Закон оружия - Силлов Дмитрий Олегович sillov

Тело Лиса корежило от немыслимой боли. Оно отторгало теперь уже чуждое мясо, грубо воткнутое туда, где только что билось второе сердце Лиса. Но плоть дракона, словно армия завоевателей, насильно вторгалась на чужую территорию, врастала в нее, постепенно становясь с ней одним целым. Грудь парня жгло, словно в нее вонзили раскаленный железный лом, хрустели срастающиеся ребра, мерзко трещала стремительно восстанавливающаяся кожа.

Но сильнее этой немыслимой боли было отвращение при мысли, что ему придется целовать это ужасное существо.

– Что морщишься, хомо, – шипела Хелла, медленно приближаясь. – Еще совсем недавно мужчины готовы были рвать друг друга на части, лишь бы сорвать поцелуй с этих губ. Сейчас же мои бывшие поклонники отворачиваются и стараются перейти на другую сторону улицы, лишь завидев меня. И все это благодаря тебе и твоей проклятой магии огня. Но если я не могу вернуть себе былую красоту, то пусть то, что изуродовало меня, станет частью меня. Потому что больше всего на свете я теперь хочу не возвращения моей былой красоты. Сейчас я желаю, жажду, мечтаю жечь своим дыханием лица тех, кто отворачивается…

Она говорила что-то еще, но Лис не слышал ее. Он лишь видел глаза волчицы, горящие безумным огнем. От Хеллы шла обжигающая волна энергии, ощутимая кожей, проникающая прямо в душу, заставляющая трепетать плоть от ужаса и желания. Больше не было боли, раздирающей плоть, как не было и девушки-оборотня со страшными ожогами на теле. Рядом с Лисом стояла богиня страсти – прекрасная, подчиняющая тело, волю, разум, но при этом дарящая восхитительнейшее из наслаждений, которого жаждет любое существо в любом из миров…

Маг воды внимательно наблюдал, как Хелла подчиняет себе этого строптивого парня, – и невольно восхищался. Он много слышал о магии оборотней, способных подчинять себе слабых или спящих. Понятное дело, что попробуй Хелла сломать этого Лиса своими чарами, у нее ни кутруба не получилось бы – уж больно жутко она выглядела, у любого мужика весь душевный потенциал упадет. Здесь же схема была идеальной. Причинила страшную боль, заставила почувствовать себя распоследней сволочью, дала надежду, что все можно исправить, после чего додавила своей концентрированной похотью, свойственной всему племени горных волков. Неудивительно, что парень поплыл, вон как нацеловывает этот ночной кошмар с выпирающим бюстом и оттопыренной задницей, – который, кстати, сзади очень даже ничего. Интересно, у нее спина тоже обгорела? Под лоскутами и многочисленными завязками ее очень своеобразного трико ни кутруба не разобрать…

Мессир не препятствовал эксперименту своей союзницы – потому что не особенно в него верил. После того как у Лиса не вышло спалить даже своего заклятого врага, маг воды вполне обоснованно решил, что побратим дракона навсегда утратил свои способности. Но Хелла уговорила своего союзника на последний эксперимент – и мессир согласился. Все-таки в душе он был ученым. Интересно же, вдруг получится? Правда, в последний момент смутило его это «подари мне Дыхание Дракона», произнесенное оборотнем, но, с другой стороны, если биоматериал бесполезен, пусть развлекается…

Хелла оторвалась от губ Лиса. Ее глаза горели еще сильнее, неестественным пламенем, словно внутри черепа оборотня кто-то развел жаркий костер. Повернувшись в сторону горы ошметков плоти дракона, Хелла шумно выдохнула.

Струя пламени, вырвавшаяся из ее горла, мгновенно охватила мертвое мясо и пол под ним. Послышался треск: это от сильнейшего жара лопнула каменная плита, на которой валялись отходы удачно проведенного эксперимента. С потолка посыпался песок. Мгновенно вспотевшему мессиру показалось, что еще немного – и стены, не выдержав столь высокой температуры, рухнут, обвалив своды старинного здания ему на голову.

Рука мага воды метнулась за пазуху, где на специальном кожаном жилете имелось множество кармашков, заполненных пузырьками с заклинаниями…

Но вмешательство мага не потребовалось. Хелла плюнула на огонь, и тот почти мгновенно угас – лишь пол, на котором валялись хрупкие черные останки драконьей плоти, все еще отливал багрово-красным, словно раскаленная чугунная сковорода.

