Трекер/Псайкер (СИ) - Груздев Василий

— Старая история. Мой мир был захвачен оменами. Эти воинственные сволочи, полностью перестроили свою экономику на взаимодействие с Сетью. Но миссий им стало недостаточно, и они нашли более прибыльный способ заработать. Эти твари массово заходят в новые миры, через пиратские порталы, уничтожая всех, кто способен сопротивляться. Оставляют самый минимум населения — столько, сколько необходимо, для того, чтобы выкачивать ресурсы из планеты. Надо говорить, кому они их сбагривают? Ага… Сама Сеть конечно же не причем, — девушка саркастически хмыкнула прежде чем продолжить, — Наоборот, может помочь местным за назначенную плату. Принцип невмешательства не нарушен — бездушная машина, лишь выполняет договоренности с хозяевами этого мира. И ей плевать, кто здесь главный, и как давно он сменился…

— В первый раз слышу о подобном… — прошептал я ошарашено.

— Обычное дело, просто у этого хаба слишком малое “отклонение”. Вы лишь "краешком" взаимодействуйте с ареалом обитания оменов. Для вас они просто противники в очередной миссии, а не кровные враги. Бывает, кого-то из вас закидывает в кровавую мясорубку с участием рогатых… Но разве вы будите разбираться, за что сражаетесь? Большинство трекеров стараются “выпилить” из себя сострадание, и воспринимать все события, как игру в виртуале.

— Знакомые ощущения…

— Все к этому приходят рано или поздно, иначе можно свихнутся. Ладно мы ведь не об этом говорили.

Хлоя собиралась с мыслями.

— В общем не повезло нам. “Черти” захватили наш мир практически без сопротивления. Мы даже самоуничтожится не могли, ядерное оружие существовало лишь на бумаге… На тех кто не пригодился в шахтах и перерабатывающих комбинатах, охотились ради забавы. А затем утилизировали как скот, превращая в пищевые концентраты, предназначенные для нужд армии. Длилось это довольно долго. Больше года нам удалось скрываться, но в конце концов, я осталась одна… Сгинули все: родители, друзья, идиоты, что звали себя сопротивлением... Я тоже умирала от голода в каком-то грязном подвале, не решаясь высунуть оттуда нос. Пятнадцатилетняя отчаявшаяся девочка. Не помню, как ко мне попала эта монетка… Может, нашла в мусоре, когда пыталась найти хоть что-нибудь съестное.

Я слушал, содрогаясь изнутри. Не похоже на выдумку. Да и зачем ей врать? А если верить, то становится тошно. Мои проблемы и переживания, на фоне этого казались мелочными… Сколько же ей пришлось пережить? Не удивительно, если в её глазах, я очевидно выгляжу плаксивым, малолетним придурком.

— Кэп нашел меня — кожа да кости. Я даже на ногах не могла стоять. Притащил в хаб. Показал, рассказал… И оставил в комнате. Я была слишком сломлена, что бы чего-то хотеть. Закидывалась едой из синтезатора и тупо смотрела в стену. Не хотела покидать безопасное убежище — всюду мерещились красные, рогатые рожи. Я бы так наверное и просидела, до тех пор, пока эргоны не закончились… Но он вернулся, проведать меня, через неделю. Отругал, заставил помыться, одеться, и вытащил на улицу. Больше месяца он нянчился со мной, пока я наконец не вспомнила, как разговаривать. Потом учил обращаться с оружием, а затем затащил на миссию против оменов.

Темно-зеленые сверкающие глаза девушки горели фанатичным огнем.

— Я им мстила. А он раз за разом подсовывал мне “мясо”. До тех пор, пока, я не перестала вздрагивать при их виде. Пока это не превратилось просто в работу. Кэп… он тогда, тоже взял на себя ответственность. Я была для него никем, но он вытащил меня, даже поступившись своими принципами. В первый и последний раз на моей памяти. Понимаю... Не бросай её, Вайп.

Как ни странно мне полегчало. Время есть, а значит пока ничего не потеряно. Прогнав мешавшие мысли, я сосредоточился на тренировках, который плавно перетекли из плоскости развития навыков “детектора”, в отработку контроля псионических полей. Второе уже сам по методичкам, используя те наработки, до которых дошел прежде — медитация в движении. Нечто вроде “ката” в карате, или “таолу” в ушу. Слиться с потоками энергии и двигаться в унисон с ними.

