Дар волка - Энн Райс

Как только они оказались одни в лифте, Ройбен обратился к Лауре.

— Что он тебе сказал?

— Сказал, что был исключительно рад встрече с тобой, — ответила она. — Что ему стыдно за поступки его друга, что к нам больше никогда и никто не придет так, как пришел он, что…

Она умолкла. Выглядела она несколько потрясенной.

— Это же Феликс, так ведь? Этот человек и есть самый настоящий Феликс Нидек.

— Несомненно, — ответил Ройбен. — Лаура, мне кажется, я выиграл этот бой, если это вообще был бой. Думаю, мы все выяснили.

Они отправились в ресторан, чтобы поужинать, и по дороге он подробно, насколько мог, пересказал их разговор.

— Он явно был искренен с тобой, — сказала Лаура. — Он ни за что не стал бы разговаривать со мной, успокаивать меня, не будь он искренен.

Она невольно поежилась.

— И, возможно, он знает все ответы на все вопросы и искренне желает поведать тебе все, что ему известно.

— Будем надеяться, — ответил Ройбен. Он едва мог сдержать охватившие его радость и чувство облегчения.

Они приехали в кафе на Норт-Бич задолго до обычного времени ужина и без проблем нашли себе столик у стеклянных дверей. Дождь ослаб, просвечивало голубое небо, добавляя радости к хорошему настроению Ройбена. Несмотря на холод, люди сидели за уличными столиками. Авеню Коламбус, как всегда, была полна машин. Город выглядел ярким и свежим, вовсе не тем мрачным ночным призраком, от которого он сбежал.

Ройбен был опьянен успехом и не скрывал этого. Будто проблеск голубого неба среди дождя, так он это чувствовал.

А когда снова подумал о том, как Феликс стоял, держа в руках руку Лауры, разговаривая с ней, то едва не расплакался. Он гордился ею, гордился тем, как прекрасна она была тогда, в простых серых шерстяных брюках и свитере, подтянутая, ухоженная и блистающая. Она, как обычно, перевязала седеющие волосы у шеи лентой, а на прощание ослепительно улыбнулась Феликсу.

Ройбен с любовью глядел на нее. Теперь ты в безопасности. Он не позволит, чтобы с тобой что-то случилось. Он специально задержался, чтобы заверить тебя в своих добрых намерениях. Увидел, как ты прекрасна, нежна и чиста. Ты не я. А я — не ты. Он не пойдет против своего слова.

Ройбен заказал обильный ужин итальянской кухни — салат, суп минестроне, каннелони, телятину и багет.

Хрустел салатом, продолжая пересказывать Лауре свой разговор с Нидеком, когда пришла эсэмэска от Селесты. «SOS. Это касается нас».

«Рассказывай», — ответил он.

«Мы еще вместе или как?» — спросила она.

«Главное, чего я хочу, так это того, чтобы мы остались друзьями», — набрал он большими пальцами.

Если это грубо, жаль, очень жаль, но он должен был сказать это. Было бы совершенно нечестно по отношению к ней оставлять все как есть.

«Значит ли это, что ты не ненавидишь меня за то, что я с Мортом?» — написала она.

«Я рад, что ты теперь с Мортом», — ответил он. На полном серьезе. Он знал, что Морт будет рад этому. Наверняка. Морту всегда нравилась Селеста. Если она наконец-то ответила на его чувства, приняла его таким, какой он есть, гением в мятом и пыльном костюме, с взъерошенными волосами и отсутствующим выражением лица, что ж, это круто для них обоих.

«Морт тоже рад этому», — мгновенно ответила она.

«А ты рада?»

«Я рада, но я все равно люблю тебя, буду скучать по тебе, а еще за тебя беспокоюсь, как и все остальные».

«Тогда ты останешься мне другом».

«Навсегда».

«Что нового про Человека-Волка?»

«Не больше, чем известно всем».

«Люблю тебя. Мне пора».

Он убрал телефон в карман.

— Все окончилось, — сказал он Лауре. — Она счастлива. У нее роман с моим лучшим другом.

На лице Лауры промелькнула радость, и она улыбнулась.

Он хотел сказать ей, как он ее любит, но не сказал.

Медленно выпил бульон, будто через силу.

Лаура наслаждалась едой, а не щипала ее понемногу. Ее лицо осветилось радостью, которой он уже давно не видел.

— Подумай об этом, что все это означает, — сказал он. — Мы только что расстались с человеком, который может знать все ответы на наши вопросы. Человеком, который знает, какие исследования велись в той лаборатории, что они выяснили, если выяснили, что известно другим, разделившим с ним эту судьбу, судьбу Морфенкиндер, как они себя называют, кем бы и чем бы они ни были. Как долго мы сможем жить с этим, как управлять превращением, может ли это быть обращено вспять, чтобы кто-то мог снова жить обычной жизнью.

— Ты хочешь иметь шанс снова жить обычной жизнью?

— Нет.

— А я так не думаю.

Ройбен покачал головой.

— Вовсе нет. Я и не знаю, почему я так сказал. Может, подумал, что могу захотеть обратить это вспять. — Его голос стал невнятным, а на глазах выступили слезы. В присутствии Лауры он проплакал больше, чем за всю свою предыдущую жизнь в присутствии матери. Ну, может, не совсем. — Я просто хочу, чтобы он помог мне в этом.

Лаура взяла его за руку.

— Он это сделает, — сказала она.

Он поглядел ей в глаза.

— Ты согласна принять Хризму? — прошептал он.

Она вздрогнула, но не отвела взгляда.

— Ты имеешь в виду риск гибели? — спросила она. — Не знаю. — Она помрачнела. — Слишком рано о таком думать, не так ли? Я причастна этой силе, поскольку ею обладаешь ты.

«Этого недостаточно», — подумал он.

29

Лаура вела машину, а Ройбен спал, прислонив голову к стеклу «Порше».

По дороге они заехали в его дом в Сан-Франциско. Ройбен был уверен, что Саймон Оливер обязательно известит Грейс или Фила о том, что он в городе. Так оно и оказалось.

Грейс уже готовила ужин, Фил сидел за столом, на кухне стояли Селеста и Морт, с бокалами с вином в руках. Пришел в гости и друг Грейс, талантливый онколог, которого Ройбен не помнил по имени. Он помогал накрывать на стол вместе с другой женщиной-врачом, которую Ройбен видел впервые. Играла «Джаз-самба» в исполнении Стэна Гетца и Чарли Берда, всем явно было вполне хорошо.

Ройбен почувствовал острейшую тоску по ним, по уютному дому, по шумной компании, всей той жизни, которую он оставил. В остальном все так, что лучше не придумаешь. Народу много, значит, допрашивать и приставать не будут. Все вежливо поздоровались с Лаурой, в особенности — Селеста, которая явно была рада, что Ройбен уже кого-то себе нашел. Морт, конечно же, выглядел виновато, что было вполне предсказуемо. Ройбен улыбнулся и легонько ткнул его кулаком в локоть. Рози бросилась к Ройбену, обнимая его.

Конечно, Грейс попыталась отвести его в сторонку для разговора, но она не могла оставить стейки, жарящиеся на плите, и брокколи, которую она обжаривала с чесноком. Удовольствовалась его нежным поцелуем и признанием в любви, сделанным шепотом.