Всегда вместе Часть І "Как молоды мы были" - Александр Ройко

Слава Богу, в группе Самойлова такая участь никого не постигла. И лагеря все отбыли нормально, и экзамен по военной подготовке сдали успешно. Правда, лично у Самойлова без неприятностей не обошлось — у него в лагере были утеряны часы «Победа», подарок отца. Как–то на отдыхе, играя в футбол, Виктор снял часы с руки и положил на лавочку. Окончив игру, он их там уже не обнаружил. Он понимал, что часы банально своровали, и сделал это явно не студент его группы — ребята были порядочные и так поступить по отношению к приятелю они не могли. Но в лагерях они были не одни, там было много солдат срочной службы. Поэтому Виктор одновремённо понял и то, что часы ему уже не вернуть. Но это была единственная неприятность, огорчившая в этом году Самойлова. Сразу после лагерей всем студентам (теперь уже вместе с девушками) предстояло провести ещё целый месяц на производственной практике. И это уже была самая настоящая производственная практика на одном из предприятий города. Конечно, студенты не сидели там целыми днями от звонка и до звонка, но отлучиться надолго тоже нельзя было. Кафедрой по согласованию с руководством предприятия был расписан план мероприятий и по нему студенты должны были знакомиться с различными структурными подразделениями. Один–два дня пропуска практики ещё сходил с рук, но не более того. В конце практики студенты должны были написать расширенный отчёт о её прохождении и защитить его. Так что на особую свободу рассчитывать не приходилось.

В лагерях Виктор вместе со своими приятелями из группы Антоном Рознянским и Вадимом Кужелем (у последнего имелся фотоаппарат) «отщёлкали» две плёнки за период, проведенный в лагере, а также по дороге к нему и по возвращению. Поэтому в выходные, после рабочего времени, а однажды и пропустив два дня практики, троица усердно занималась печатаньем фотографий. И, конечно, не только для себя, но и для своих приятелей, почти для всех, кто ранее попал в кадр. Работа была довольно утомительной — в темноте, при красном свете небольшого фонаря, да ещё дыша парами проявителей и закрепителей. Работа велась в комнате, в которой жил Вадим, из которой на это время были отселены по другим комнатам его соседи. Точнее, они отселились сами, не выдерживая такого издевательства — света нет, комната пропиталась не совсем приятными запахами, фотографы–любители порой засиживались и за полночь, правда, с перерывами. Конечно, нередко в конце дня после такой работы (или в перерыве) парни подкрепляли себя водочкой, как говорили, «сообразив на троих». Чаще всего они брали наиболее ходовую водку «Московская» с характерным зелёным цветом этикетки. Стоила она 2 рубля 87 копеек. Иногда покупали студенты и «Польскую» водку (по цене 3 рубля 12 копеек), к которой приобщились в колхозах, и которая по качеству была вполне сравнима с русской водкой.

На почве этого горячительного напитка у ребят, любителей фотодела, в один из дней возник довольно интересный диспут.

— Слушайте, а почему вся водка именно сорокаградусная? — спросил приятелей Самойлов. — Самогон бывает гораздо крепче, и ничего — так же пьётся нормально.

— Ну, коньяк бывает и 420, и даже 450, ром и того больше — до 500. Спирт же ещё крепче, — ухмыльнулся Вадим, который тоже отслужил армию, и которому, вероятно, доводилось пробовать различные крепкие напитки. — И его тоже пьют, правда, пьётся он похуже. Его нужно уметь пить.

— Ладно, то спирт, с ним всё понятно. Он 96 %-й, он нужен таким для стерилизации. А водка то?

— Спирт бывает и менее крепкий, например, 70 %-й.

— Да? А я и не знал.

— Кстати, водка бывает не только 40‑й, бывает и 42 градуса, — продолжал Кужель.

— Это я тоже знаю. Но чаще, всё же, 40 градусов.

— А ты знаешь, кто наибольший вклад внёс в производство водки в России? — спросил Антон, до сей поры просто с каким–то странным скептическим интересом слушающий беседу друзей.

— Ну, сейчас это все знают, Менделеев, — ответил Виктор.

— Правильно, Менделеев. И знаменит он стал не благодаря открытию периодической системы химических элементов, как принято считать, и как написано во всех учебниках. Он, в первую очередь, стал известен именно своими исследованиями в области производства водки. Только в учебниках ты этого не прочтёшь. Он даже написал диссертацию на подобную тему, и знаешь, как она называлась?

— И как же?

— «О соединении спирта с водою».

— Да ты что? Откуда ты это знаешь?

— Знаю.

— И всё же? Так просто ответить «знаю» и я могу.

— Понимаешь, дело в том, что друг детства моего отца — химик. Работает он в каком–то химическом НИИ старшим научным сотрудником. Вот он–то и рассказывал много чего интересного на эту тему, чего не найдёшь ни в книгах, ни в газетах. А я тоже его слушал.