Для участия в квартальных играх, вопреки критике Кэпа, что требовал сосредоточиться на подготовке к миссии, мне были нужны практические, боевые навыки псионика. Другого выхода я не видел, и работал как проклятый. График в последнее время был такой, что на сон едва времени хватало. Месяц до специальной миссии, а затем месяц с гаком до отборочных в “квартальных играх”. А завтра еще и плановая миссия с командой… Как тут не выгореть?

Снова космос. Опять я падаю, на поверхность планеты в стальной банке, увешанной креслами и экранами. Кто-то, возможно, назовет это чудо технического прогресса — космическим кораблем, но у меня свое мнение на этот счет. Благо в этот раз мы идем своим ходом, а не исключительно, под воздействием силы притяжения... Но ощущения столь знакомые, что сердце бьется, как у испуганного кролика... вот-вот начнет трясти, и раздастся треск ломающегося дерева…

Но пока все штатно. И не падаем мы фактически — спуск пусть и крутой, но не такой отчаянный как на глобалке. Могли бы и без спешки вовсе, но у этой мисси таймер тикает — чем быстрее сядем, тем больше времени, если что, останется в запасе. Местные власти, могут вмешаться — нас прикрывают, но судьбу лучше не испытывать.

Гул двигателей нарастает, толчок и пошел на убыль. Сели. Вперед выбегают “курьеры” — наш отряд доставки до точки операции. Он же эвакуации. Поймал себя на мысли, что сам уже кривлюсь наблюдая за ними. Пираты и падальщики… Берутся за вспомогательную миссию по доставке боевого отряда, а сами в это время грабят, что попадется под руку, собирают трофеи, что не смогут увезти боевики. При этом практически не рискуют — халявщики‐паразиты.

Пока я размышлял, пятеро бойцов-курьеров снимали фиксирующие ремни с автомобилей, закрепленных у десантного люка шаттла. Четыре штуки. Достаточно компактные, чтобы пройти через транспортер, каркасные, напоминающие крупные багги. Четыре водителя и их шеф — знакомый мне по блошиному рынку Фокус. Огромный, волосатый кавказец орал на своих подчиненных, имитируя горский акцент.

— Выдвигаемся, — отдал приказ Кэп, и мы синхронно пришли в движение.

Арес сходу взлетел на крышу одной из “тачек”, а оттуда в кабину своего “Прометея” — легкого МД, оборудованного прыжковыми двигателями и обладающего феноменальной маневренностью. Мне еще не приходилось видеть его в бою, но на тренировках эта железяка, порхала так будто гравитации, для неё не существует.

Кэпу тоже досталось отдельное авто — его сверхтяжелый БК также занимал, практически весь кузов гипертрофированного багги. Остальные же устроились по классике на задних сидениях — Латте плюс Вольт, и я с Хлоей.

Зарычали моторы. Привыкший к практически бесшумным флаерам, я был неприятно удивлен. Под капотом автомобилей обнаружились бензиновые грохочущие движки. Видимо маскировка под местный полуразрушенный войнами мир — других причин слушать это громыхание я не видел.

Соскочив с трапа мы вырвались наружу, в предрассветное утро. Оставив опушку позади, углубились в пересеченный грунтовой дорогой лес. Трясло и гудело так, что у меня начала раскалываться голова. Гисс тут же, отреагировала на это, герметизировал шлем, практически, полностью отсекая меня от внешнего шума. Фильтруя при этом звук таким образом, что я умудрялся слышать даже дыхание сидевшей рядом девушки.

Её же эта тряска и канонада, издаваемая движками не сильно-то и беспокоила. Наоборот — она напевала, что-то на неизвестном мне языке. Вот что значит наносеть третьего ранга — неприятные ощущения, от перегрузок, что сопровождали меня, не вызывали у нее даже малейшего дискомфорта.

Лесной массив остался только по правую руку, мы оказались на трассе — пустынное бетонное шоссе, изрытое тут и там почерневшими воронками. За два часа, нам встретился только один автомобиль, зашитый в кустарную, сделанную из листового металла броню. Но ни он к нам, не мы к нему, не проявили интереса.