Балтийцы вступают в бой - Владимир Трибуц

Свидетельство этой сложной минной обстановки можно найти, в частности, в уже упоминавшейся статье Ю. Ровера «Минная война в Финском заливе, сентябрь — ноябрь 1941 года». «Так как после эвакуации из Ревеля находящиеся при входе в Финский залив базы Ханко и Оденсхольм оставались в советских руках, — пишет Ю. Ровер, — немецкое командование считалось с возможностью советских попыток прорыва через заграждение Юминда, чтобы обеспечить или эвакуировать отрезанные западнее Кронштадта и Ленинграда базы. Поэтому прежде всего считали необходимым закрыть проходы в заграждении Юминда, сделанные при прорыве советских кораблей. Так, ночью 29, 30 и 31 августа флотилия кате ров — заградителей поставила три заграждения (Д-31, Д-32, Д-33) восточнее старого финского заграждения «Валкярви» (по 30–36 мин ЕМС и соответствующее число буев). На пути русских в центре Юминды было поставлено дополнительное заграждение из 36 мин ЕМС и 40 буев…

В ночь на 3 сентября финский заградитель поставил западнее Юминды новое заграждение из 84 мин, одновременно немецкий заградитель «Кайзер» западнее этого заграждения поставил 120 предохранительных буев… Чтобы затруднить рейды советских кораблей в Ханко, финские сторожевые катера ночью 24 и 29 августа и 3 сентября поставили заграждение по 12 мин южнее подступов к Ханко.

…В ночь на 8 сентября катера из Котки поставили 48 мин северо- восточнее Сескара, охраняемые 40 буями… В ночь на 11 сентября флотилия катеров — заградителей поставила на путях к востоку от Гогланда заграждение из 36 мин ЕМС и 40 буев…

Повышенная активность Балтийского флота, связанная с применением артиллерии, вызывала опасения, что Советы в случае грозящей потери Ленинграда и Кронштадта смогут попытаться с готовыми к выходу в море кораблями своего флота пробиться на запад и интернироваться в шведских водах. Чтобы предотвратить это, было решено усилить заграждение Юминда. 17 сентября минный заградитель «Кобра» поставил заграждение севернее мыса Пури- кари из 66 мин ЕМС и 100 буев и западнее Юминды — заграждение из 136 мин ЕМС, прикрытых 200 буями. Чтобы избежать возможности обхода этих заграждений, заградитель «Кайзер» поставил 21 сентября севернее маяка Каллбодагрунд заграждение из 126 мин и 100 буев и западнее этого маяка — 86 мин ЕМС. При возвращении с минной постановки заградитель «Королева Луиза» попал на мину и погиб.

…2 ноября в первый раз был отмечен, очевидно успешный, прорыв соединения из восьми кораблей на запад через заграждение Юминда. Были приняты соответствующие меры. В ночь на 3 ноября немецкий заградитель «Кайзер» поставил западнее Юминды на предполагаемом советском пути новое заграждение из 150 мин ЕМС (Д-46). Но в последующую ночь с берега наблюдали обратный рейс этого соединения и от этих мер, направленных против прорыва на запад, отказались… 12 ноября два финских заградителя вышли в ночь, чтобы поставить заграждение северо — западнее Юминды (Д-46). 14 ноября в районе этого заграждения наблюдалось большое число взрывов».

Можно видеть, что после прорыва флота из Таллина в Кронштадт противник два с половиной месяца выставлял все новые и новые минные заграждения. Всего же в Финском заливе с начала войны противник поставил 4631 мину и 3361 минный защитник.

Кроме того, на всем пути перехода существовала опасность обстрела наших кораблей береговыми батареями, атак авиации, торпедных катеров и подводных лодок. Враг находился в базах

(Хельсинки, Котка, Порккалауд, Таллин), которые располагались на обоих берегах залива; расстояние от них до фарватера, которым шли наши корабли, составляло всего 8—12 миль. В этих условиях корабли при каждом переходе вынуждены были избирать новые пути, постоянно менять курсы. Почти все маяки в Финском заливе не работали. Лишь на участке Кронштадт — Гогланд использовалась служба навигационного ограждения для обеспечения переходов.

Предварительное траление также было невозможно вести, так как в районе переходов господствовал противник. Но если бы оперативная обстановка и позволяла предварительно тралить минные поля, то и это не спасало положения, так как корабли и суда, проходя ночью опасные районы по счислению, далеко не всегда держались бы в пределах очищенной полосы.

