Том 16. Статьи. Рецензии. Заметки 1881-1902 - Антон Чехов

Впервые — «Зритель», 1883, № 10, 7 февраля (ценз. разр. 6 февраля), стр. 6–8. Подпись: М. Ковров.

Печатается по журнальному тексту.

Фельетон иллюстрирован рисунками Н. П. Чехова. На стр. 7 — подпись: «Н. Чехов. 83».

«Женевьева Брабантская». Опера-буфф в 5-ти действиях и 9-ти картинах. Музыка Оффенбаха. Слова Кремье и Трефе. Перевод А. М. Невского. Литография С. Ф. Рассохина. М. (ценз. разр. 12 ноября 1882 г.). Премьера ее состоялась в «Новом театре» М. и А. Л.*** 21 января 1883 г. Заметка Чехова посвящена постановке этой оперетты.

О предстоящем спектакле извещали афиши; от 18 января: «Готовится к постановке <…> эксцентричная буффонада Оффенбаха „Женевьева Брабантская“, с полной блестящей обстановкой, новыми декорациями, костюмами и аксессуарами, балетом „Бебе“, поездом железной дороги, проходящим через сцену, балетом „Фарандола“, живыми картинами, процессиями, маршами и проч.» (ГЦТМ). В другой афише, накануне премьеры, названы исполнители: Бельская, Рюбан, Ларизина, Чекалова, Доброва; Родон, Чернов, Вальяно, Волховской, Богданов, Леонидов; декораторы К. В<аль>ц и Наврозов; режиссер Г. А. Арбенин; дирижер Пагани.

Пьеса ставилась также 25, 30 января.

Весной 1882 г. оперетта шла у Лентовского в летнем театре и усиленно рекламировалась; см., например, журнал «Москва»: «Да, сегодня заплещут флаги, заблестят огни „Эрмитажа“! Сегодня развернет свое кокетливое знамя грациозная, как змейка, юркая, красивая и злая оперетка <…> Сам Оффенбах покинул для Москвы свое мрачное уединение, и, смотрите, с какой дивной, изящной женщиной идет он!

Это „Женевьева Брабантская“! Это та „Женевьева“, которая так долго и так блестяще царила в парижском „Gaîté“. Та Женевьева, песенки которой поет вся Франция, которая суровых крестоносцев пленила!» (1882, № 16, ценз. разр. 30 апреля, стр. 125. — Аде. В садах, на сцене и за кулисами).

В «Голосе», в статье «Московские заметки», подробно анализировался последний спектакль в театре Лентовского: «„Женевьева“ — оперетта старая, появившаяся на сцене парижского „Théâtre Bouffes“ еще в 1859 году. <…> В 1875 году „Женевьева“ возобновляется на сцене театра „Gaîté“, но уже не как „opérette féerie“, а как „сатира в лицах“, с сильно „посоленным“ текстом и костюмами чародея Греве́на. Такою именно мы и увидели ее и на сцене театра г. Лентовского…» (1883, № 32, 1 февраля).

Впервые — «Зритель», 1883, № 21, 21 марта (ценз. разр. 21 марта), стр. 8. Подпись: Человек без селезенки.

Печатается по журнальному тексту.

Чехов не раз обращался к ростовской теме, черпая материал из «Донской пчелы». См.: «Список экспонентов, удостоенных чугунных медалей по русскому отделу на выставке в Амстердаме» (т. II Сочинений, стр. 254, 528); «Вывеска» (т. III Сочинений, стр. 94). На этот раз «курьезное объявление» было взято из № 21 «Донской пчелы» (20 марта 1883 г.).

Подобные заметки ростовской газеты высмеивались и в журнале «Будильник». См., например, «Господа мужчины — это нехорошо!»: «В „Донской пчеле“ напечатано приблизительно такое объявление: „Без вести пропала жена моя. Сбежала она с каким-то ловеласом-писцом железной дороги, а иные говорят, что с каким-то евреем. Впрочем, мне все равно, с чем бы она ни сбежала; мне нисколько ее не жаль, во-первых, потому, что она, по вступлении в законный брак со мною, была мною изобличена в супружеской измене и прочих тому подобных (?) проступках, а во-вторых, потому, что явно обнаружена ее измена. По этим и другим причинам я порешил бросить ее (!) и отрясти прах от ног моих… Стратон Никанорович С.“

Мы вычеркиваем из этого объявления и фамилии, и мелкие и грязные подробности, — букет и без того хорош!.. Отличился г. С. на всю Россию!» (1883, № 18 (ценз. разр. 14 мая), стр. 140).

Стр. 33. …г. Тер-Абрамиан ~ «издатэл»? — Иван Абрамович Тер-Абрамиан, издатель-редактор с 1876 г.

Цикл «Осколки московской жизни» был впервые опубликован в журнале «Осколки» — со 2 июля 1883 г. по 12 октября 1885 г. При жизни автора не перепечатывался.

Печатается по тексту журнала «Осколки» с исправлениями:

Стр. 50, строка 30: в кабинете задумчивости — вместо: в… (по письму Н. А. Лейкина — см. примечания к очерку 6*).

Стр. 79, строка 37: трясущихся поджилок — вместо: трясущихся подушек

Стр. 95, строка 4: Анна Гиттер — вместо: Анна Гиптер (по материалам судебного процесса — см. примечания*)

Цикл фельетонов был заказан Чехову редактором журнала «Осколки». По переписке Чехова с Н. А. Лейкиным и прослеживается прежде всего творческая история «Осколков московской жизни».