— И что же такого он рассказал? — заинтересовался уже и Вадим.

— Он рассказал, например, о том, что как раз Менделеев внёс наибольший вклад в определение наилучшего содержание спирта в воде. Есть такое понятие как «купажирование».

— Какое–то подобное слово мы, кажется, где–то слышали.

— На химии, по–моему, — вставил своё слово Виктор, имея в виду предмет «Химия».

— Точно, на «Химии», — поддержал его догадку Антон. — Купажирование — это сведение вместе исходных продуктов и вкусовых, или же пищевых, добавок, взятых в определённом соотношении, которое применяется в производстве алкогольных напитков.

— То есть смешение. Ну, и что из того? — не понимал Вадим.

— Так вот. Как рассказывал отцу его друг, купажирование, к примеру, 1‑го литра спирта с 1‑м литром воды никогда не дает в итоге 2 литра смеси.

— Странно. Почему это?

— Дело в том, что спирт при соединении с водой как бы сжимает всю полученную смесь. Это означает, что точное объёмное содержание спирта практически не может быть получено при смешивании точных весовых соотношений алкоголя и воды.

— Ничего не понятно. И что из того?

— Понимаете, как я понял из тех рассказов, как раз определение оптимального соотношения объёма и веса спирта и воды в водке долгое время не удавалось установить исследователям.

— Ну, ладно. Хоть это понятно. И что дальше?

— А дальше вот что — именно Д. И. Менделеев доказал, что идеальное содержание спирта в водке должно быть 40 %.

— Хорошо, пусть так. Мы об этом немного слышали. Но Виктор как задавал вопрос о том, почему именно 40 %.

— Менделеев доказал, что водка должна быть разведена водой по весу точно до 40? и эта его рекомендация была запатентована правительством России как русская национальная водка — «Московская» или даже «Московская особая», точно не помню.

— И когда это было?

— Ещё в конце прошлого века, то ли в 1894‑м году, то ли в 1895‑м.

— И всё равно ты не ответил на вопрос о том, как Менделеев определил это соотношение.

— Ну, как он определил, я, действительно, не знаю. Наверное, своими исследованиями, теоретическими или практическими. Скорее, наверное, практическими. А вот почему такое соотношение спирта в «Московской» водке, да и вообще в русской, теперь уже советской водке, могу сказать.

— И почему?

— Менделеев доказал, что при употреблении 40-градусной водки выделяется наибольшее количество тепла, а сам напиток получается наиболее однородным. К тому же 40-градусная водка не обжигает пищевод.

— О, вот это важно! Тогда давайте, за это открытие и выпьем, — подбил итог такой содержательной беседы, а скорее, лекции Рознянского Кужель.

В период печатанья фотографий, да и прохождения самой практики, Самойлову, пожалуй, больше всего запомнился как раз этот рассказ его лепшего друга и ещё одна мелочь, не относящаяся к практике, но тесно связанная с их хобби. Приятели во время работы над фотографиями нечасто выходили из дому, то бишь, из общежития. Разве что для того, чтобы купить спиртное, да закуску. Спиртным они, в общем–то, не злоупотребляли, и больше одной бутылки в день (по вечерам) не распивали. Да, Менделеевым когда–то было доказано (теоретически или практически — они не знали, но скорее всего, и тем, и другим путём), что спирта в водке должно быть 40 %. А вот граждане СССР значительно позже доказали (именно практическим путём), что 0,5 л бутылка водки на троих — это наиболее оптимальная доза для распивающих её, если только она не повторяется. Так вот, и водку, и закуску приятели брали впрок, чтобы лишний раз не отвлекаться от работы. Но водку они пили только вечером, а вот ели не менее двух, а чаще и трёх (перекусы) раз в сутки. И продукты у них убывали значительно быстрее, нежели спиртное. И вот в последний день, когда работа подходила к концу (интересно было видеть её результаты, а потому никому не хотелось бежать в магазин), у них остались только большая головка свежей капусты, пара луковиц да полбуханки хлеба. Но они решили, что этого им вполне достаточно. Они нашинковали капусту, нарезали лук и смешали их в большой миске. Раздобыли ещё в соседней комнате остатки подсолнечного масла (соль у них была) и соорудили роскошный салат. Вот только позже Самойлов подумывал о том, что в этом случае слово роскошный, возможно, нужно было употреблять в кавычках. Нет, салат и по виду, и на вкус этому слову вполне соответствовал. Только вот употребление этого салата три раза в день всего лишь с парой кусочками чёрного хлеба так потом Виктору запомнился, что подобный салат он не только не мог есть, он на него смотреть не мог где–то лет пять. Хотя, обычно капусту он любил во всех видах приготовления, без каких–либо исключений. Но в тот день с этим салатом был явный перебор!