Аукцион - Макс Каменски

Официальные новости

«Журнал «Интернационал» был закрыт по требованию министерства внутренних дел. По мнению главного полицейского страны, данное СМИ превратилось в орудие пропаганды западных стран и уже в открытую вело политику вредительства. Необходимо понимать, что свобода информации не означает намеренного воздействия на население в целях возбуждения в нем ненависти и вражды, в том числе к действующей власти и отдельным социальным группам. При этом многие годы журнал получал финансирование от враждебных Городу стран».

Вести +

«О необходимости внесения изменения в Конституцию сегодня объявил Валерий Довлатов. По словам депутата, в условиях, когда Родина окружена врагами, ей как никогда еще в своей истории требуется сильная и надежная власть. Смена правящего режима в настоящее время ни к чему хорошему не приведет. И подходящий к концу срок пребывания нынешнего Главы Города в должности, должен быть увеличен. И хотя это требует внесения изменения в Конституцию, жители Города несомненно поддержат эту инициативу».

Государственные новости

«Несмотря на то, что жители полуострова Сапфировый однозначно выразили свою позицию, западные страны продолжат свою недружественную риторику. Вчера парламенты большинства этих государств проголосовали за организацию военной помощи Соседнему государству в виде предоставления вооружений, а также инструкторов и специалистов, которые перевооружат и обучат армию Соседа, чтобы она была впредь готова для отражения агрессии».

Газета «Город и мир»

***

– Владимир Васильевич! Владимир Васильевич! – в кабинет Главы ворвался раскрасневшийся и возбужденный от зашкаливающего потока противоречивых эмоций Ахмед Заринов. Костюм его был помят, верхняя пуговица рубашки расстегнута, галстук приспущен и свернут в сторону. Кажется, от бывшего вице-премьера немного пахло алкоголем. – Что же такое твориться? Вы ведь в курсе?

Владимир Васильевич не сразу отреагировал. В момент штурма его кабинета, он беседовал с Вольфом Ставрицким и Алексеем Боткиным, и что-то оживленно втолковывал своему начальнику аппарата. И даже ни на секунду не остановился, хотя Заринов практически кричал. Даже глаз на него не поднял. И только закончив то, что хотел сказать Ставрицкому, махнул рукой, давая понять, что тот свободен. Следом поднялся было Боткин, но его Глава остановил взглядом. Алексей Лаврентьевич остался на месте.

– Чего тебе надо, Заринов? Ты уволен, – спокойно сказал Глава Города, повернув голову к застывшему посреди кабине Ахмеду. За его спиной, очень тихой и мягкой походкой скрывался прочь Вольф Ставрицкий.

– Но почему? Я не понимаю! – в ужасе воскликнул Ахмед. – Еще вчера я здесь был вашим доверенным лицом, к вечеру у меня обыски и разговоры с псами вот этого вот, с пустыми глазами, – Заринов ткнул пальцем в сторону Боткина. – А с утра узнаю о своей отставке…

– Хватит истерить, Ахмед, – голос Владимира Васильевича зазвенел сталью. – И ты точно не в том положении, чтобы дерзить представителю ведомства, который занимается твоим делом.

Боткин мимолетно улыбнулся Заринову. От этой улыбки по спине Ахмеда пробежали мурашки.

– Но это же все ложь! Я не растратил ни рубля! Ни копейки себе не взял! Вранье, вранье! Боткин, ты же все это сам понимаешь! Я же говорил, объекты олимпийские встали, сроки горели! Человек от Ставрицкого пришел, где этот черт кстати? Только же тут был!

– Да, да. Не нужно повторять. Я знаком с этой историей. О том, как ты использовал имеющиеся в твоем распоряжении государственные фонды на решение вопросов со сроками.

– Конечно! А что мне оставалось делать? Этот Филиппов треклятый…

– С ним разберемся, – коротко сказал Боткин. Глава на это кивнул.

– Не нужно оправдываться теперь, Ахмед. Ты подвел меня. Конечно, Олимпиаду провел с блеском, молодец. За это, я думаю, фемида будет к тебе благосклоннее, чем могла бы в сравнительной ситуации, – на это Владимир Васильевич внушительно посмотрел на Боткина. Тот тут же коротко кивнул. – Однако то, что ты себя так замарал, ты меня очень сильно, сильно подвел.

– Да как я замарал?! – от накатывающего подобно шквалу чувства несправедливости Заринов чуть ли не подпрыгнул. – Вы совсем утратили уже связь с реальностью? У вас чиновники под носом воруют миллиарды! Покупают бешенные виллы, машины! Да весь народ видит, как расхищается добро государственное! За границу увозят кораблями! Они не замарали?!

– Ты вот вроде умный мужик, Заринов, – вздохнул Владимир Васильевич. – Впрочем, я это уже говорил. Ты что думаешь, государственное управление осуществляется через эти вот бумажки? – Глава Города показал на папку, лежащую у него на столе. Взяв ее в руку, он коротким взмахом швырнул её в стену, от чего листы частично выпали, некоторые разлетелись в стороны. – Или ты думаешь, глава того или иного района считает возможным выполнять мои указания, поскольку в некой Конституции что-то написано? Вернись в прошлое. Любые социальные явления всегда начинаются в прошлом. Как строилась власть? На силе. А кто эту силу держал на земле? Те, кто был повязан с вождем, затем сеньором, следом королем, а в демократии – либо господствующей партией или лидером. А связь эта в бумажках что ли? Расписульках? Нет. Сначала эта связь была в родстве, затем в держанной за службу земле, дарующей корм, затем титулах и земле, а затем в должностях, позволяющих брать кормежку с подвластного люда, теперь в должностях, дающих возможности. А нынче возможности эти в чем? Делать деньги. Деньги, за которые можно получать и кормежку, и прочие блага. И только через этот универсальный проводник силы лично обязанные лидеру своим благополучием чиновники исполняют его волю. Поэтому любая бюрократия немыслима без коррупции – вопрос лишь в ее размерах и управляемости. Ты же, Заринов, тоже не бедным стал человеком с тех пор как пришел на свой пост. Ну или вернее твоя жена. Будешь отрицать?

– Не буду, – переводя дыхание, ответил Ахмед.

– Ну вот. А если следовать букве закона, тебя еще за эти дела надо бы к стенке поставить. А хотя сейчас так не делают… Условное, дать, так ведь? В демократии же принято так? Как пишет наш Конституционный Суд? Надо во всех случаях учитывать степень опасности деяния и дифференцировать ответственность, – Владимир Васильевич коротко хмыкнул.

– Но тогда за что же вы так со мной?

– За то, что дал повод официально себя запятнать. Попался на уловку в чьей-то очень грязной игре. Кто там тебе якобы от Ставрицкого приходил – не имеет никакого значения. Если все так было плохо, пришел бы ко мне…

– Я приходил же! Просил, – чуть ли не завыл Заринов.

– Плохо просил, – покачал головой Глава государства. – Не ищи себе оправданий. Во всем, что не получалось – только твоя вина.