Житие колдуна. Тетралогия (СИ) - Татьяна Садыкова

  - И правда - не сон, - впервые искренне улыбнулась яркоглазая девушка. - Вкус воды настоящий.

  - Точно ничего не болит? - учтиво осведомился я, отложив флягу в сторону.

  Я захотел было дотронуться до девушки, чтобы проверить ее физическое состояние, но она вдруг резко перехватила мою ладонь, сжав кисть в тиски. Ее лицо на мгновение исказилось от гнева и злости, обещая мне медленную смерть, если я до нее дотронусь хоть пальцем. Но через пару томительных секунд пациентка отпустила руку так же резко, как и схватила.

  - Простите, - извиняюще попыталась улыбнуться она. Подняла свою тонкую руку, по-новому смотря на ладонь. - Я... не знаю, что на меня вдруг нашло. Мне... я просто не хочу, чтобы вы до меня дотрагивались.

  - Все ясно, - вздохнул я и, встав с корточек, сел на ящик. Я был знаком с таким поведением. Мой наставник по целительству, магистр Гарриус, объяснял это как посттравматический синдром. Когда я только учился, проходя практику в госпитале, сталкивался с такими пациентами. Шион просто боится, что я причиню ей боль, что буду избивать ее, как те палачи, до потери сознания. Сейчас самым лучшим выходом из ситуации будет не упоминать при ней события прошлых дней. - Хорошо, тогда давай просто поговорим. Без осмотра. Тебя ведь устраивают простые разговоры?

  Яркоглазая девушка коротко кивнула, внимательно смотря на меня.

  - Для начала познакомимся. Меня зовут Ник. Как ты уже, наверное, догадалась я целитель и по совместительству дядя твой... гм... подруги Петры. А тебя ведь зовут Шион?

  - Петры? - на мгновение удивилась она, но через секунду фыркнув, лукаво улыбнулась. - Не знала, что у нее есть такой симпатичный молодой дядя. Да, меня зовут Шион, у моего папы была на удивление богатая фантазия. Я люблю прогулки под луной и свежую выпечку... красть из кухни храма.

  Я усмехнулся. Точно, она с племянницей два сапога пара. Неудивительно, что они за такое короткий промежуток времени сблизились. Ну, хотя бы она пытается шутить, а не впадает в апатию. Это факт меня радует, значит, у нее крепкие нервы, и организм избрал верную тактику исцеления покалеченной души.

  - А теперь расскажи мне о том, как ты сейчас себя чувствуешь.

  - Главное, что мне больше не больно, - искренне улыбнулась она. - Не очень удобно лежать, хочется повернуться, я чувствую, как мое тело затекло... Когда я пытаюсь пошевелиться, по телу проходят мурашки, как вспышка тока... Непривычно... О, еще чуть не забыла, у тебя... давай сразу перейдем на "ты", у тебя Ник, очень колючее одеяло. Все жутко чешется.

  - Это... км... не одеяло, а мой плащ, - смущенно пробормотал я, отвернувшись, когда девушка особо не церемонясь, стала чесаться под одеялом, в блаженстве растянув улыбку на пол лица.

  -Да? Но это сути не меняет... у-у-у-у... какой он все-таки колючий.

  Исходя из слов девушки, можно сделать вывод, что организм у нее крепкий, смог быстро усвоить мою энергию. Я, конечно, не слишком ей верю, что у нее ничего не болит - таких чудес медицина еще не знала, но выглядит она лучше. Болезненные оттеки спали, цвет кожи поменялся с серого на нежно-розовый, нет кругов под глазами, синяков. Говорит она бойко, постоянно улыбается, руки двигаются, пальцы функционируют нормально - физическое состояние больной можно считать удовлетворительным. Только вот взгляд у нее, несмотря на показное веселье и радость, затравленный.

  Вдруг входная дверь открылась и в комнату вошла моя племянница. Шион вздрогнув от резкого звука, с любопытством стала осматривать первую посетительницу.

  Петра тихонько прикрыв за собой дверь, удивленно посмотрела на нас. Увидев мою пациентку, лицо племянницы просветлело, она чуть не плача от радости кинулась к кровати.

  - Шион! Я так рада, так рада, - сказала волшебница дрожащим от волнения голосом, после повернулась ко мне, в ее глазах стояли слезы. - Дядя, я всегда знала, что ты самый лучший!

  Она крепко меня обняла, пытаясь одной рукой унять льющиеся против воли слезы. Девушка, всхлипывая и одновременно смеясь, говорила мне какие-то слава благодарности, клялась в вечной любви и повторяла другие несуразные фразы, какими благодарят за помощь целителя люди. Я, немного послушав ее счастливый бред, отпрянув от удушающих объятий, строго посмотрел в глаза этой маленькой лгунишки.

  - Ты мне солгала, - сухо произнес я. Улыбка племянницы вмиг померкла. Я был на нее зол. Сколько можно мне врать? Сколько можно меня использовать? - А я тебе верил, Петра. Ты меня сильно разочаровала.