Еще в начале 1883 г. Лейкин пожаловался Чехову на неблагополучие с фельетонами в его журнале: «А. М. Дмитриев, который у меня пишет «Осколки московской жизни», статьи не прислал. Сообщает, что болен глазами» (письмо от 3 февраля 1883 г. — ГБЛ). Обозрения А. М. Дмитриева (псевдоним — Зритель) в 1883 г. появились только в №№ 1 и 3 (от 1 и 15 января); затем в № 8 появился очерк, подписанный неизвестным псевдонимом — Z. К лету 1883 г. положение с фельетонным обозрением московской жизни в «Осколках» окончательно ухудшилось. 10 июня Лейкин излагал Чехову историю дела: «У меня сначала обозр<ение> писал Герсон, но сбежал в актеры, и я передал работу А. М. Дмитриеву. Тот занялся делами паровой мельницы и отказался (да и сух он был невозможно), и дело перешло к В. А. Гиляровскому, но этот <…> в конце концов тоже сбежал из Москвы в актеры» (ГБЛ). Обозрения, подписанные псевдонимом Лентяй (как выясняется — В. А. Гиляровский), были напечатаны в №№ 9, 11, 13 и 15 «Осколков»; с 9 апреля, в течение двух месяцев, в «Осколках» не появлялось фельетонов о московской жизни. Между тем регулярно вел фельетон «Осколки петербургской жизни» В. В. Билибин, время от времени появлялись «Осколки провинциальной жизни». Лейкин был недоволен не только отсутствием постоянного московского фельетониста, но и банальностью тематики у временных авторов «Осколков московской жизни», неоригинальным освещением материала.

В том же письме от 10 июня 1883 г. он предложил Чехову «принять на себя составление „Осколков москов<ской> жизни“ <…> Писать обозрение я Вас попросил бы два раза в месяц, то есть через номер». Лейкин высказал пожелание, чтобы обозрение было «по возможности поюмористичнее» и определил задачи фельетониста как обличительные: «Говорить надо обо всем выдающемся в Москве по части безобразий, вышучивать, бичевать, но ничего не хвалить и ни перед чем не умиляться. „Осколки“, как вы видите, не для похвал. Что хорошо, то и пусть будет хорошо». Оговорены были источники информации — «Можно брать факты и из газет, но, разумеется, стараться освещать их по-своему», объем заметок — «Размер обозрений должен быть от 100–120 строк» и плата за них: «Гонорар буду считать тот же, что и за рассказы» (ГБЛ). Кроме того, Лейкин установил сроки присылки материала: «Присылать обозрение нужно по понедельникам, дабы оно попадало в готовящийся номер. Это последний срок»; благодаря этому можно рассчитать, когда Чехов оканчивал отдельные очерки. В заключение Лейкин писал: «Ежели надумаете, то начинайте с № 26» (ГБЛ).

В обращении к Чехову редактора «Осколков» с просьбой вести фельетонное обозрение московских событий сыграл известную роль Л. И. Пальмин. 23 апреля он писал Лейкину: «Гиляровский <…> выражал сожаление, что „Московское обозрение“, таким образом, не может писать. Кому бы отдать? По моему мнению, приструньте Антошу Чехонте. Он пёсик хороший и остроумный» (ЦГАЛИ).

Чехов не сразу решил взяться за обозрение, и прошло две недели, после чего Лейкин, не получая ответа, возобновил свое предложение (письмо от 25 июня 1883 г. — ГБЛ). В это же самое время Чехов писал Лейкину, отправляя первый опыт в новом для себя жанре: «Посылаю вам „Моск<овские> заметки“, а с ними и одно маленькое заявление: пишу я юмористический фельетон впервые. Неопытен и малосведущ <…> не могу ручаться, что не буду сух, бессодержателен и главное, не юмористичен» (письмо от 25 июня 1883 г.). Чехов разделял неудовлетворенность редактора «Осколков» московским фельетоном в его журнале: «Ранее „Моск<овские> заметки“ велись неказисто. Они выделялись из общего тона своим чисто московским тоном: сухость, мелочность и небрежность <…> По моему мнению, в Москве некому писать к Вам заметки». Чехов сомневался, в его ли способностях ремесло фельетониста: «Пробую свои силишки, но… тоже не верю <…> я нищ наблюдательностью текущего и несколько общ, а последнее неудобно для заметок» (там же).

Чехов предвидел трудности, которые впоследствии постоянно ощущал в фельетонной работе. «Нищ наблюдательностью текущего и несколько общ» — впоследствии Чехов не только жаловался на скудость сенсационного, событийного материала, но, кроме того, по самому характеру своего дарования, испытывал потребность в некоторой временно́й дистанции и тяготел к более широким, вернее — образным обобщениям жизненного материала, чем это диктовала специфика фельетонного жанра. Были и объективные несовпадения с программой редактора «Осколков». Однако Лейкин, получив первый очерк, одобрил присланное без всяких оговорок: «Получил от Вас „Осколки московской жизни“ <…> прелестно. Лучшего обозрения я и не желаю. Прочел, пометил и послал в типографию» (письмо от 29 июня 1883 г. — ГБЛ).