Мессир выдохнул, но руку из-за пазухи не вытащил. Хелла неожиданно получила то, чем он сам мечтал завладеть всю свою жизнь, – что автоматически переводит союзника, которому что-то нужно от тебя, в категорию очень опасного существа, от которого ты не прочь получить его только что обретенный дар. Хотя кутруб с ним, с даром. Союз с необузданной девушкой-оборотнем и без того был весьма рискованным предприятием. Сейчас же мессир остро пожалел, что раньше не метнул Хелле в спину, скажем, Дыхание пустыни. Мумии, конечно, выглядят еще хуже, чем обожженная горная волчица. Но зато лежат себе спокойно там, куда ты их положил, и не скалятся тебе в лицо, как бы намекая: только дернись – и тут же превратишься в еще одну головешку на черном от сажи полу.

– Даже не пытайся, Никс, – сказала Хелла, глядя прямо в глаза магу. – Ты сейчас жив только потому, что, хоть и воротил рыло от моего лица, все время продолжал пялиться на мою задницу. Видишь, как иногда бывает полезно взглядом раздевать девушку.

Маг медленно вытащил из-за пазухи пустую ладонь и попытался улыбнуться.

– Да Высшие с тобой, Хелла. У меня и в мыслях не было…

– Это уже неважно, – отрезала оборотень. – Сейчас я хочу, чтобы ты вызвал стражу, которая доставит этого урода и его сучку в мой дом. Да, наложи-ка на его морду свое знаменитое Зеркало. Хоть я и высосала из Лиса огненное дыхание, боюсь, что одновременно снялся и Огнетушитель, который был на него наложен черным драконом.

– Твою мать… – прошептал мессир.

И как он не догадался? Маги земли умели обуздывать пламя, очень эффективно туша пожары. А колдун такой силы, как Ингар, вполне мог наложить Огнетушитель на дракона, тем самым лишив его способности плеваться всепожирающим огнем. Хелла же распознала магию земли там, где мессир просто не додумался проверить ее наличие. И вот теперь результат…

– И еще, – добавила Хелла. – Я хочу второй черный перстень гильдии и статус твоего заместителя с правом печати.

Никс закусил губу.

Заместитель мессира с правом печати обладал такой же властью, что и Величайший, подчиняясь только ему. А со способностями Хеллы он, Никс, превращался в марионетку, которой эта обожженная сука будет крутить, как ей вздумается. И очень скоро, когда члены гильдии привыкнут к ее железной хватке, настоящий мессир станет ей просто не нужен – она с легкостью устранит биоматериал, ставший бесполезным, после чего займет его место.

Маг воды прекрасно понимал все это – и ничего не мог сделать. Первый приказ отдан. За ослушание последует пламя, которое не потушишь водой. Выполнишь его – и все. Твое место определено, и сойти с него уже не получится…

– Чего ты ждешь, Никс?

В голосе Хеллы послышался металл, причем раскаленный добела. Маг зажмурился. Жизнь – или роль пешки. Что выбрать?

Кутруб побери эту горелую тварь, конечно же жизнь!

– Стража! – закричал мессир, очень аккуратно, чтобы Хелла видела его руки, доставая из-за пазухи пузырек с «зеркалом». – Принести мне перо, бумагу и второй черный перстень гильдии!

Оборотень, наблюдающая за его действиями, одобрительно кивнула и оскалила клыки, казалось, успевшие подрасти за последние мгновения. Уж не собирается ли она, подчинив себе мессира, заодно попробовать его крови? Говорят, горные волки любят превращать людей в эдакие ходячие бурдюки, понемногу сцеживая из их вен свежую кровушку. И полезно для здоровья, и ослабленная марионетка послушнее будет…

За дверью послышались шаги. Но, правда, не за той дверью, что вела в коридоры гильдии. Кто-то быстро бежал по каменной лестнице со стороны подвалов, очень странно стуча по ступеням сапогами. Будто не кожей были подбиты подошвы обуви, а тонкими костяными пластинами…

«Странные сапоги у стражи Никса, – шевельнулась в голове Хеллы мысль. – И почему из подвалов? Неужто этот олух додумался поставить охрану возле обоих входов? Как-то не верится, что у него может появиться настолько здравая мысль».