Рюриковичи. История династии - Евгений Пчелов

Ярославичи

Ярослав II-Фёдор Всеволодович (1190 — 1246) был выдающимся государственным деятелем Древней Руси. После Батыева разгрома он отправился в Орду и первым из русских князей получил ярлык на великое княжение владимирское из рук хана. Князь пытался поддерживать мирные отношения с Ордой, но в 1246 году при возвращении из столицы Монгольской империи — Каракорума Ярослав был отравлен. Сделала это, по всей видимости, мать великого хана Гуюка Турукина-хатун. Изображение Ярослава можно было видеть на одной из фресок новгородского храма Спаса на Нередице, варварски разрушенного гитлеровцами во время Великой Отечественной войны.

Ярослав был женат дважды. Первый раз — на дочери половецкого хана Юрия Кончаковича, внучке того самого Кончака, который воевал с новгород-северским Игорем Святославичем («Слово о полку Игореве»). А орду Юрия Кончаковича разгромили монголы Джэбэ и Субэдея в 1223 году, незадолго до битвы на Калке. Второй раз Ярослав женился в 1213 году на Ростиславе (в крещении Феодосия), дочери князя Мстислава Мстиславича Удатного, с которым мы неоднократно встречались на страницах этой книги. Она скончалась в Новгороде 4 мая 1244 года. Все сыновья Ярослава, во всяком случае Александр Невский, родились от этого последнего брака отца. Всего великий владимирский князь оставил десятерых сыновей, среди которых было пять великих князей владимирских.

Старшего, Фёдора, постигла печальная участь, он скончался совсем молодым накануне своей свадьбы и впоследствии был канонизирован Русской православной церковью. Второй, Александр Невский (13.05.1221 — 14.11.1263), также святой русской церкви, один из самых известных Рюриковичей в истории России. Следующий, Андрей Ярославич (ум. весной 1264), князь суздальский — тоже личность неординарная, но, к сожалению, почти забытая. Зять Даниила Галицкого, он чуть ли не единственный среди русских князей тогда восставал против диктата Орды. Следующий сын Ярослава — Михаил Хоробрит (то есть храбрящийся, забияка) в 1248 году отнял у дяди Святослава Всеволодовича Владимирское княжение. Сделал он это из Москвы, благодаря чему некоторые историки считают его первым московским князем. Это не совсем верно, так как он лишь использовал маленький городок в качестве форпоста для наступления на земли родственников. Сын Ярослава Даниил умер в молодости, а вот Ярослав Ярославич — Ярослав III (ум. в 1271) стал первым князем Твери и основателем тверской династии Рюриковичей. Василий Ярославич (1241 — 1276), удельный князь Костромы, четыре года занимал великокняжеский стол, но за это время из своего владения не выезжал, и поэтому несколько лет Кострома была как бы столицей Русского государства. Потомства он не оставил. И наконец, последний сын Ярослава II — Константин (ум. весной 1255) стал родоначальником захудалой династии, некоторое время владевшей Галичем (Мерьским, то есть находившимся на северо-востоке, в отличие от Галича Южного, где в то время правили Даниил Романович и его потомки) и Дмитровым.

Галицко-дмитровская ветвь

Сын Константина Ярославича Давыд, женатый на дочери Фёдора Ростиславича Чёрного, князя ярославского, скончался в 1280 году. Один из его сыновей, Фёдор (ум. в 1335), владел Галичем, а другой, Борис (ум. в 1334 в Орде), — Дмитровом. На внучке Фёдора (дочери его сына Ивана) в 1345 году женился младший сын Ивана Калиты Андрей, основатель линии боровско-серпуховских князей. А сам Галич относится к числу так называемых «куплей» Ивана Калиты, то есть московские князья уже с 1330-х годов имели на это княжество определённые владетельные права. Вероятно, сын Бориса Дмитрий в начале 1360-х годов попытался захватить Галич, но был изгнан оттуда московскими войсками. С тех пор род галицких князей быстро измельчал, захудал, и, как это нередко бывало, его потомки потеряли свои титулы и затерялись в среде «рядового» дворянства. По их семейной легенде, они вначале нашли приют в Новгороде, где состояли при новгородском архиепископе (так называемые «софийские дворяне»), потом потянулись в Москву.

У потомка князя Дмитрия — Бориса Васильевича было трое сыновей. От старшего сына, Дмитрия Берёзы, произошли дворяне Березины, от второго — Семёна Осины — Осинины и от третьего — Ивана Ивы — Ивины. Такое сочетание «родственных по смыслу» прозвищ не было чем-то исключительным. Достаточно привести пример рода Травиных (потомки смоленских Рюриковичей), где встречаются прозвища Пырей, Щавей (щавель), Осока и Отава. Такие прозвища (а их многочисленные примеры в изобилии рассыпаны на страницах этой книги) можно считать «некалендарными» именами.

Надежда Ильинична Березина (ум. в 1808) — мать композитора генерал-майора Алексея Фёдоровича Львова (1799 — 1870), автора музыки гимна «Боже, Царя храни!».

