«Если», 2003 № 04 - Журнал «Если»

По большему же счету, Рюкер — один из немногих реальных продолжателей дела Филипа Дика. То есть писатель, осмеливающийся задумываться над самыми сложными метафизическими проблемами. Уже первый его роман «Пространственно-временные бублики» (1981) продемонстрировал главные темы в творчестве Руди Рюкера — интерес к проблеме развития искусственного интеллекта (что и заставило читателей воспринимать его как участника «киберпанковского движения») и пристальное внимание к любым парадоксальным и невероятным научным теориям. В еще большей степени эти интересы проявились в тетралогии о роботах, написанной словно в пику благостным сочинениям о вечном господстве человека над искусственными созданиями. Тетралогия была начата в 1982 году. Уже первой книге «Software» сопутствовал успех — выйдя в свет в 1982-м, она получила в следующем году мемориальную премию имени Филипа Дика. Вторую часть тетралогии ожидала не меньшая удача — в 1988 году роману «Wetware» также была присуждена премия имени Филипа Дика. Именно эти две первые книги и выпустило издательство «АСТ» в серии «New Wave».

Собственно, вся тетралогия вырастает из одного романного события: в 2001 году роботы, разрабатывавшие месторождения на Луне, обрели разум во всей его полноте со свободой воли и способностью не подчиняться человеку. Началось долгое противостояние Земли и Луны, искусственного и естественного разумов. Однако книги Рюкера не являются очередной попыткой эксплуатации заезженного «синдрома Франкенштейна», этого набора извечных страхов создателя перед делом рук своих, присущего литературе о роботах. Фантаст выводит повествование на уровень метафизических рассуждений о том вызове, который бросает человеку Вселенная, будто бы постоянно испытывающая род людской на прочность. С авторами киберпанка его роднит стойкая уверенность в том, что человек способен выжить в самых нечеловеческих условиях. Вера в то, что люди способны обжить любой духовный и интеллектуальный ад. И двигаться дальше, подталкиваемые инстинктом, который так понятен Рюкеру — неистребимым любопытством.

Но, в отличие от Гибсона и Стерлинга, Рюкер силен не столько своим художественным, сколько научным воображением. Его главные герои — Стен Муни и Кобб Андерсон — выглядят психологически не слишком убедительно. Рюкер — мастер научно-фантастического вымысла. Да, на страницах его романов иногда мелькают сложные и запоминающиеся образы, вроде описания города Диски — обиталища разумных роботов-бопперов на Луне. Но эти картины — не главное. В книгах фантаста читателя завораживает жесткое сцепление и последовательное развитие фантастических идей. Он создает свои книги, словно стараясь преодолеть давление подсознания (не случайно в его романах так силен автобиографический мотив). Образы, порожденные бессознательным, он стремится облечь во внутренне жестко упорядоченный, формализированный текст. Поэтому в столь рационалистичном, «алгебраически» выверенном стиле преподносятся им даже такие «босхианские» картины, как описание воздействия на человеческое тело придуманного Рюкером наркотика «слив». Наблюдать за развитием идей в его романах столь же увлекательно, как следить за изящным решением математической задачи или за логикой философского рассуждения.

Нельзя пересказывать сюжет книг Рюкера — подобная попытка напоминала бы неожиданное объявление конечных результатов расчетов, сделанных гениальным ученым, в то время как сами расчеты оказались бы спрятаны от читателей. Переводить романы Рюкера непросто, но переводчики с честью вышли из многих трудных ситуаций. Тем обиднее читать российский эквивалент названия книг: «Софтуха. ехе» и «Мокруха. ехе», предложенный издательством. Боюсь, подобные заголовки способны отпугнуть читателей от умных и интересных книг талантливого писателя. Кроме того, невозможно представить, как в подобном стиле перевести названия оставшихся двух романов «Freeware» и «Realware». Что-нибудь вроде «Свободуха. ехе» и «Реалюха. ехе»?! Иногда стилистический «пуризм» лучше натужного «осовременивания».

Глеб ЕЛИСЕЕВ

Дмитрий Янковский, Александра Сашнева

На границе тучи ходят…

Издательство «Новая Космогония» продолжает успешно экспериментировать на отечественном книжном рынке, быстрее других привлекая авторов с очевидным творческим потенциалом. На наших глазах уже вспыхнуло несколько новых звезд, среди которых теперь и Виктор Альянсов. Его роман «Пограничник» нельзя назвать шедевром, но, несомненно, он полюбится сразу двум группам поклонников фантастики: боевой и одновременно психоделической НФ. Повествование начинается с описания грандиозной битвы. Автор продемонстрировал непревзойденное мастерство и умудрился создать поражающее воображение шоу, не использовав ни одного знакомого читателю предмета или понятия. Перед взором главного героя разворачиваются световые туннели, сетки координат, двух-, трех-, четырех- и даже пятимерные пространства. Да и сам герой легко меняет размерность, величину и даже агрегатное состояние. Несомненно, в этом эпизоде прослеживается детское увлечение Альянсова такими деструктивными произведениями мировой классики, как «Yellow submarine» («Битлз»), а также идеями Дали, Магрита и де Кирико. Кроме того, из всех этих построений просто неприлично торчит «хроно-синкластический инфундибулум» К.Воннегута.

Несомненно, одной из лучших находок Виктора Альянсова является то, что до конца первой главы мы так и не можем понять, кто же этот главный герой — робот, некий космический мозг или что-то еще более непостижимое. Он способен молниеносно перемещаться в пространстве, нанося удары по орбитальным нейроторпедам и киберстанциям. В финале главы автор снисходительно кидает первую кость — наконец-то он открывает лицо главного героя! И делает это изящно, пробуждая у читателя библейские реминисценции: «Вначале было слово и слово было %ЕХ1Т. И наступила тьма. И сказал Он: %PORT02:::DISCONNECT и стал свет. Но не было звука и не было осязания. Тогда сказал Он: %PORT03,PORT04:::DISCONNECT и стал звук, и осязание, и весь мир вокруг». Подобно тому, как первые строки Ветхого Завета являют нам сотворение мира, автор «Пограничника» возвращает из виртуальной битвы главного героя романа Ивана Скарабеева. Таким образом, Альянсов намекает на то, что во время только что оконченного сражения герой был подключен к компьютеру через телепатический чип. Но это только начало…

В стерильную обитель будущего, похожую на реальность замятинского «Мы», проникает нездоровый хриплый голос из иного мира. Голос появляется и пропадает в зачипованном мозгу героя, как краткая помеха. Лишь на несколько секунд автор позволяет нам увидеть девушку, одетую в рванье и шкуры, полную жизненной силы и необузданной сексуальности. Но вместе с Иваном Скарабеевым читателя начинает мучить навязчивый вопрос: «Откуда же эта девушка? И что она пытается сообщить?»