![Чудовище / The Monster [= Пятый вид: Загадочное чудовище; Воскресшее чудовище; Возрождение] - Альфред Ван Вогт](https://cdn.rusbook.su/s20/5/6/7/3/8/56738.jpg)
Собрание сочинений в одном томе - Владимир Высоцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я дышал синевой…»
Я дышал синевой,Белый пар выдыхал, —Он летел, становясь облаками.Снег скрипел подо мнойПоскрипев, затихал, —А сугробы прилечь завлекали.
И звенела тоска, что в безрадостной песне поется:Как ямщик замерзал в той глухой незнакомой степи, —Усыпив, ямщика заморозило желтое солнце,И никто не сказал: шевелись, подымайся, не спи!
Все стоит на Руси,До макушек в снегу.Полз, катился, чтоб не провалиться, —Сохрани и спаси,Дай веселья в пургу,Дай не лечь, не уснуть, не забыться!
Тот ямщик-чудодей бросил кнут, и — куда ему деться! —Помянул он Христа, ошалев от заснеженных верст…Он, хлеща лошадей, мог бы этим немного согреться, —Ну а он в доброте их жалел и не бил — и замерз.
Отраженье своеУвидал в полынье —И взяла меня оторопь: в пору бОборвать житие —Я по грудь во вранье,Да и сам-то я кто, — надо в прорубь!
Вьюги стонут, поют, — кто же выстоит, выдержит стужу!В прорубь надо да в омут, — но сам, а не руки сложа.Пар валит изо рта — эк душа моя рвется наружу, —Выйдет вся — схороните, зарежусь — снимите с ножа!
Снег кружит над землей,Над страною моей,Мягко стелет, в запой зазывает.Ах, ямщик удалой —Пьет и хлещет коней!А непьяный ямщик — замерзает.
<Между 1970 и 1977>«Вот она, вот она…»
Вот она, вот она —Наших душ глубина,В ней два сердца плывут как одно, —Пора занавесить окно.
Пусть в нашем прошлом будут рыться после людистранные,И пусть сочтут они, что стоит все его приданое, —Давно назначена ценаИ за обоих внесена —Одна любовь, любовь одна.
Холодна, холоднаГолых стен белизна, —Но два сердца стучат как одно,И греют, и — настежь окно.
Но перестал дарить цветы он просто так, не к случаю.Любую женщину в кафе теперь считает лучшею.И улыбается онаСлучайным людям у окна,И привыкает засыпать одна.
<Между 1970 и 1978>«Давно, в эпоху мрачного язычества…»
Давно, в эпоху мрачного язычества,Огонь горел исправно, без помех, —А нынче, в век сплошного электричества,Шабашник — самый главный человек.
Нам внушают про проводку,А нам слышится — про водку;Нам толкуют про тройник,А мы слышим: «на троих».
Клиент, тряхни своим загашникомИ что нас трое — не забудь, —Даешь отъявленным шабашникамЧинить электро-что-нибудь!
У нас теперь и опыт есть, и знание,За нами невозможно усмотреть, —Нарочно можем сделать замыкание,Чтоб без работы долго не сидеть.
И мы — необходимая инстанция,Нужны как выключателя щелчок, —Вам кажется: шалит электростанция —А это мы поставили жучок!
«Шабашэлектро» наш нарубит дров еще,С ним вместе —дружный смежный «Шабашгаз»,Шабашник — унизительное прозвище,Но — что-то не обходится без нас!
<Между 1970 и 1978>«Мы воспитаны в презренье к воровству…»
Мы воспитаны в презренье к воровствуИ еще к употребленью алкоголя,В безразличье к иностранному родству,В поклоненье ко всесилию контроля.
Вот география,А вот органика:У них там — мафия,У нас — пока никак.
У нас — балет, у нас — заводы и икра,У нас — прелестные курорты и надои,«Аэрофлот», Толстой, арбузы, танкераИ в бронзе отлитые разные герои.
Потом, позвольте-ка,Ведь там — побоище!У них — эротика,У нас — не то еще.
На миллионы, миллиарды киловаттВ душе людей поднялись наши настроенья, —И каждый, скажем, китобой или домкратДает нам прибыль всесоюзного значенья.
Вот цифры выпивших,Больная психика…У них же — хиппи же,У нас — мерси пока.
Да что, товарищи, молчать про капитал,Который Маркс еще клеймил в известной книге!У них — напалм, а тут — банкет, а тут — накалИ незначительные личные интриги.
Там — Джонни с ДжимамиВсенаплевающеДымят машинами,Тут — нет пока еще.
Куда идем, чему завидуем подчас!Свобода слова вся пропахла нафталином!Я кончил, все. Когда я говорил «у нас» —Имел себя в виду, а я — завмагазином.
Не надо нам ужеВсех тех, кто хаяли, —Я еду к бабушке —Она в Израиле.
<Между 1970 и 1978>«Много во мне маминого…»
Много во мне маминого,Папино — сокрыто, —Я из века каменного,Из палеолита!
Но, по многим отзывам.Я — умный и не злой,То есть в веке бронзовомСтою одной ногой.
Наше племя ропщет, смеяВслух ругать порядки;В первобытном обществе яВижу недостатки, —
Просто вопиющие —Довлеют и грозят, —Далеко идущие —На тыщу лет назад!
Собралась, умывшись чисто,Во поле элита:Думали, как выйти из то —Го палеолита.
Под кустами ирисаВсе попередрались, —Не договорилися,А так и разбрелись…
Завели старейшины — аНам они примеры —По две, по три женщины, поДве, по три пещеры.
Жены крепко запертыНа цепи да замки —А на Крайнем ЗападеОткрыты бардаки!
Перед соплеменникамиВовсе не стесняясь,Бродят люди с вениками,Матерно ругаясь.
Дрянь в огонь из бака льют —Надыбали уют, —Ухают и крякают,Хихикают и пьют!
Между поколениямиСсоры возникают,ЖертвоприношениямиЗлоупотребляют:
Ходишь — озираешься,Ловишь каждый взгляд, —Малость зазеваешься —Уже тебя едят!
Люди понимающие —Ездят на горбатых,На горбу катающие —Грезят о зарплатах.
Счастливы горбатые,По тропочкам несясь:Бедные, богатые —У них, а не у нас!
Продали подряд все сразуПлеменам соседним,Воинов гноят образо —Ваньем этим средним.
От повальной грамоты —Сплошная благодать!Поглядели мамонты —И стали вымирать…
Дети все — с царапинамиИ одеты куце, —Топорами папинымиДень и ночь секутся.
Скоро эра кончится —Набалуетесь всласть!В будущее хочется?Да как туда попасть!..
Колдуны пророчили: де,Будет все попозже, —За камнями очереди,За костями — тоже.
От былой от вольностиДавно простыл и след:Хвать тебя за волосы, —И глядь — тебя и нет!
Притворились добренькими, —Многих прочь услали,И пещеры коврикамиПышными устлали.
Мы стоим, нас трое, нам —Бутылку коньяку…Тишь в благоустроенномКаменном веку.
…Встреться мне, молю я исто,Во поле Айлита —Забери меня ты из то —Го палеолита!
Ведь, по многим отзывам,Я — умный и не злой, —То есть в веке бронзовомСтою одной ногой.
<Между 1970 и 1978>«Я первый смерил жизнь обратным счетом…»
