Остановка на Медленном Году (сборник) - Фредерик Пол

— Думаю, ты устал.

Деккер кивнул, когда ему об этом напомнили, он понял вдруг, насколько устал.

— Так давай соснем. Тебе понадобится весь отдых, какой ты сможешь урвать, Дек. Здесь в Найроби есть хорошие подготовительные курсы. Я знаю некоторых тамошних учителей. Школа направлена не именно на Оорт, но они подчистят тебе теорию, — он остановился, чтобы отхлебнуть пива. — Школа недешевая, а у меня не так много денег. У тебя есть куэс?

— Земные деньги? Нет. Ты послал мне денег на проезд, но от них ничего не осталось.

— Я и не думал, что что-то останется. Я дам тебе амулет — он нужен тебе для того, чтобы расплачиваться — и переведу на счет около сотни куэс просто на карманные расходы. Правда, это немного, и я не могу себе позволить держать тебя в школе вечно. Но в любом случае, этой вечности у тебя нет. Примерно через семь недель тебе необходимо пройти тесты для обучения по проекту, а это не так просто.

— Я уже закончил все подготовительные курсы, — с гордостью возразил Деккер.

— Естественно. На Марсе, и давно. В любом случае, здесь это будет гораздо тяжелее, ведь чисто физически ты не привык к гравитации. Это тебя будет изматывать. Я слышал, когда ты хочешь, ты можешь работать упорно, правда?

— Думаю, да.

— Тогда захоти, Деккер. Это важно. Все, что я могу дать тебе, это один только шанс.

Через неделю Деккер пришел к выводу, что занятия в школе, как и предсказывал Болдон Де Во, даются ему тяжело, и что это оказалось для него неприятным сюрпризом. Несмотря на слова отца такого он не ожидал. Он придерживался утешительного общемарсианского, что поскольку все на Марсе, естественно, лучше, чем на Земле — не исключая физических проблем и проблем окружающей среды, каждый, кто успевал в школе дема, естественно окажется на первом месте в любом классе Земли.

Оказалось, не совсем так. Выяснилось, что другие студенты чертовски быстро все схватывают и умны. Почти все они были черными, обстоятельство поначалу удивившее Деккера. Безусловно, существование чернокожих людей не являлось для него новостью, на Марсе было немного чернокожих. Но нигде на Марсе они не представляли собой такое подавляющее большинство, как впрочем не было и подавляющего большинства белых.

Основным видимым исключением был преподаватель, мистер Каммингс. Он был гораздо светлее, чем все остальные в комнате для занятий, но его кожа при этом была если не цвета какао, то цвета молочного шоколада, на несколько оттенков темнее кожи Деккера. Так что Деккер выделялся. Не только своей кожей. И не только своим ростом, хотя он и возвышался надо всеми в классе. Другим заметным отличием являлась манера одеваться. И мужчины и женщины носили сшитые на заказ яркие рубашки и шорты, которые оставались великолепно отутюженными, чем бы ни занимался их владелец. И это по сравнению с мятыми синтетическими джинсами Деккера. Обувь они носили, как к изумлению своему обнаружил марсианин, из кожи. К тому же это не были просто какие-нибудь шкуры убитых животных, поскольку одни носили на ногах свиную кожу, другие кожу коров, а у пары студентов обувь была сшита из страусиной шкуры. Деккеру никогда не приходило в голову, что кто-нибудь может согласиться носить что-то, снятое с убитого животного.

Были и другие неожиданности. Не столько в плане обучения, хотя Деккера раздражала необходимость запоминать огромное количество дат из истории разных стран, которой никогда не уделялось особого внимания в Сагдаеве. И все же большая часть курсов давалась Деккеру сравнительно легко. Математика остается математикой, неважно, на какой ты планете, а так же физика, химия и астрономия. Самым большим сюрпризом оказалось то, что у студентов Найроби не было обязательных занятий по уступчивости. А вместо этого имелись дважды в неделю сбивающие с толку занятия, которые студенты называли «толкай-ворчи». Они, как объяснил преподаватель, увидев ошеломление на лице Деккера, созданы для снятия напряжения, так чтобы люди могли лучше ладить друг с другом, а толкание и — ворчание были вполне реальны и очень физичны.

И даже небезопасны для недавно прибывшего на Землю марсианина, чьим костям еще предстояло приспособиться к земному тяготению. Первое упражнение, какое им предстояло, звалось «прорыв». Все, кроме одного студента, становились в плотный круг, обняв друг друга за плечи, в то время как задачей оставшегося студента было проникнуть внутрь этого круга. Поначалу Деккер решил, что может быть, даже получит удовольствие от этого упражнения, поскольку рядом с ним оказалась необычайно высокая для земных женщин студентка по имени Сэлли Мой. Прижать ее теплое тело к себе казалось интересным во многих отношениях и отнюдь не неприятным. Но когда мистер Каммингс дал сигнал начинать, оставшийся студент слабым звеном выбрал Деккера. Опустив голову, и с разбегу на полном серьезе врезался ею Деккеру в живот. С резким «ух» из Деккера вышел весь воздух.

Мистеру Каммингсу хватило и этого. Он освободил марсианина от занятий и на следующем занятии, что-то вроде борьбы, поставил его в паре с молодым человеком по имени Уолтер Нгемба, который пообещал, что будет осторожен. Как бы он ни обещал, что все будет полегче, этого явно было недостаточно, хотя он был осторожен. Но когда Нгемба перебросил его через спину и придавил его плечи к мату, Деккер поморщился от сотрясения. Вновь вмешался мистер Каммингс. Деккер удалился к стене, счастливый тем, что может сохранить свои марсианские кости в целости, впрочем ему было жаль, что его призвали негодным принять участие — равно как сожалел он и о том, что не удалось побороться с Сэлли Мой. Женщины не играли особой роли в его планах на ближайшее будущее, особенно, если они не препятствовали шансу попасть в академию, но удивительно приятно было ощущать в руках ее теплое тело.

Его размышления прервал свисток мистера Каммингса. Бросив на Деккера дружелюбный взгляд, преподаватель сказал:

— Думаю, сегодня мы чуть пораньше перейдем к вербальной фазе. Деккер, так как ты не извлек ничего из первой части нашего занятия, вот — твой шанс отыграться на Уолтере. Быть может, тебе захочется начать с ругательств в его адрес?

— Почему? — спросил Деккер.

— Как, для того, чтобы оскорбить его. Разве у вас на Марсе нет управления враждебностью? Все дурные мысли, какие когда-либо приходят в голову, рано или поздно выливаются в общественную систему. Оскорби его расу. Скажи, например, что-нибудь вроде: «Вы тупые кафры, вообще, не люди».

Деккер посмотрел на Уолтера Нгемба, который ответил ему исполненной ожидания улыбкой, а потом снова на преподавателя.

— А что такое кафр? — спросил он.