К роду Осининых возводили себя дворянские роды Ляпуновых (рязанские дворяне) и Ильиных. Якобы потомки внука Семёна Осины — Ляпуна Осинина обосновались в Рязани, где служили последним рязанским князьям. К этой семье принадлежали знаменитые братья Захарий и Прокопий Петровичи Ляпуновы, сыгравшие важную роль в эпоху Смуты. Прокопий Петрович Ляпунов был руководителем Первого ополчения 1611 года и погиб на казачьем круге, уже когда большая часть Москвы была освобождена. К роду Ильиных принадлежал писатель Михаил Андреевич Осоргин (настоящая фамилия Ильин, 1878 — 1942). Однако происхождение Ляпуновых и Ильиных от галицко-дмитровской ветви Рюриковичей крайне сомнительно.

Герой Ледового побоища и его сыновья

Помимо Константина разветвлённое потомство оставили три его старших брата: Александр Невский, Андрей и Ярослав. Конечно, наиболее известен из них князь Александр Ярославич, прозванный впоследствии Невским.

Ещё совсем юным он совершил яркие ратные подвиги на севере русских земель, в Новгородчине и на Псковщине. С конца XII века на территорию Прибалтики началось проникновение европейского (преимущественно немецкого) рыцарства. Были покорены местные языческие племена, созданы рыцарские организации — Орден меченосцев, позднее Ливонский орден. После Прибалтики мог настать черёд и русских земель. Одновременно с крестоносцами к северу Руси продвигались и шведы. Ещё в середине XII века они приступили к покорению финнов. Подчинив их, шведы направили удар на Приладожье, но были отброшены новгородцами. Тем не менее шведы не отказались от мысли захватить новгородские земли.

Летом 1240 года они воспользовались тяжёлым положением Руси. Шведские суда под командованием зятя шведского короля — ярла (высокий титул в Швеции, ср. англ. earl — граф) Биргера вошли в Неву и остановились у устья её притока — реки Ижоры. Шведы намеревались захватить сначала Ладогу, а потом и Новгород. Новгородское вече обратилось за помощью к Александру Ярославичу, который уже бывал в Новгороде и был известен горожанам. В то время ему исполнилось только 19 лет. Александр со своей дружиной спешно приехал в Новгород. Здесь он собрал ополчение и двинулся навстречу врагу. Юный полководец надеялся внезапно атаковать шведов, ведь силы были неравными. Перед сражением Александр сказал своим воинам: «Нас немного, но не в силе Бог, а в правде».

15 июля 1240 года Александр Ярославич стремительно и внезапно ударил по шведскому лагерю. Шведы даже не успели построиться в боевой порядок, как началась битва. В жаркой схватке ополченец Савва пробился в центр лагеря и подрубил шатёр Биргера. Теснимые русскими, шведы бросились к кораблям, но путь им преградили ратники во главе с новгородцем Мишей. Битва разгорелась уже у самих судов. Дружинник Гаврило Алексич, предок А. С. Пушкина, на коне ворвался на один из кораблей и убил шведского епископа. С самим Биргером сразился Александр, ранивший его копьём в лицо. Новгородцы захватили и уничтожили три корабля, а разгромленные захватчики бежали с поля боя. Поражение шведов в Невской битве остановило их натиск на русские земли. Победа Александра Ярославича принесла ему славу, а позднее и прозвище Невский.

В том же 1240 году решили «попытать счастья» на Руси и немецкие рыцари-крестоносцы. Летом они заняли пограничную крепость Изборск, а затем вошли и в Псков. Ворота города открыли некоторые псковские бояре во главе с изменником — посадником Твердилой. Теперь опасность нависла и над Новгородом, тем более что, по требованию части городской верхушки, испугавшейся популярности своего князя, Александр был вынужден покинуть Новгород и уехать в своё прежнее владение Переяславль-Залесский. Но новгородское вече вскоре вновь призвало его.

Александр Ярославич постарался забыть прежние обиды ради спасения русской земли. Собрав войско, зимой 1242 года стремительным броском он освободил Псков, затем русские полки двинулись на запад, навстречу основным силам неприятеля. Решающее сражение между крестоносцами и воинами Александра, названное Ледовым побоищем, произошло на льду Чудского озера 5 апреля 1242 года. Войско рыцарей построилось клином, или «свиньёй», как называли этот боевой порядок русские. По бокам стояли конные рыцари, а в центре пешие воины. Таким клином рыцари глубоко врезались в войско противника и, внося панику и смятение, прорывалась в тыл. Но Александр, как известно, не стал слишком укреплять свой центр. Он поставил там пеших ополченцев, а сзади них повозки. Когда «свинья» своим «рылом» двинулась в центр русских сил, она натолкнулась на это заграждение и рассыпалась. В этот момент с флангов ринулись на врага русские конники. Рыцарское войско оказалось зажатым в тиски. Завязалась жестокая битва. В решающий момент Александр ввёл в бой засадный полк. Рыцари дрогнули и побежали. Под их тяжёлыми доспехами хрупкий весенний лёд стал ломаться, и многие рыцари нашли свой конец на дне Чудского озера. Победа была полной. В бою погибло 25 из 150 рыцарей Ордена и более полутысячи рядовых ратников. Вскоре Орден заключил с Новгородом мирный договор.