«Барбаросса» по-японски. Почему провалился план «Кантокуэн» - Анатолий Аркадьевич Кошкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отношения Д. Медведева с японским правительством демократов совсем разладились после того, как премьер-министр Японии Наото Кан в выступлении на митинге, посвященном «возвращению северных территорий», назвал действия российского президента, посетившего вопреки предупреждениям Токио южные Курилы, «непозволительным произволом», что в России было переведено и как «грубость», и даже «оскорбление». Как российские, так и японские СМИ отметили, что высказывание премьера следует признать «небывало резким». Контакты на высшем уровне были приостановлены.
Активизация двустороннего диалога произошла уже после переизбрания В. Путина в марте 2012 г. на новый президентский срок. Еще до официального вступления в должность избранный президент провел в том же месяце встречу с журналистами ведущих стран мира. Тогда он по своей инициативе заявил о желательности нахождения компромисса по продолжающему омрачать отношения наших стран «территориальному вопросу», применив известное ему по увлечению дзюдо японское слово «хикивакэ» – ничья. В частности было, сказано: «Мы с вами, как дзюдоисты, должны делать смелые шаги, но для того, чтобы выигрывать и не проигрывать. В этой ситуации, как ни странно, мы не должны добиваться какой-то победы. В этой ситуации мы должны добиться приемлемого компромисса. Это что-то вроде «хикивакэ»… Надеюсь, мы все-таки найдем точки соприкосновения, которые позволят двигаться дальше в решении этой проблемы… Давайте так, когда я стану президентом, мы соберем наше министерство иностранных дел, посадим с другой стороны японское министерство и дадим им команду: «Хадзимэ!» («Начинай!»)».
Как в Японии, так и в России эти высказывания были восприняты как подтверждение приверженности Путина нахождению взаимоприемлемого решения на основе «хрущевского компромисса». А поэтому в Токио это предложение особого интереса не вызвало.
Присутствовавший на пресс-конференции ведущий политический обозреватель газеты «Асахи симбун» Вакамия Ёсибуми даже счел возможным поправить Путина, заметив, что, «если мы хотим «хикивакэ», то двух островов недостаточно». Этим он разъяснил, что в Японии содержащееся в Совместной декларации 1956 г. согласие советской стороны передать Хабомаи и Шикотан не воспринимается как «ничья».
Ситуация стала меняться после избрания на пост премьер-министра Японии Абэ Синдзо, который решил использовать готовность Путина искать пути подписания мирного договора на компромиссных условиях. С этой целью теперь уже японская сторона решила привлечь «экономическую дипломатию». В мае 2016 г., прибыв в очередной раз на переговоры с Путиным, Абэ представил план экономического сотрудничества с Россией из восьми пунктов. Однако было дано понять, что перспективы «расцвета отношений», который пропагандировал японский гость, напрямую зависят от готовности Москвы идти на уступки необоснованным требованиям «отдать все северные территории», то есть законно по всем международным стандартам принадлежащие нашей стране по итогам Второй мировой войны южные Курильские острова. А без этого, давал понять Абэ, рассчитывать на широкое экономическое сотрудничество не приходится.
Следует признать, что за прошедшие четыре с лишним года каких-либо крупных проектов с участием Японии по развитию Дальнего Востока и Сибири, к сожалению, не отмечено. Да это и неудивительно. Ведь премьер-министр Японии не может приказать японским крупным бизнесменам вкладывать капиталы в непривлекательные, с их точки зрения, проекты. Ибо они сами определяют риски и возможную прибыль, без гарантии которой, понятное дело, привычные к честному ведению дел и порядку японские предприниматели в Россию, как и в любую другую страну, не пойдут.
Важно отметить, что к моменту обнародования «плана из 8 пунктов Абэ» российская сторона сделала важное заявление об отсутствии связи мирного договора с Японией с территориальными требованиями. 26 января 2016 г. министр иностранных дел РФ С.В. Лавров заявил на пресс-конференции, что Москва не считает заключение мирного договора с Японией тождественным решению территориальной проблемы, как это представляет себе Токио. «Да, есть договоренность между президентом России и премьер-министром Японии, чтобы среди тех вопросов, которые предстоит решить, обязательно присутствовал вопрос мирного договора, – отметил министр. – Мы не считаем, что мирный договор – это синоним решения территориальной проблемы. Это шаг, который необходим для того, чтобы отношения между двумя странами были нормальными не только по сути, но и по юридическому оформлению».
В очередной раз о Совместной декларации 1956 г. Путин говорил в интервью 1 сентября 2016 г. во Владивостоке корреспонденту американского информационного агентства Блумберг. Отвечая на вопрос американца о готовности к сделке со сдачей островов в обмен на серьезное экономическое сотрудничество, он заявил: «Мы не торгуем территориями, хотя проблема заключения мирного договора с Японией является, конечно, ключевой и нам бы очень хотелось с нашими японскими друзьями найти решение этой проблемы. У нас ещё в 1956 году был подписан договор, и, на удивление, он был ратифицирован и Верховным Советом СССР, и японским парламентом. Но затем японская сторона отказалась его выполнять, а затем и Советский Союз как бы свёл тоже на нет все договорённости в рамках этого договора». Тем самым вновь было дано понять, что российский президент ожидает от японского правительства возвращения к условиям 1956 г. Во всяком случае, в таком ответе можно усматривать явный намек об этом.
Вопреки надеждам японского правительства и его главы премьера Абэ, лично пригласившего Путина для переговоров в свой родной город Нагато в декабре 2016 г., заметного сближения сторон по вопросу о Курилах отмечено не было.
Тем не менее, как сообщалось, в ходе визита в Японию президент Путин в беседе тет-а-тет убедил своего партнера по переговорам премьера Абэ согласиться с участием японских компаний в совместной деятельности на Курилах. В то же время он призвал японцев «прекратить исторический пинг-понг» по Курилам. Однако в ответ премьер Абэ вновь связал проблему заключения мирного договора именно с решением «территориальной проблемы». Он заявил, что Москва и Токио должны продвигаться к заключению мирного договора, «отсутствие которого пока не дает странам урегулировать территориальный спор вокруг северных территорий».
В Японии, хотя и были недовольны результатами визита Путина, ибо не произошло желанного «возвращения» островов, понимают, что сразу добиться удовлетворения требований возврата островов едва ли
