Мое сердце - Смолл Бертрис

— Да уж, — согласился с ней Мурроу. — Эта жара просто оглупляет, твоя правда. Открой окна, может быть, это поможет.

— И теперь, когда мы причалили к берегу, можете пить столько воды, сколько влезет. — Он улыбнулся обеим женщинам, пока они неохотно рассаживались за шахматным столиком, и поспешил из каюты. Как только он вышел, Велвет встала и быстро выскользнула следом за ним. Очутившись на палубе, она спряталась за бочкой, откуда могла все отлично видеть.

Корабль был надежно причален, а на берег сброшены сходни, чтобы несколько сурово-вежливых иезуитов могли подняться на борт.

— Вы быстро вернулись, капитан О'Флахерти, — проговорил Эстебан Рун Орик, личный советник губернатора, ступив на корабль.

— Где моя мать и ее муж? — требовательно спросил Мурроу. — Часть нашего уговора — присутствие моих родителей на берегу этой крысиной дыры. Я должен убедиться, что они живы и с ними все в порядке. Где же они?

— У нас возникли некоторые сложности, — начал святой отец успокаивающим тоном, — но разве не дал я вам слово святой церкви, что им не будет причинено никакого вреда, капитан?

— Тогда где же они, отец Орик? — Мурроу еще раз обежал взглядом причал, и внезапно что-то кольнуло его. Когда они отплывали в Англию, поврежденный корабль матери был пришвартован как раз у этого пирса. Сейчас же его нигде не было видно. Он моментально понял, что произошло. Они бежали! Его мать и Адам нашли какую-то возможность для побега и, конечно, не замедлили воспользоваться ею!

— Они бежали! — с триумфом в голосе воскликнул он.

— Да, — признался священник. — Три месяца назад. — На его тонких губах мелькнула легкая улыбка. — Ваша мать — изумительная женщина, капитан. Как вы знаете, мы заключили в тюрьму основную часть ее команды, оставив на борту только несколько человек для ремонта корабля. И тем не менее она как-то ухитрилась освободить всю свою команду, обезоружить солдат, охранявших судно, и выйти в открытое море. Его превосходительство губернатор весьма огорчен таким поворотом событий.

— Ничуть не сомневаюсь в этом! — Мурроу улыбался во весь рот.

— С вашей стороны, капитан, было очень благородно вернуться, чтобы заплатить выкуп, — проговорил отец Орик.

— Ну, ну, падре, — ответил Мурроу. — Я не вижу причин платить за что-то, чего у вас нет. — Он был невероятно доволен тем, что его мать сыграла такую шутку с португальцами. То-то будет разговоров в Англии, когда они вернутся, а если еще он сможет привезти назад весь выкуп в целости и сохранности, ему могут даже даровать рыцарское достоинство. Сэр Мурроу О'Флахерти. Да, его Джоан это понравилось бы.

— Но мы же договорились… — начал священник.

— Нет, — прервал его Мурроу. — Ваш губернатор, презрев все законы гостеприимства, незаконно захватил мою мать, ее мужа и их беспомощное судно, когда они зашли в порт в поисках помощи. Потом он еще и потребовал выкуп, как какой-нибудь пират. Договор же с пиратом не может быть вопросом чести.

— Мне очень жаль, капитан, что вы так смотрите на этот вопрос, ибо половина денег предназначалась на нужды церкви здесь, в Индии, и я не могу допустить, чтобы мы их потеряли. Как истинный сын церкви, вы должны это понимать.

— Вы ничего не можете сделать, падре, — спокойно ответил Мурроу.

— Ошибаетесь, могу, — ответил иезуит, неспешно указывая рукой куда-то в сторону.

Глаза Мурроу проследили за направлением его жеста, и, к своему ужасу, он вдруг обнаружил, что его корабль окружен большим отрядом португальских солдат, которые до этого, видимо, прятались в тени пакгаузов на берегу, а сейчас часть из них уже поднялась на борт.

— Вы зря теряете время, падре, — попытался он сблефовать. — На корабле нет никакого золота.

— Я никогда не поверю, что вы вернулись без выкупа, — сказал отец Орик. — Если золота нет на этом корабле, значит, оно есть на других, которые ждут вашего сигнала, прячась за горизонтом, капитан.

— Этого, падре, вы никогда не узнаете, ибо я не намерен ни подтверждать, ни опровергать вашу догадливость.

— Значит, вы не будете возражать, если мы обыщем корабль? — последовал вопрос.

