Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ. - Сюэцинь Цао

– А я как раз люблю шум и веселье, – возразила матушка Цзя. – Не знаю, чем я больна, но все время ноет под ложечкой. Доктор говорит, что кто-то меня рассердил. Кто же это посмел бы меня сердить?! Ничего этот лекарь не понимает в болезнях! Я велела Цзя Ляню пригласить того, что был первый раз. Он и определил у меня простуду и застой пищи.

Матушка Цзя позвала Юаньян, приказала передать на кухню, чтобы приготовили обед из одних овощей, и пригласила Мяоюй вместе с ней пообедать.

– Спасибо, я обедала, – поблагодарила Мяоюй. – Мне совсем не хочется есть.

– Не хотите – заставлять не будем, – вмешалась госпожа Ван, – давайте просто посидим, побеседуем!

– А я для этого и пришла, – отозвалась Мяоюй. – Давно всех вас не видела.

Поболтав немного, Мяоюй собралась уходить, когда вдруг заметила Сичунь и спросила:

– Четвертая барышня, что это вы так похудели? От рисования утомились?

– Я теперь не рисую, – ответила Сичунь. – Всякая охота пропала. В комнатах, где я живу, темно. Не то что было в саду.

– А где вы сейчас живете? – поинтересовалась Мяоюй.

– В домике у восточных ворот, вы только что через них прошли, – отвечала Сичунь. – Заглянули бы как-нибудь. Ведь это совсем близко!

– Будет настроение – непременно вас навещу, – обещала Мяоюй.

Вскоре Мяоюй проводили, а когда вернулись к матушке Цзя, пришел доктор, и все поспешили разойтись.

Никто и не подозревал, что болезнь матушки Цзя с этого дня начнет обостряться. Лечение не помогало. К общему недомоганию прибавился понос.

Цзя Чжэн места себе не находил от волнения. Понимая, что вылечить мать вряд ли удастся, он подал в ямынь прошение об отпуске, а сам вместе с госпожой Ван неотлучно проводил все время у постели матушки Цзя, ухаживал за ней, подавал лекарства.

Однажды матушка Цзя с охотой поела, выпила отвара, и Цзя Чжэн немного успокоился. Взглянув случайно в окно, он заметил старуху, которая о чем-то говорила с привратником.

Госпожа Ван велела Цайюнь осведомиться, что за старуха. Цайюнь сразу узнала женщину, некогда прислуживавшую Инчунь, а затем переехавшую вместе с нею в дом ее мужа.

– Ты зачем пришла? – спросила Цайюнь.

– Я давно здесь, – сказала старуха, – но не нашла ни одной из знакомых служанок, а сама не посмела лезть в дом. Мы все очень беспокоимся…

– А что случилось? – встревожилась Цайюнь. – Опять госпожу Инчунь обижают?

– Госпоже очень плохо! – воскликнула женщина. – Тут у них с мужем скандал вышел, и госпожа всю ночь проплакала, а на следующий день у нее заложило грудь, начался кашель. Доктора они звать не хотят, а госпоже все хуже и хуже.

– Ты только не поднимай шум, – сказала Цайюнь, – старая госпожа сама болеет!

Госпожа Ван, сидевшая около двери, слышала весь разговор и, опасаясь, как бы матушка Цзя не расстроилась, если узнает, знаком велела Цайюнь увести женщину. Она и не подозревала, что у матушки Цзя во время болезни обострился слух.

– Инчунь умирает? – неожиданно спросила матушка Цзя.

– Нет, нет, – поспешила ее успокоить госпожа Ван. – Старуха пришла спросить, не знаем ли мы хорошего врача, уже второй день Инчунь больна.

– Доктор, который ко мне приходил, очень хороший, – засуетилась матушка Цзя, – скорее позовите его!

Госпожа Ван велела Цайюнь отвести старуху к госпоже Син.

– Из трех моих внучек, – говорила между тем матушка Цзя, – первая умерла, исчерпав все счастье, предназначенное ей судьбою. Третью внучку я больше никогда не увижу, она живет в дальних краях. О страданиях Инчунь я знала, но не думала, что она умрет молодая! Зачем же тогда жить на свете такой старухе, как я?

Госпоже Ван и Юаньян долго пришлось успокаивать матушку Цзя.

Опасаясь, что матушке Цзя станет хуже, госпожа Ван послала за Баочай, Ли Вань и Фэнцзе, а сама позвала Цайюнь и других служанок и принялась их отчитывать:

– Зачем вы впустили эту старуху? Она ведь ничего не смыслит! Отныне, если я буду у старой госпожи, не являйтесь больше ко мне с дурными вестями!

Служанки молча слушали госпожу Ван. Откуда им было знать, что не успела старуха дойти до покоев госпожи Син, как по всему дворцу прошел слух:

– Вторая барышня умерла.

Услышав эту новость, госпожа Син разразилась рыданиями. Муж ее был в отъезде, и она велела Цзя Ляню поехать и помочь с устройством похорон. Только матушке Цзя об этом не осмелились доложить.

