ подавилась чаем и откинулась на спинку стула, бессильная совладать с приступом неудержимого хохота.

— Дедушка Торио, да? Ты бесподобна, маленькая лисица! Принцесса у тебя — «Мичиэ-чан», великий дайме — «Дедушка Торио»! Я слышала, что ты капитана дворцовой стражи уже «Тоширо-кун» зовешь? Тебе за такую бесцеремонность точно когда-нибудь голову оторвут.

— А что, я неправильно говорю?

— Конечно, неправильно! Воспитывать тебя и воспитывать, но где сил и нервов столько взять? Кстати, ты, говорят, даже на празднике умудрилась устроить настоящее побоище?

— Я не виновата! Они сами напали.

— Да, да, конечно, — Мичиэ начала сердиться. — Спровоцировала идиотов на нападение и чуть не погибла. Ты вообще воин? Вроде кто-то говорил, что ты специально созданная для войны особая боевая биоформа? Не понимаю, что в тебе такого усмотрел твой хозяин, что решил вмешаться в развитие и создать тебя по модели первых поколений! Может быть, он беспокоился о том, чтобы твои дети не унаследовали твою слабость и глупость?

— Мичиэ-чан, ты меня ругаешь?

— Нет, хвалю! — принцесса поставила чашку на стол с такой силой, что фарфор едва не разбился. — Как тебе не стыдно заставлять всех нас нервничать из-за твоего безрассудства? Почему сразу не убежала, когда Микио-сан попросил тебя уйти? Человек, не способный сражаться, это груз, висящий на руках и ногах самурая! Вы, все трое, могли погибнуть там из-за тебя!

— Я… я думала, что смогу… — Кицунэ всхлипнула. — А он быстрый… а я не успела подготовиться… — слезы потекли по ее лицу, и девчонка в голос, по-детски разревелась. — Мичиэ-ча-а-ан!

— Ты невыносима, — принцесса встала из-за стола и подошла к окну, взглянув на террасу и ночное, звездное небо. — И этот человек хочет стать моим телохранителем? Матсу!

Одна из девушек-самураев, имя которой произнесла принцесса, приблизилась к ней и с поклоном передала пару деревянных мечей.

— Надо проверить твою боеспособность, — Мичиэ взяла мечи и, повернувшись к Кицунэ, метнула один ей. — Лови!

Кицунэ была слишком увлечена своим плачем и, услышав оклик, обернулась, но не успела сообразить, что к чему. Летящий меч угодил ей точно в лоб, девчонка шарахнулась, запуталась в собственных ногах и, потеряв равновесие, опрокинулась. Прямиком на столик с чашками, чайником, и прочей необходимой для чаепития посудой. Столик, конечно же, на такое рассчитан не был. Посуда посыпалась на пол и на упавшую Кицунэ. Звон бьющегося драгоценного фарфора украсил воцарившуюся в комнате тишину.

— Ты… ты… ты издеваешься?! — голос потрясенной принцессы сорвался до визгливых ноток. — Сейчас же встань и подними оружие!

Кицунэ ошалело поднялась из лужи растекающегося чая, потерла лоб ладонью, растерянно стряхнула со своего кимоно кусочки кремовых пирожных и только после этого начала немного соображать.

— Возьми меч!

Кицунэ поискала взглядом и, подвинув опрокинутый столик, разыскала полированную палку.

— Ладно хоть рукоять нашла без подсказки, — фыркнула Мичиэ. — Готовься к отражению атаки! Встань в боевую стойку!

Кицунэ, шмыгнув носом, подняла меч.

— Я атакую! — выкрикнула Мичиэ и, сделав шаг, ударила деревянным мечом о меч Кицунэ. Палка в руках оборотницы с сухим стуком нелепо мотнулась в сторону. У Кицунэ словно совершенно не было никаких сил удержать ее. Оборотница зашмыгала носом со все увеличивающейся частотой.

Мичиэ, растерявшись, ударила мечом о меч противницы еще раз и в тот же момент, уронив оружие, Кицунэ бросилась к оторопевшей принцессе. Обхватив ее руками за талию, маленькая оборотница ткнулась лицом в кимоно на груди Мичиэ. Слезы и сопли хлынули ручьями, сбивчивый, надрывный плач эхом раскатился под сводами большого зала. И наплевать на то, что Кицунэ выглядела на шестнадцать лет. Наплевать на то, что, чтобы ткнуться в кимоно Мичиэ, ей пришлось встать на колени. В любом облике она оставалась ребенком и легко срывалась на слезы, если взрослые начинали ругать ее. Не меньше других детей Кицунэ нуждалась в том, чтобы старшие утешили ее и погладили по голове в знак примирения и прощения.

— Ладно, ладно, — Мичиэ, тяжело вздохнув, обняла ее за плечи и провела ладонью по волосам Кицунэ пару раз. — Успокойся. Все, я больше не сержусь. Слышишь? Прекращай плакать.

— Правда?.. — Кицунэ шмыгнула, втягивая сопли. — Не сердишься?

— Торжественно клянусь честью самурая! Ну как на тебя можно сердиться? Вот, возьми платок и скорее утри лицо, пока кто-нибудь не увидел, в каком ты состоянии. Неужели думаешь, что я хочу, чтобы обо мне говорили: «Вон идет та принцесса, что взяла себе в телохранители мастера дзюцу слез и соплей»!

— Не… не… не скажут!

— Только если ты перестанешь реветь по любому поводу. Ох, Кицунэ-чан, тяжело с тобой. Ладно, вижу, что сегодня ты уже слишком устала, отправляйся спать, но учти, что рано утром я разбужу тебя.

— За… за… зачем?

— Увидишь. Я приду часов в шесть и принесу тебе подарок.

Кицунэ шмыгнула последний раз, и слезы на глазах ее начали быстро высыхать.

— Подарок? — огонек любопытства вспыхнул в глазах девчонки, вытесняя прочь все остальные чувства. — А что за подарок?

— Завтра увидишь.

— Подаришь завтра, а скажи сейчас!

— Нет, и не надейся!

— Ну, Мичиэ-чан… скажи…

— Спать, спать! Время позднее. Подарок завтра.

— Скажи…

— Все, достала! Коня самурайского тебе подарю!

— Зачем? — глаза оборотницы расширились вполлица.

— Чтобы он тебя съел! Ну, или по мелочи, руку или ногу оттяпал! Все, брысь спать! Лиса слюнявая.

— Не надо мне коня! Мне про них рассказывали, они страшные!

— Не страшнее меня. Така-сан! — принцесса дождалась, когда на ее оклик в комнату заглянет престарелая служанка, и указала на растерянно хлопающую глазами Кицунэ. — Заберите.

Официантка в традиционном кимоно одну за другой сняла с подноса несколько плошек с различной едой и поставила их перед сидящими за столом людьми, которых по виду можно было принять за рабочих одного из заводов или ремесленников. Ничем не примечательные люди. Вот только та женщина, что сидела дальше всех от прохода… эта явно подрабатывает огородным пугалом. Скорее всего, она в цене у начальства: с таким внешним видом ей наверняка удается распугивать с поля не только ворон, но и других расхитителей урожая, вплоть до людей, кабанов и медведей.

— Шизука-сан, — заметив взгляд официантки, произнес Гесшин. — Надень капюшон. Ты привлекаешь лишнее внимание.

Куноичи, злобно скрипнув зубами, подчинилась приказу и натянула капюшон куртки на голову.