— А у меня есть выбор? — пожал плечами Мурроу. Велвет выскользнула из своего укрытия и нырнула назад в большую каюту брата, чтобы поделиться с Пэнси новостями. Она чувствовала такую же радость, как и ее брат, от этих новостей. Пэнси тоже была довольна, но по другой причине:

— Значит, нам не придется задерживаться здесь, миледи? Мы можем прямо сейчас развернуться и плыть домой? Отлично! Господи, эта жара доконает меня. Я бы не смогла прожить здесь целый месяц.

— Бедняжка Пэнси, — пожалела ее Велвет. — Для тебя, конечно, это было нелегкое путешествие — морская болезнь в первые месяцы и эта жара сейчас. Я попрошу Мурроу запастись для нас свежими фруктами и овощами, прежде чем мы отчалим. Мы так давно не ели ничего подобного.

— Да, это будет чудесно, миледи. Может быть, это из-за морского воздуха, но мне так хочется фруктов. Не пойму, как это мой папаша болтается в море по многу месяцев кряду, и так из года в год.

— Он оставался дома достаточно надолго, чтобы сделать с твоей матерью всех ваших детей, — пошутила Велвет. Пэнси в ответ весело рассмеялась:

— Ага, ваша правда! И все-таки я не понимаю, как он и другие моряки выносят все это. Ваш брат, спасибо ему, выбрал маршрут вблизи африканских берегов. Мы причаливали к берегу, пополняли запасы воды и пищи. Иначе я вообще не смогла бы все это пережить, миледи. Надеюсь, у вас не появилось склонности к морским путешествиям, как у вашей матушки?

— Нет, Пэнси, не появилось. Я буду рада вернуться домой в Англию! Первое потрясение от смерти Алекса сейчас уже прошло, хотя я никогда не смогу забыть его и проведу остаток жизни, оплакивая его. Мы будем вести спокойную, уединенную жизнь, Пэнси. Я не хочу ни возвращаться ко двору, ни жить в Лондоне. Я проведу свои дни в Королевском Молверне с моими родителями, заботясь о них.

Практичная Пэнси подавила смешок: не пристало ей смеяться над своей госпожой. Велвет может, конечно, думать, что она проживет оставшуюся жизнь вдовой, но Пэнси подозревала, что в конце концов она опять выйдет замуж, уж слишком много в ней жизни, чтобы оставаться одинокой и никем не любимой. Когда господин Адам и госпожа Скай постареют!.. Эти двое никогда не состарятся, подумала Пэнси.

— Да, миледи, — вместо этого ответила она, — здорово снова очутиться дома.

Ее слова еще не успели замереть в воздухе, когда дверь рывком распахнулась и каюту заполнили солдаты, которые начали совать свой нос и шарить повсюду, открывая шкафы и вытаскивая из них ее одежду.

— Как вы смеете! — вскричала Велвет. — Немедленно прекратите! Убирайтесь из каюты!

Они не поняли ее слов и продолжили свою деятельность. Велвет попыталась остановить их силой, толкая, вырывая у них из рук свою одежду с искаженным от ярости лицом. Солдаты ухмылялись, развлекаясь ее гневом. Хотя и было уже ясно, что никакого золота в капитанской каюте нет, но европейские женщины в этих краях такая редкость! Их начальники наверняка не будут возражать, если они немного развлекутся с этой еретичкой-англичанкой.

Панси, заметив изменение их настроения, незаметно выскользнула из каюты и помчалась искать Мурроу.

С гневным криком Мурроу устремился в свою каюту, за ним последовал отец Орик. Велвет, однако, прекрасно защищала себя от солдат губернатора сама. Она швырнула флаконом духов в одного из них, угодив ему точно в лоб и свалив его в беспамятстве на пол.

Теперь над ним сгрудились тревожно переговаривавшиеся товарищи.

— Кто эта разгневанная молодая женщина? — спросил иезуит.

— Моя сестра Велвет Гордон, графиня Брок-Кэрнская, — ответил Мурроу, облегченно улыбнувшись. — Велвет, малышка, представляю тебе отца Эстебана Рун Орика, советника губернатора.

— Святой отец, ваши люди неуправляемы, они навели страшный беспорядок в моих сундуках. И не только это. Они еще пытались грубо приставать ко мне. Хотя я и не понимаю вашего языка, но хорошо понимаю их намерения. Я поражена! Я уважаемая дворянка, католичка, вдова в трауре!