Еще года не прошло с того дня, как юная девушка, прекрасная словно цветок, завязала пояс замужней женщины, а семья Сунь загубила ее.

Из-за болезни матушки Цзя никто, кроме Цзя Ляня, не смог поехать на похороны, и Инчунь похоронили кое-как.

Матушке Цзя между тем становилось все хуже и хуже, однако мысли о близких не покидали ее.

Прежде всего она вспомнила о Сянъюнь и послала людей ее навестить. Возвратившись, люди стали искать Юаньян. Но Юаньян находилась возле матушки Цзя, тут же была и госпожа Ван. Поэтому они потихоньку разыскали Хупо и сказали:

– Старая госпожа велела нам навестить Ши Сянъюнь. Мы застали ее безутешно рыдавшей. Муж ее заболел чахоткой и, по словам врачей, проживет всего несколько лет. Поэтому Сянъюнь не может приехать навестить бабушку. Она велела ей ничего не рассказывать, чтобы не расстроить.

Хупо ахнула, но тотчас спохватилась и сказала:

– Ладно, идите!

Хупо решила ни о чем не докладывать матушке Цзя. Она хотела сначала все рассказать Юаньян, надеясь, что та сможет лучше соврать старой госпоже. Но когда вошла в комнату, увидела, что все перешептываются. Речь шла о том, что матушку Цзя спасти невозможно, и девушка решила промолчать.

Цзя Чжэн подозвал Цзя Ляня и что-то шепнул ему на ухо. Цзя Лянь вышел и сказал слугам:

– Старая госпожа кончается. Готовьте все необходимое! Прежде всего гроб и траурные одежды! На кухню пошлите несколько человек в помощь поварам!

– Не беспокойтесь, второй господин, – отвечал Лай Да, – мы обо всем подумали. Вот только денег где взять?

– Одалживать не придется, старая госпожа оставила деньги, – ответил Цзя Лянь. – Господин Цзя Чжэн велел устроить похороны как полагается, так что вы уж постарайтесь!

Лай Да тотчас распорядился насчет похорон, а Цзя Лянь возвратился к себе и спросил Пинъэр:

– Как чувствует себя госпожа?

– Пойдите да посмотрите, – буркнула в ответ Пинъэр.

Войдя во внутреннюю комнату, Цзя Лянь увидел Фэнцзе, которая сидела на краю кана и как будто собиралась одеваться.

– Старая госпожа умирает! – промолвил Цзя Лянь. – Прикажи служанкам отвести тебя к ней. И пусть комнату приберут…

– А что прибирать? – возразила Фэнцзе. – В комнате пусто, ничего не осталось! Поспеши лучше к старой госпоже, господин Цзя Чжэн тебя будет искать. Я переоденусь и тоже приду!

Цзя Лянь снова отправился к матушке Цзя.

– Ваши распоряжения переданы, – сообщил он Цзя Чжэну.

– Прибыл придворный доктор, – доложил слуга.

Прослушав пульс матушки Цзя, доктор вышел в переднюю и шепнул Цзя Ляню:

– Пульс плохой! Приготовьтесь к худшему!

Цзя Лянь передал слова доктора госпоже Ван и другим.

Госпожа Ван подозвала Юаньян и велела приготовить платье на случай смерти матушки Цзя.

Между тем матушка Цзя широко раскрыла глаза и попросила чаю. Госпожа Син поднесла ей чашку с настоем женьшеня.

– Я не это просила, – прикоснувшись к чашке, сказала матушка Цзя, – я чаю хочу.

Никто не осмелился ей перечить, и чай тотчас был подан. Матушка Цзя отпила глоток, отдышалась, еще глоток отпила и сказала:

– Хочу сесть!

– Если вам что-либо нужно, матушка, скажите, – произнес Цзя Чжэн, – только не вставайте, прошу вас!

– Я выпила глоток чаю, и мне стало лучше, – отвечала матушка Цзя. – А теперь я буду с вами говорить.

Чжэньчжу поддержала ей голову, и матушка Цзя вдруг почувствовала облегчение.

Если хотите узнать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.

Глава сто десятая

Итак, матушка Цзя, приподнявшись на постели, сказала:

– Прошло более шестидесяти лет с того дня, как я пришла в вашу семью. И все это время я была неизменно окружена почетом. До самой старости. Все в доме, начиная с моего сына Цзя Чжэна и кончая внуками, выросли хорошими людьми. Баоюя я больше всех любила…

Она огляделась. Госпожа Ван подтолкнула Баоюя к постели. Матушка Цзя привлекла к себе внука и продолжала:

– Мальчик мой, ты должен быть решительным, энергичным!

Баоюй поддакнул, сердце его сжалось от боли, но плакать он не смел и стоял в растерянности, не зная, что делать.

– Теперь я хочу увидеть правнука, и тогда на душе у меня будет спокойно, – произнесла матушка Цзя. – Где мой Ланьэр?

Ли Вань подвела к ней Цзя Ланя. Матушка Цзя отпустила Баоюя, прижала к себе Цзя Ланя и сказала: