Том 16. Статьи. Рецензии. Заметки 1881-1902 - Антон Чехов

Двойственное отношение к этой роли выразил в своей статье В. П. Буренин. Он отрицательно отнесся к стремлению Сары Бернар произвести эффект, но признал и проявления в ее исполнении истинного таланта: «…наряду с сценическою фальшью разных трагических рычаний на низких голосовых нотах, наряду с аффектированной жестикуляцией и мимикой (усиленным зловещим ворочаньем глаз до показывания белков, несносно и неестественно продолжительными позированиями и поворотами, как, например, перед уходом Адриенны из салона герцогини, в четвертом акте и т. д.), наряду с рутинными захлебываниями и „а-а“ <…>, наряду с картинно-романтическими эффектами, артистка вдруг обнажает перед зрителями такую правду и естественность, такую чарующую простоту или могучую, трагическую силу и страстность выражения, которым удивляешься тем более, чем меньше ждал их после фальшивого манерничанья. <…> эта школа и эта игра <…> ближе к романтизму, или, точнее, к поэтическому идеализму В. Гюго. Вот почему, мне кажется, роль Адриенны Лекуврер выходит лучшей ролью из всех игранных у нас Сарою Бернар…» («Новое время», 1881, № 2087, 18 декабря).

Не являясь поклонником актрисы, А. С. Суворин тоже выделил эту пьесу: «…Сара Бернар становится скучною артисткою, или, вернее, скучною Сарою Бернар, ибо она всегда Сара Бернар <…> Если она так хороша во втором акте „Адриенны Лекуврер“, то потому, что здесь лучшая Сара Бернар, т. е. личность даровитой актрисы, которую она играет <…>, кто видел ее в Адриенне, тот знает Сару Бернар вдоль и поперек и в других пьесах будет видеть только ее повторение, более или менее сильное, более или менее эффектное» (Незнакомец. Театр и музыка. Сара Бернар в «Сфинксе». — «Новое время», 1881, № 2080, 17 декабря).

Мнения писавших о спектаклях французской труппы резко разделились.

Рецензент «Русских ведомостей» после первого представления «Дамы с камелиями» утверждал, что Сара Бернар «не принадлежит к тому типу знаменитостей французской сцены, главным достоинством которого является декламация и чисто внешний эффект. Маргарита Готье в изображении г-жи Сары Бернар является не той напыщенной „дамой“, эффектно декламирующей, плачущей и еще более эффектно умирающей, как ее привыкли изображать. Вместо ходульной героини вчера мы видели живой образ глубоко любящей и глубоко страдающей женщины — и именно женщины известной среды, — с неотразимой силой приковывавшей к себе внимание и симпатии зрителей» (1881, № 321, 27 ноября). Естественной и превосходной находил игру французской актрисы и В. Чуйко («Сара Бернар». — «Наблюдатель», 1882, № 1).

Точку зрения Чехова на игру Сары Бернар как манерную, искусственную, рассчитанную на эффект, разделял М. Н. Р. — корреспондент «Газеты А. Гатцука». Как и Чехов, этот рецензент сопоставлял игру Бернар с игрой прославленных мастеров русского театра: «…пусть сыграют хуже, но удовлетворят тому запросу, которому так неподражаемо удовлетворяли Мочалов, Самойлова и др.»

М. Н. Р. тоже подчеркивал нарочитость приемов Бернар, не заставляющих публику сопереживать ей: «В трех виденных мною драмах С. Бернар выходит из себя от гнева, доходит до высших пределов негодования, горя, отчаяния, душевных и физических страданий, умирает от трех разных причин, <…> и ни разу ни у кого из зрителей не дрогнуло сердце, не замер дух, по крайней мере, я ни на чьих глазах не видал слез, ни на чьем лице не заметил волнения — все, очевидно, оставались при полнейшем сознании, что все это „нарочно“ <…>. Задача истинного, художественного реализма совершенно иная. Этой-то задачи и не сумела выполнить С. Бернар, при всем своем умении так умирать на сцене, что гадко становится. Вследствие всего этого я считаю себя вправе сказать, что она превосходно выученная, но не высокоталантливая актриса. Ее слава не заслуженная, раздутая беззастенчивою рекламою. Талант у нее, несомненно, есть и — недюжинный, выучка огромная, — нет у нее творчества; в этом вся и беда» (1881, № 50, 12 декабря, стр. 838).

Об однообразии приемов артистки, их холодной обдуманности свидетельствовали и другие московские рецензенты. Так, С. Васильев замечал, что в игре Бернар «все обдуманно, все верно, все типично; все интонации на своем месте; все жесты и движения правдивы. Но правдивость эта не есть правда, вечная правда» («Московские ведомости», 1881, № 330, 28 ноября). Бернар «очень талантливая, но не гениальная артистка <…> Вся игра Сары Бернар отличается <…> обдуманною утонченностию. Это игра необыкновенно рафинированная, и значительная часть этой рафинировки идет на то, чтоб ее замаскировать» («Московские ведомости», 1881, № 337, 5 декабря).