  Я встал с ящика, и направился к двери. Сил моих больше не было слушать это лгунью и слушать ее увертки. Моя душа ныла от боли, которую мне причинила Петра. Она ведь моя крестница, дочь моего лучшего друга - самого близкого и дорогого для меня человека. Я всегда, даже если против нее будет целый мир, буду ее поддерживать, помогать, если она обратится ко мне за помощью. Но больше всего на свете я не люблю, когда мне лгут, я предпочитаю слышать горькую правду, чем сладкую ложь. Я верил ей, я слепо верил моей маленькой племяннице, и она меня так жестоко обманула. И от этого на моей душе сейчас было погано, мне казалось, что будто мне всадили кинжал в спину.

  Я свою работу сделал, я сполна выполнил свое обещание - Шион спасена, ей больше ничего не грозит. Меня теперь ничего не удерживало в этом прогнившем изнутри "святом" городке.

  - Постой! - крикнула Петра, схватив меня за рукав робы. - Да, я лгала. Признаю. Но у меня на это были причины...

  - Какие причины?! - перебил я девушку, сверля ее грозным взглядом. Ну вот, началось. Теперь она будет снова лгать... Как мне все это надоело. - Какие причины? Хотя бы сейчас не лги! Прошу, не надо разочаровывать меня сильнее.

  - Ты бы не спас Шион, если бы знал, что она девушка! - крепче сжимая рукав, упрямо посмотрела на меня дочка Фила.

  - Петра, я, конечно, не одобряю твой выбор, и вообще отношусь негативно к таким нетрадиционным отношениям, но...

  - Какие такие нетрадиционные отношения? - возмутилась бывшая жрица. Я удивленно посмотрел на свою пациентку. Только не говорите мне, что крестница и в этом мне навесила лапшу на уши. - Я и Петра просто подруги. Красавчик, я, конечно, притворялась мужчиной, но не настолько же!

  У меня как будто камень с души упал - моему другу не придется сообщать, что его дочь предпочитает девушек. А я уже было поверил в то, что Риэл оказался настолько плох, что Петра навсегда разочаровалась в мужском роде. А что, было бы забавно посмотреть на его выражение лица, если бы я сообщил ему эту "потрясающую" новость.

  - Если бы я сказала тебе, что хочу спасти подругу, причем жрицу, ты бы никогда не согласился, - вздохнула Петра, отпустив мой рукав. Умоляюще посмотрела на меня, надеясь, что такое оправдание сможет удержать меня в этом городе еще на пару часов. - Тем более нельзя было чтобы хоть кто-то узнал раньше срока, что Шион девушка. Это поставило бы ее жизнь в еще более серьезную опасность.

  Я, немного поразмыслив, решил повременить со скорой отправкой домой. Любопытство пересилило обиду на племянницу. Да и по своей натуре я человек отходчивый... бываю иногда.

  - Почему?

  - В апостолы берут только мужчин, - вздохнула Шион. Я и Петра повернулись к кровати. - Считается что женщина - это греховный сосуд, притягивающий к себе демонов. И если жриц еще как-то, но терпели, то священные войны Великой должны быть непогрешимы душой и телом. Я с детства мечтала стать апостолом. Мечтала служить Богине Элисень, беречь мир от демонов и зла, что скрывается в сердцах людей. Я с легкостью прошла все испытания чтобы стать войном Великой - до изнеможения тренировалась, часами медитировала, неустанно молилась прося Богиню дать мне сан... но вот только была одна проблема - я по воле Пресветлой родилась не того пола.

  - И ты притворилась мужчиной? - вздохнул я. Глупая девчонка. И что ей так нетерпелось положить свою жизнь на алтарь религии? Не понимаю я этих фанатиков. Какой резон служить Богини и губить зря свою молодость? Она же простой человек, ее жизнь так скоротечна, не лучше ли ее потратить на хорошую цель, а не на религиозные бредни?

  - А что мне оставалось? Я хотела осуществить свою мечту. Я была осторожна, никто даже не догадывался, что в ряды апостолов затесалась женщина. Мне повезло в одном, - девушка, горько усмехнувшись, показала рукой на себя. - Богиня не наделила меня формами, я похожа на мальчишку... стоит затянуть потуже бинты, надеть свободней хламиду - и все считают тебя парнем. Никто даже не мог предположить, что я жрица. Да и из-за того, что я была легче остальных, проворней, гибче я стала быстро продвигаться по иерархии апостолов вверх, и вот однажды мне дали шанс доказать, чего я стою на деле...

  Шион, фыркнув, посмотрела на Петру. Я улыбнулся. Пристальный взгляд моей пациентки ясно давал понять, что этот шанс она с треском провалила. Петра оказалась не по зубам даже девушке, которая посвятила свою жизнь служению Богине. Похоже, с каждым мгновением моя обида тает. Крестница всегда умела растопить мое сердце. Настоящая проказница - и как на такую можно долго сердиться?