Мир Приключений 1990 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов) - Сергей Другаль

— Боржоми?

— С удовольствием, — согласился Роберт. Нина вышла.

— Резюме? — осклабился Ремизов, кивнув на дверь, за которой она исчезла.

Зайцев неопределенно пожал плечами.

Нина вернулась с подносом индийской чеканки, на котором стояла запотевшая бутылка и два фужера.

Попивая ледяной боржоми, Антон вел “светский” разговор — о южноморских сплетнях, о погоде и других малоинтересных вещах.

Зайцев молчал. И это его молчание интриговало хозяйку. Она бросала на него любопытствующие взгляды, все ждала, когда же он заговорит, но, не дождавшись, стала сама расспрашивать, в каком санатории он отдыхает и нравится ли ему город.

Роберт ответил коротко: приехал с патроном по делам и отдыхать, в общем-то, нет времени.

Когда Нина снова вышла за чем-то, он шепнул Ремизову:

— Попробуй пригласить сегодня вечером…

— О’кей, проверну, — заверил его Антон.

Вернулась хозяйка. Зайцев, сославшись на занятость, вежливо распрощался, сказав, что надеется еще встретиться. Антон позвонил в гостиницу через час.

— Порядок, старик! — весело сказал он Зайцеву. — Правда, пришлось поработать…

— Родина тебя не забудет, — шутливо откликнулся Роберт. На самом деле Антону особенно трудиться не пришлось.

Мажарова с радостью приняла приглашение.

— Ты давно ее знаешь? — все-таки поинтересовался в заключение Роберт.

— Спрашиваешь! — воскликнул Ремизов. — Не волнуйся, тут все в ажуре. Да ты сам видел хату…

И опять Антон, мягко говоря, преувеличивал: с Ниной он был знаком чуть больше месяца. Познакомился на Капитанском бульваре. Привыкший к легким победам Антон ринулся в атаку и неожиданно встретил отпор. Мажарова оказалась не из тех девиц, что сразу капитулируют перед солистом ансамбля “Альбатрос”. Серьезно же он ею не увлекся. Да и она быстро поняла, что Ремизов не тот человек, который ей нужен. Просто приятный знакомый, не более. И в доме Нины Антон был до этого всего только раз. Тоже зашел как-то на полчасика…

Встреча Мажаровой с Виленским чуть не сорвалась. Зайцев сначала пришел один. Сергей Николаевич где-то задерживался и появился тогда, когда уже думали, что он не придет.

Виленский выглядел уставшим и вел себя несколько рассеянно. Но мало-помалу его увлекло женское общество. Неожиданно он заказал бутылку шампанского. Еще больше окрылило Роберта и Антона то, что Сергей Николаевич пригласил Нину танцевать. Потом еще и еще. В довершение всего после ужина он проводил ее до самого дома.

— Не узнаю патрона! — встретил на следующее утро Зайцев забежавшего к нему Антона. — В лирическом настроении. Напевает. Отказался сегодня от банкета у какого-то местного босса.

— Лед тронулся! — довольно потер руки Ремизов. — Надо ковать железо, пока горячо!

— Попросил телефон Нины. У тебя есть?

— Конечно!

Ремизов тут же черкнул на бумажке номер. И помчался к Мажаровой.

Она встретила его взволнованная: только что звонил Виленский, пригласил прокатиться с ним на катере.

— С тебя причитается, Нинон, — серьезно сказал солист “Альбатроса”.

— За мной не пропадет! — откликнулась девушка.

— Хорошо! — сказал Ремизов. — Давай баш на баш. Я тебе сделал Виленского, а ты мне, соответственно, кадр. Чтобы было на что посмотреть и…

— Намек поняла, — рассмеялась Нина. — Это мы организуем…

Она стала нетерпеливо расспрашивать своего приятеля о Сергее Николаевиче.

Антон не жалел красок. К тому, что он слышал о Виленском от Зайцева, его воображение приписало еще столько достоинств и добродетелей, что у девушки захватило дух.

Антон ушел, оставив Мажарову в крайне возбужденном состоянии. И это не укрылось от ее тетки, которая вернулась с покупками из магазина.

Полина Семеновна носила фамилию первого мужа — Воль-ская-Валуа. На самом деле первый избранник Нининой тетки в детстве был просто Курочкиным. А двойная фамилия была его артистическим псевдонимом. Он работал в цирке. Вольтижировал на лошади в паре с Полиной Семеновной.

Когда Полина Семеновна при неудачном выступлении лишилась нескольких передних зубов, она поняла, что надо менять жизнь. К ней был весьма неравнодушен главный администратор труппы. Это было желанное пристанище для еще молодой, привлекательной женщины.

В один прекрасный день в очередном городе появились афиши, на которых Вольский-Валуа анонсировался в единственном числе.

Полина Семеновна с первых же дней совместной жизни взнуздала (терминология конюшни ее не покидала) и своего нового мужа. Под ее нажимом и с ее непосредственным участием супруг Полины Семеновны добился должности директора в стационарном цирке одного из южных городков.

Казалось, стоять оплоту их семейного счастья. Ан нет! Налетел ураган в лице работников ОБХСС и унес домик, собственную “Волгу” и все, что с таким трудом, перышко к перышку, собиралось много лет. Мужа приговорили к лишению свободы на долгие годы.

Перед бывшей наездницей встала дилемма: ждать его возвращения или не ждать? Если ждать, то с годами одиночества уйдет и ее красота, так сказать, единственный ее капитал. Но тогда зачем ждать? И вообще, она поняла, что цирковое искусство принесло ей в конечном счете лишь разочарование. Полина Семеновна решила навсегда порвать с этим жанром.

Третий человек, на которого Полина Семеновна сделала ставку, был строителем. Вдовец. Занимал скромный пост прораба. Но, навсегда испуганная крахом, которым кончил незадачливый директор цирка, на этот раз Полина Семеновна неустанно следила, чтобы ее избранник ни в коем случае не преступил закон. Однако рок преследовал эту настойчивую и решительную женщину: муж не вынес бремени семейного счастья и сгорел в одночасье от сердечного приступа.

Похоронив последнего супруга, она доработала до пенсии и тихо-мирно зажила в своей комнатке в Южноморске. Детей ей бог не послал. На старости лет появилась новая привязанность и предмет опеки — Нина. Племянница.

Беспокойная натура Вольской-Валуа не могла смириться с тем, что Нина не замужем.

Застав племянницу взволнованной, с горящими глазами, Полина Семеновна поинтересовалась, что с ней происходит. Нина рассказала о Виленском и его приглашении.

— Знаем мы этих командированных, — попыталась охладить ее пыл тетка. — Кавалеры на неделю…

— Да что вы, тетя Поля! — воскликнула Нина. — Сергей Николаевич не такой… Серьезный, внимательный…

— Ты, голубушка, не обольщайся… Разведет с тобой шуры-муры, а придет время — помашет на прощанье ручкой, только его и видели. Даже имя твое забудет в своей Москве…