В целом отрицательно оценил игру Бернар и Суворин: «Кланяться ей, как гению, стало смешно; однообразие ее ясно для всех, как ясны и ее выдающиеся достоинства». Об ее игре в «Jean-Marie» Суворин писал: «…отсутствие художественного реализма, немощность создания таких типов, которые всецело требуют от артистки отрешения от условной школы декламации, от условного изящества салонов» (Незнакомец. Театр и музыка. — «Новое время», 1881, № 2090, 21 декабря).

М. Ярон дал подробный анализ игры актрисы в пьесе «Дама с камелиями», где выделил те же особенности, что и Чехов в «Адриенне Лекуврер» (М. Я-он. Первое представление Сары Бернар. — «Зритель», 1881, № 21 и 22 (ценз. разр. 30 ноября), стр. 14–15).

Вместе с тем огромный труд, большое мастерство актрисы остановили на себе внимание не только Чехова. В «Сыне отечества» отмечалось: «…наши русские талантливые артистки, посмотрев на Сару Бернар, увидят, как важно значение школы, и, может быть, вздумают серьезно изучать то искусство, которому они служат» (1881, № 290, 15 декабря). В. Чуйко «одним из существенных и преобладающих признаков» таланта Бернар считал «художественный вкус, обработанный и развитый продолжительной художественной работой, утонченный культурою, украшенный умом» («Наблюдатель», 1882, № 1, стр. 394). Суворин находил положительной эту сторону в игре Бернар: «…не пропустит ничего, чтобы лишний раз привлечь внимание зрителя на свое лицо, на свою фигуру. Русским артисткам хорошо бы у нее этому поучиться. Она прекрасно делает также паузы, которые русские актрисы совсем почти не делают. <…> она разыгрывает роль, как музыкальную пьесу <…>, знает, что известные мимические моменты на сцене должны быть более продолжительны, чем бывают они в жизни» («Новое время», 1881, № 2086, 17 декабря).

Не только Чехов обратил внимание на «гибкость» таланта Бернар. Один из его коллег писал: «…все приемы, все жесты балетные… Гибкость спины изумительная!» (Шило <Стружкин>. Спектакль Сары Бернар, или «Своя своих не познаша!» — «Зритель», 1881, № 25 и 26, стр. 7). Увидела это в ее манерах Евг. Тур («О Саре Бернар и ее репертуаре на московской сцене». — «Русская мысль», 1882, № 2, стр. 35, 43). См. также «Русские ведомости», 1881, № 321, 27 ноября («Московские вести») и «Наблюдатель», 1882, № 1, стр. 385.

Как и Чехов, Евг. Тур подметила: «К сожалению, труппа Сары Бернар очень посредственна, чтобы не сказать больше» («Русская мысль», 1882, № 2, стр. 46); и писала о ее репертуаре: «В нем <…> нет глубины, нет характеров, не на чем задуматься» (там же, стр. 45).

Так же, как и Чехов, отрицательно воспринимал Сару Бернар Тургенев. В резкой форме это выражено в его письме М. Г. Савиной 3 декабря 1881 г.: «…сержусь на своих соотчичей, которые так дурачатся по поводу этой несносной Сарры Бернар, у которой только и есть что прелестный голос — а все остальное: ложь, холод, кривляние — и противнейший парижский шик. Эта пуфистка, рекламистка…» (Тургенев, Письма, т. XIII, кн. 1, стр. 156). См. также его письма Ж. А. Полонской от 24 ноября, М. М. Стасюлевичу — 2 декабря, Д. В. Григоровичу — 16 декабря 1881 г.; М. Г. Савиной и В. В. Стасову — 9 января 1882 г. (там же, стр. 151, 155, 164–165, 185, 186).

Не приняла ее игры и Т. Л. Щепкина-Куперник, познакомившаяся с С. Бернар в Париже в начале 90-х годов: «…Сара Бернар показалась фальшива <…> ее страданиям плохо верилось <…> Она дала мне ясно понять разницу между тем, что „красиво“, и тем, что „прекрасно“» (Т. Л. Щепкина-Куперник. Театр в моей жизни. М. — Л., 1948, стр. 94, 95).

К. Станиславский, видевший актрису в «Орленке» Ростана, назвал ее игру «изумительным примером технического совершенства» («Статьи. Речи. Беседы. Письма». М., 1953, стр. 328).

С. Бернар трижды была на гастролях в России (1881, 1892, 1908). См. об этом: Н. Леонтьевский. Три приезда Сары Бернар в Россию. — «Театр», 1970, № 2, стр. 142–143. Чехов мог видеть ее и за границей (см. письмо В. М. Соболевскому из Ниццы 8 ноября 1897 г.).

Стр. 12. …почтенная дива. — Заезжей «дивой» назвал Сару Бернар и сотрудник «Газеты А. Гатцука» М. Н. Р. (1881, № 50, 12 декабря, стр. 838).

Ходим в театр два раза в день…— 1, 4 и 6 декабря спектакли начинались в час дня и восемь часов вечера: 1 декабря — «Дама с камелиями» (утро) и «Адриенна Лекуврер» (вечер); 4 декабря — «Фру-фру», комедия в 5-ти д., соч. Мельяка и Галеви (утро), «Дама с камелиями» (вечер); 6 декабря — «Адриенна Лекуврер» (утро); «Дама с камелиями» (вечер).