Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Иванов

Приближалась околица деревни, крепчал огонь противника. Но наша артиллерия и минометы хорошо поддерживали дружную атаку спешившихся конников. По-прежнему впереди была Дуся Сытник со своим взводом. Однако этот бой оказался для нее последним, ее сразил осколок мины. Е. Ф. Сытник удостоилась ордена Красного Знамени (посмертно).

Действия кавалеристов Крюченкина несколько разрядили обстановку, укрепив правый фланг плацдарма. Но в центре, где бились воины 226-й дивизии, положение было тяжелым. Из сводок, поступивших из ее штаба, я знал, что она ослаблена до предела, и просто поражался тому, что генерал Горбатов не просит помощи. Однажды я напрямик спросил у него об этом. Он ответил так:

- Думаю, что и в армии с резервами негусто. Надеюсь, что, если будет возможность, сами поможете.

Я доложил об этом Кириллу Семеновичу. Ему ответ комдива не понравился.

- Вот дипломат,- сказал Москаленко,- поезжай-ка, Семен Павлович, к нему и выясни, сколько он продержится.

Александр Васильевич и на этот раз произвел на меня самое благоприятное впечатление. Это был человек во всех отношениях самобытный, но отнюдь не "дипломат",- если надо, он умел говорить самую горькую правду. Я побывал на позициях дивизии. Поражала продуманность всей системы обороны. Здесь каждый боец действовал как бы за троих, ибо он мог вести огонь попеременно с нескольких точек, создавая у врага впечатление многочисленности защитников Старого Салтова. Остроумно использовались и укрепления, оставшиеся от немецкого гарнизона. Но положение все же было тяжелым, воины действовали на пределе человеческих возможностей. Некомплект по рядовому составу перевалил за 60 процентов, а по младшим командирам - за 70. Этим людям просто требовалась передышка. Они были основной силой при овладении плацдармом, они же сыграли главную роль и в его удержании. Я обещал Александру Васильевичу, что буду добиваться переброски на плацдарм свежих войск. Он ничего не ответил, лишь благодарно пожал мне руку.

Возвратившись в Петропавловку, я сказал Кириллу Семеновичу напрямик о своих впечатлениях. Он согласился с моим предложением и тут же позвонил И. X. Баграмяну. Иван Христофорович попросил подождать у телефона - видно, хотел сразу доложить Тимошенко. Через несколько минут он вернулся и сказал, что для обороны и расширения плацдарма нам выделяется достойное подкрепление.

- Посылайте своих представителей на станцию Большой Бурлук и встречайте там эшелоны 13-й гвардейской стрелковой дивизии генерала Родимцева.

Тогда же Военный совет армии по моему докладу решил на некоторое время вывести 226-ю дивизию с плацдарма, дать людям отдых, пополнить ее, а затем вернуть на боевые позиции. Мне было поручено и встретить соединение Родимцева.

Не успел я собраться в путь, как раздался звонок от С. К. Тимошенко. Главком требовал, чтобы 13-я гвардейская с ходу нанесла удар по врагу с целью расширения плацдарма в западном направлении навстречу кавалеристам генерала В. Д. Крюченкина. Командарм принял приказ, не высказав никаких собственных соображений, хотя сказать было что. Когда разговор окончился, я напомнил Кириллу Семеновичу, что без отдыха личного состава и предварительной подготовки удар будет стоить больших жертв. На это Москаленко бросил раздраженно:

- Звони сам Баграмяну, может быть, он переубедит главкома.

Его приказ был слишком категоричен, чтобы я осмелился возразить.

Иван Христофорович ответил мне, что главком согласился выделить дивизию Родимцева лишь при условии ее немедленных активных действий. Как выяснилось потом, незадолго до этого, эпизода Тимошенко и Хрущев получили большой нагоняй от Верховного за то, что они якобы сидят сложа руки.

Взяв с собой нескольких операторов, чтобы попытаться на ходу помочь штабу 13-й гвардейской спланировать удар, я выехал к Родимцеву. Александр Ильич, герой боев в Испании, произвел на меня самое благоприятное впечатление. Небольшого роста, крепкий, белокурый, он отличался необычайной подвижностью. Впоследствии оказалось, что Родимцев, как и Горбатов, был прекрасным тактиком, в совершенстве владел всеми видами стрелкового оружия.

Выводили дивизию на боевые позиции в условиях тяжелейшей распутицы. Людям то и дело приходилось чуть ли не на руках выносить из засасывающей грязи полевых дорог автомашины и конные упряжки. Дивизионные артиллерия и тылы безнадежно отстали. Все же в ночь на 22 марта два полка переправились через реку и сменили 226-ю дивизию. На марше политработники оповестили воинов о награждении дивизии орденом Ленина. Это ободрило всех.

...Выполняя приказ главкома, 34-й и 39-й гвардейские стрелковые полки атаковали противника, устремившись к деревне Кут и вдоль дороги Старый Салтов - Байрак в направлении Купьевахи и далее навстречу кавалеристам Крюченкина. Враг небольшими подразделениями (взвод - рота) с тремя - пятью танками, используя пересеченную местность, цеплялся за каждый естественный рубеж.

34-й полк завязал бой за деревню Кут. Умело приспособленная противником к обороне, она преграждала пути к выгодным высотам. Передовым двигался 2-й батальон гвардии старшего лейтенанта П. Д. Мудряка. Он сам повел свои стрелковые роты в атаку. Гитлеровцы отвечали яростным огнем и контратаками. Деревня дважды переходила из рук в руки. Гвардейцы уничтожили четыре немецких танка и несколько десятков солдат и офицеров, но закрепиться в деревне так и не смогли.

Тем временем 39-й гвардейский стрелковый полк наступал на Купьеваху. Тут местность была не лучше: густые рощи и глубокие овраги затрудняли взаимодействие подразделений.

Здесь, как и под Кутом, стремясь не допустить расширения плацдарма, противник танками и пехотой контратаковал наши боевые порядки, но расстроить их не смог. Удар врага приняла на себя 6-я стрелковая рота гвардии лейтенанта Петра Мощенко, ее поддерживал взвод противотанковых ружей гвардии лейтенанта Николая Машкова. Вот на опушке дубовой рощи появились два фашистских танка, за ними двигались автоматчики. Они шли прямо на позиции взвода ПТР. Воины приготовились к бою, но танки остановились в полукилометре и открыли огонь. Это был не новый прием - выдвинуть танки из-за гребня высоты, подавить огнем противотанковые средства и пулеметы, а затем совместно с пехотой захватить новый рубеж. Наша артиллерия отстала. Уничтожить боевые машины на таком расстоянии из противотанковых ружей нечего было и думать, а подойти к ним ближе мешали автоматчики. Тогда на помощь бронебойщикам пришли пулеметчики. Плотным огнем они заставили фашистских автоматчиков отойти за гребень высоты. Гвардеец Рыбкин с противотанковым ружьем пополз к танкам, продолжавшим обстреливать наши боевые порядки с места. Приблизившись, Рыбкин выстрелил по головной машине, и она загорелась. Второй танк повернул назад и скрылся в роще.