Полное исключение подрывов на минах могло быть достигнуто только в результате достаточно точного определения границ опасных районов с последующим частичным уничтожением мин на фарватере шириною 10–12 кабельтовых и охраны протраленных фарватеров. Однако в этом случае противник сразу обнаружил бы боевое траление и, надо полагать, немедленно отреагировал. Поэтому оставалось единственное — проводка кораблей непосредственно за тралами базовых тральщиков, которые обеспечивали относительную безопасность движения за ними боевых кораблей и транспортов, большую скорость хода и скрытность.

Личному составу тральщиков, экипажам боевых кораблей и транспортов предстояли большие моральные и физические испытания, особенно при совместном плавании ночью, когда необходимо было сохранять свое место в походном порядке, поддерживать непрерывную связь друг с другом, быть в постоянной готовности к оказанию взаимной помощи.

Наши люди были хорошо подготовленными моряками. За четыре месяца войны они приобрели немалый боевой опыт. За это время почти все эскадренные миноносцы участвовали в боях с вражескими кораблями в Рижском заливе, многократно противоборствовали вражеской авиации, особенно в ходе боев в Моонзунде. Многим из них приходилось иметь дело с неприятельскими минами, приносившими большие потери и повреждения. Экипажи эокадренных миноносцев и их командиры Е. П. Збрицкий, В. Ф. Андреев, Е. Б. Ефет, Б. П. Левченко, М. Т. Устинов, М. Д. Осадчий, В. И. Маслов, командиры дивизионов Г. С. Абашвили, С. Д. Солоухин, А. И. Заяц были уже «обстреляны» и подготовлены к решению самых сложных задач.

Базовые тральщики, отлично построенные советскими кораблестроителями, за эти месяцы также совершили много славных дел. Ни дня, ни ночи не знали покоя эти боевые корабли. Непрерывная проводка за тралами и сопровождение транспортов и боевых кораблей, боевое траление, перевозка на борту таких важных грузов, как бензин, боезапас для авиации в отдаленные гарнизоны, — вот далеко не полный перечень их обширных задач. Отличные экипажи под командованием П. Т. Резванцева, М. Д. Годяцкого, И. Я. Станового, Н. С. Дебелова, А. В. Цыбина, А. М. Савлевича, Г. А. Бада- ха, С. В. Панкова, М. П. Ефимова, Е. Ф. Шкребтиенко, В. Л. Гиллер- мана, М. А. Опарина и других представляли к этому времени слаженные боевые организмы, получившие солидный боевой опыт. Нужно отметить, что и экипажи минных заградителей «Марти» и «Урал» под командованием капитана 1 ранга Н. И. Мещерского и капитана 2 ранга И. Г. Карпова также были прекрасно подготовленными боевыми кораблями. Они выполнили на морском театре за четыре месяца войны основные оборонительные минные постановки и сыграли заметную роль в обороне морских подступов к Ленинграду.

План эвакуации гарнизона Ханко оформился не сразу. На Военном совете флота был рассмотрен порядок и очередность вывоза личного состава, обслуживающего персонала, техники, продовольствия и других материальных ценностей. Учитывая мнение командира базы, решили вывезти в первую очередь войска второго эшелона, тылы, гражданское население, личный состав, не принимавший непосредственного участия в обороне. Наиболее боеспособные части, державшие оборону, — десять — двенадцать тысяч человек — запланировали эвакуировать последними на больших транспортах и боевых кораблях одновременно. Эшелонированная эвакуация обусловливалась тем, что мы не располагали необходимым количеством транспортных средств и кораблей обеспечения.

В ходе операции штаб флота скрупулезно анализировал все данные по обстановке, особенно минной, с учетом предыдущего похода разрабатывал рекомендации для предстоящего, которые утверждались Военным советом. В рекомендациях учитывалось, что путь между Гогландом и Ханко 130–140 миль корабли и суда должны проходить в темное время суток, чтобы не быть обнаруженными и не подвергаться ударам вражеской авиации и обстрелам крупнокалиберных батарей, установленных на острове Мяки- луото, на мысе Юминда и в других пунктах.

Для оказания помощи кораблям и судам на случай подрыва на минах был создан специальный аварийно — спасательный отряд (командир капитан 2 ранга И. Г. Святов, военком бригадный комиссар Р. В. Радун), который с 27 октября базировался на остров Гогланд. В него входили тральщики, буксиры, спасательные суда, сторожевые и торпедные катера. Отряду вменялась в обязанность также перевозка с Гогланда в Кронштадт грузов и людей, которые окажутся на острове в результате спасательных действий.

На Гогланде сосредоточивались запасы горючего для торпедных и сторожевых катеров, которые не могли пройти от Кронштадта до Ханко за одну ночь. Сюда направлялись корабли при ухудшении погоды.